Подошли они к горе. Юноша надел волшебную шапку, гора отверзлась, и вскоре путешественник нашел то, что искал.

Свадебный поезд был уже в церкви, обряд начался.

Рыбачий сын в волшебном плаще вошел незамеченный. Ударил по служебной книге, которую держал ксендз, и она вылетела у него из рук.

— Один из вас великий грешник, — сказал священник жениху и невесте.

И невеста тотчас же призналась, что обещала своему освободителю ждать семь лет и не исполнила обещания.

Священник объявил, что она должна выждать положенный срок, и прекратил обряд.

Невеста сказала, что она всей душой рада ждать, но не надеется, чтобы прежний жених ее когда-нибудь вернулся.

Когда госта разошлись и невеста с отцом вернулись домой, он сбросил плащ, и все узнали его.

Невеста сердечно обняла жениха и сказала:

— Страшно подумать, что я могла бы быть женой другого, если бы высшая сила не удержала меня.

Вскоре отпраздновали свадьбу и задали пир на весь мир. И я там был. Угощали меня вином из решета, хлебом из бутылки, потом ударили помелом и выпроводили вон.

Украинские сказки

Телесик

Жили себе дед да баба, детей у них не было. Горюет дед, горюет баба:

— Кто же за нами на старости лет присмотрит, коль детей у нас нету?

Вот баба и просит деда:

— Поезжай да поезжай, дед, в лес, сруби мне деревцо, сделаем колыбельку, положу я чурочку в колыбельку и буду ее колыхать, будет мне хоть забавушка!

Дед и поехал, срубил деревцо, сделал колыбельку. Положила баба чурочку в колыбельку, качает и песню поет:

Люли-люли, мой Телесику,

Наварила я кулешику,

И с ручками и ножками

Хватит тебя накормить.

Колышет да поет, колышет и поет. Вечером спать улеглись. Утром встают, глядь — а из той чурочки сделался сыночек. Они так обрадовались, что Боже ты мой! И назвали того сыночка Телесиком. Растет сынок, подрастает и такой стал красивый, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке рассказать.

Вот подрос он и говорит:

— Сделай, тату, золотой челнок, а веслышко серебряное, буду я рыбку ловить да вас кормить!

Вот и сделал дед золотой челночёк и серебряное веслышко, спустил на речку, он и поплыл. Вот плавает он по речке, рыбку ловит, деда, бабу кормит; что наловит — отдаст и опять поплывет. Так и живет на реке. А мать ему есть приносит. Вот она раз и говорит:

— Гляди, сынок, не ошибись, как стану я тебя кликать, плыви к бережку, а если кто чужой, то плыви дальше!

Вот мать сварила ему завтрак, принесла на берег и кличет:

Телесик мой, Телесику,

Наварила я кулешику,

И с ручками и ножками

Хватит тебя накормить.

Услыхал Телесик.

— Это моя матушка мне завтрак принесла!

Плывет. Пристал к бережку, наелся, напился, оттолкнул золотой челнок серебряным веслышком и поплыл дальше рыбку ловить.

А змея и подслушала, как мать Телесика кликала, подошла к берегу и давай кричать толстым голосом:

Телесик мой, Телесику,

Наварила я кулешику,

И с ручками и ножками

Хватит тебя накормить.

А он слышит.

— Нет, это не моей матушки голос.

Плыви, плыви, челнок, дальше, дальше!

Плыви, плыви, челнок, дальше!

Челнок и поплыл. А змея стояла-стояла и пошла от берега прочь.

Вот мать Телесика наварила ему обед, принесла к бережку и кличет:

Телесик мой, Телесику,

Наварила я кулешику,

И с ручками и ножками

Хватит тебя накормить.

Он услыхал.

— Это моя матушка мне обед принесла!

Приплыл он к бережку, наелся, напился, отдал матери рыбку, которую наловил, оттолкнул челнок и опять поплыл.

Приходит змея к берегу и опять толстым голосом:

Телесик мой, Телесику!

Наварила я кулешику,

И с ручками и ножками

Хватит тебя накормить.

Услыхал он, что это не материн голос, и махнул веслышком:

Плыви, плыви, челночек, дальше!

Плыви, плыви, челночек дальше!

И поплыл челночек вперед.

И вот так который раз: как мать принесет и позовет, он и пристанет к берегу, а как змея зовет — он махнет веслышком, челнок и поплывет дальше.

Видит змея, что ничего не поделает, и пошла к кузнецу:

— Кузнец, кузнец! Скуй мне такой тоненький голосок, как у матери Телесика!

Кузнец и сковал. Подошла она к бережку и начала кликать:

Телесик мой, Телесику,

Наварила я кулешику,

И с ручками и ножками

Хватит тебя накормить.

Он и подумал, что это мать:

— Это моя матушка мне есть принесла!

Да и поплыл к бережку. А змея выхватила его из челна и понесла к себе домой.

— Оленка, Оленка, отопри!

Оленка открыла, вошла змея в хату.

— Оленка, Оленка, истопи-ка печь, да так, чтобы камни развалились.

Натопила Оленка так, что камни разваливаются.

— Оленка, Оленка, испеки мне Телесика, пока я в гости схожу.

Оленка и говорит:

— Садись, Телесик, на лопату! Я попробую, ты тяжелый или нет.

А он говорит:

— А я не знаю, как садиться.

— Да садись! — говорит Оленка.

Он и положил на лопату голову.

— Да нет же, садись совсем!

Он положил одну руку.

— Вот так? — спрашивает.

— Нет, не так!

Положил он другую руку,

— Так, что ли?

— Да нет же, нет! Садись весь!

— А как же? Так, может? — да и положил ногу.

— Да нет же, — говорит Оленка. — Не так!

— Ну так сама покажи, — говорит Телесик, — а то я не знаю как.

Она только села, а он — за лопату, бросил Оленку в печь и заслонкой, прикрыл, а сам запер хату, взобрался на явор, да и сидит.

Вот прилетает змея.

— Оленка, Оленка, отвори!

Молчит Оленка.

— Оленка, Оленка, отвори!

Не слышно Оленки.

— Вот чертова Оленка, уже убежала с хлопцами гулять.

Змея сама открыла хату. Открыла змея заслонку, вынула из печи и ест — думает, что это Телесик. Наелась досыта, вышла на двор и катается по траве.

— Покатаюсь, поваляюсь, Телесикова мясца наевшись!

А Телесик с явора (с клёна):

— Покатайся, поваляйся, Оленкиного мясца наевшись!

Она слушает. И опять:

— Покатаюсь, поваляюсь, Телесикова мясца наевшись!

А он снова:

— Покатайся, поваляйся, Оленкиного мясца наевшись!

Она смотрит и увидела Телесика. Кинулась к явору, начала его грызть. Грызла, грызла, все зубы поломала, а перегрызть никак не может. Кинулась к кузнецу:

— Кузнец, кузнец, скуй мне такие зубы, чтобы явор перегрызть и Телесика съесть!

Кузнец и сковал. Как начала она опять. Вот-вот уже перегрызет. И вдруг летит стадо гусей. Телесик их и просит:

Гуси-гуси, гусенята!

Возьмите меня на крылята,

Понесите меня к батюшке,

А у батюшки поесть и попить

Да хорошо походить!

А гуси в ответ:

— Пускай тебя средние возьмут!

А змея грызет-грызет. Телесик сидит да плачет. Вдруг опять летит стадо гусей. Телесик и просит:

Гуси-гуси, гусенята!

Возьмите меня на крылята,

Понесите меня к батюшке,

А у батюшки поесть и попить

Да хорошо походить!