Всем нужна Любовь. Да, с большой буквы. Имя. Девчачье. С маленькой буквы — заверните обратно! Мне такого подарка больше не надо. Отлюбила свое.

       Ну что там рабочий гад написал?

       — Просто хотел отдать вам билеты на ёлку. Дочь ветрянкой заболела. А подарки от Деда Мороза не должны пропадать.

       И во вложении действительно билеты — детский с подарком и два взрослых, соответственно без подарка. Семейный поход в театр. И с чего мы все решили, что господин Вербов не женат? Ну, кольцо не носит… Может, жмет или аллергия на золото. Ну, выглядит молодо. Гены хорошие или, как и мы, в студенчестве родили. Я что, расстроилась? Нет… Просто… Просто мне действительно не нужны личные отношения с начальником. Как мне ему деньги за билеты отдать?

       — Спасибо, Григорий Антонович, но мы с дочкой уже были на елке, — пишет ответ наша с Любашкой аватарка. — Пусть ваша дочка быстрее поправляется.

       — Еще на одну сходите, — пишет тут же ответ непроницаемое лицо ГАВа. — Елок много не бывает.

       Это он шутить так пытается, похоже.

       — Если будешь видеть каждый день Деда Мороза, перестанешь в него верить, — отвечаю, не особо задумываясь над ответом. Надо просто избавиться от непрошенного подарка. — Я даже против того, чтобы Дед Мороз домой приходил. Пусть лучше ночью под елкой подарки оставляет.

       — Как хотите. Билеты ваши.

       И тишина.

       — Мне не нужны билеты, — строчу еще быстрее. — Вы можете их продать. Или поспрашивать по знакомым…

       — У меня нет на это времени. Если у вас его так много, то продавайте билеты. Делайте с ними, что хотите.

       Мои пальцы замерли: капслока нет, но ГАВ явно лает на меня. Времени много, а в офис не хочешь ходить, коза. Козел!

       — Я сделаю для вас объявление в мамской группе. Вдруг кто-то купит. Тогда я свяжу вас с покупателем.

       — Вы что, глухая, Лизавета?

       Он Лизаветой меня назвал, или у него клавиша запала, потому что руками на мою аватарку размахался?

       — Я не пытаюсь продать билет. Я отдал его вашей дочке. Не вам. Я же не знал, что у ее мамаши дурацкие принципы. Можете отдать билет подругам, которых не трясет при виде Деда Мороза.

       — Меня не трясет… — написала и стерла. У нас и так уж диалог на страницу. Надо заканчивать. — Хорошо. Я брошу клич по подругам. И дам вам знать.

       — Лизавета, вы снова не поняли?

       Он специально называет меня Лизаветой, типа деревенщина ты наша необразованная!

       — Я отдал вам билет. Точка. Меня не интересует его дальнейшая судьба. С Наступающим вас

       И ни точки не поставил, ни восклицательного знака — видимо, снова что-то заело. Пошлю ему в качестве жирной точки благодарственный смайлик. Черт! Тролль из шкатулки! Проклятая мышка — компьютерная крыса, твой год еще не наступил — как ты посмела ему поцелуй отправить?! Ну хотя бы сердечко, но губы…

       Тишина. Пялюсь в экран, как дура. Не объяснять же ему, что рука дрогнула и не туда кликнула… И пялилась бы до прихода своих из магазина, если бы не появилась заветная надпись — оффлайн. Да ладно… Он ничего лишнего не подумает. Он, наверное, не мне лайки ставил, а Любаше и теперь сообразил, что эту разнесчастную девочку без папы можно осчастливить билетом на елку. Ну, а я в ответ осчастливила его виртуальным поцелуем — в щечку, так что пусть жена не ревнует.

       А ногти сделать надо, чтобы стать кошкой и царапаться, царапаться… И выцарапать наконец у судьбы свое счастье! Или новый контракт у ГАВа. Ведь не продлит гад из принципа. Знает, что такое ребенок в доме, вот и уверен, что дома женщина не может работать! Да в твоём офисе, Гриша, никто вообще нормально не работал до того, как ты Цербером туда не сел, кроме меня и Лии.

       Лия, что хочешь, продаст. Богатый опыт имеется. В голодной тбилисской юности на последние деньги в каком-то подвале на Пасху яйца купила. Приносит домой — а они тухлые. Мать говорит, других денег нет — Иди на рынок и продай. Пошла…

       — Стыдно было, а что делать? Обманывала людей и продала все по два-три яйца в руки. До сих пор помню… Так что не говорите мне тут, что вы свежие консервы продать не в состоянии!

       У неё в подчинении все всё могли, а не то — мой меч, твоя голова с плеч! Лия славная. Вытащила в Питер племяшку, ещё когда та в школу ходила.

       — Зинка просто не понимает, что там будущего нет, — говорила она про сестру. — Раньше за честь было в русскую школу ребёнка отдать, а сейчас они все только по-грузински говорят.

       На первых порах девочке довольно трудно пришлось. Особенно с языком, репетиторов брали, да в неумолкающей семье тети русский подтягивала. Теперь уже на втором курсе учится. У меня, помимо прочих телефонов экстренной помощи, заведен номер этой Дины, и пусть он начинается не на единицу, а на девятку, после звонка на него начинается экстренное реагирование. С Диной я спокойно могу оставить дочку и заняться ручками. И даже ножками. В кой-то веке. Уже и не помню, когда последний раз Мани-Педи делала.

       Господи, неужели черти повылезали раньше Рождества! Я еле записалась к мастеру и попала к черепахе. Прошло два с половиной часа, а она продолжала возиться с ногами. У меня пятки без цементной корки, это у неё просто руки замедленного действия. И пока мои были свободны, я позвонила Дине и извинилась. Лия ещё не пришла домой. К счастью! После рук, после четырёх часов, мне действительно надо было бежать, чтобы разогнуться.

       — Что она с тобой делала? — ахнула Лия. — Ну хоть ровно покрыла. Садись ужинать. У нас как раз сациви Динкиного производства с орехами из бабушкиного сада. Тобой просеянных! У нас безотходное производство! Садись, а не то Гришке позвоню.

       Надо бы сказать ей про семейное положение Вербова. А вдруг это секрет? Не буду. И позвонила деду. Извинилась.

       — Лиза, скажи честно, у тебя свидание?

       — Да что вы, Александр Юрьевич!

       Какое свидание… У меня свиданий не было пять лет. Куда я уйду на свидание из чужого дома! Потом я долго, как и свекры, верила, что Кирилл одумается и вернётся. Хотя бы ради ребёнка. А когда перестала верить, стыдилась его родителей. Только если уходить от них насовсем, но финансовых возможностей пока нет. Впрочем, когда Кирилл на поминках похвалил мои блины, Александр Юрьевич сказал, что мне надо искать мужика. Но где, когда и как, не сказал. А я уже забыла, как это делается.

       — Я для твоего деда сациви положу. В качестве алиби, — расхохоталась Лия.

       Алиби… В большой шумной, настоящей кавказской, семье Степановых хорошо. Особенно с запахом живой елки. Пихта не пахла, однако Лия наставила по всей огромной квартире ароматизированных свечей. Но лучше бы я действительно была на свидании. Думаю, Любаша сама бы почитала себе про принцессу и сказочного принца.