— Лара. — Голос Ноа теплом отдается в моем ухе. — Это всего лишь мотоцикл. Его здесь нет.

Его здесь нет.

— Он умер. Все хорошо.

Умер.

Хорошо.

Я возвращаюсь в этот мир. Передо мной, остановившись на светофоре, стоит молодой человек на мотоцикле. Он смотрит вперед, наверное, просто едет на работу.

— Это не он, — тихо говорит Ноа мне на ухо. — Все хорошо.

— Я ... прости, — шепчу я.

— Не извиняйся. Тебе не за что извиняться. Нам нужно время. Давай зайдем внутрь.

Движение замирает, и Ноа ведет меня через дорогу к полицейскому участку. Я выдыхаю, как только мы оказываемся за закрытыми дверями, и собираюсь с мыслями. Вчера я впервые встретилась с психотерапевтом, и она сказала мне, что это нормально: многие люди страдают от посттравматического стресса после ужасного события, которое пережили. Нам потребуется время, чтобы пережить это.

— Лара, Ноа, добро пожаловать.

Я поднимаю взгляд и вижу мужчину, сержанта Уолтерса. Он ведет следствие и вызвал нас сюда сегодня.

Мы оба подходим ближе.

— Сержант, — говорит Ноа, пожимая ему руку. — Чем мы можем вам помочь?

— Так, идемте, присядем.

Мы следуем за ним в его кабинет и садимся, занимая место напротив его стола.

— Извините, что вызвал вас сюда, но моя команда нашла тело Брайса. Мы нашли его там, где вы нам и указали.

Я вздрагиваю.

Мне становится легче. И одновременно это значит, что все так реально.

— К сожалению, мы не смогли найти пещеру, о которой вы нам говорили, и мы хотели бы узнать, не могли бы вы нам помочь. Мы не можем посадить вертолеты, и там слишком густые деревья, чтобы что-то увидеть, поэтому люди идут пешком. Это очень трудно.

Мое тело замирает. Помочь им. Они хотят, чтобы мы снова вернулись туда.

— Вы правда хотите, чтобы мы вернулись? — Ноа скрипит зубами.

— Я бы не просил, если бы был какой-то другой вариант, поверьте. Я понимаю, как ужасно это было, но у тех подростков есть семьи, и им тоже нужны ответы.

— Нет! — кричу я, вскакивая с места. — Нет, я не буду этого делать.

Я поворачиваюсь и выбегаю за дверь, слыша, как Ноа зовет меня. Заворачиваю за угол в приемную и вижу Мэгги, женщину, которая подобрала нас на дороге в тот вечер. Она сидит на полу, обхватив голову руками, и истерически рыдает. Я резко останавливаюсь. Ее тело дрожит, и Питер, ее муж, наклоняется к ней, обнимает ее и тоже плачет. Что они здесь делают?

— Пожалуйста, — умоляет она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Мне нужно найти ее. Мне нужно ее похоронить. Мой ребенок. Я знаю, что она умерла, я чувствую это в своем сердце. Но она заслуживает того, чтобы быть похороненной как положено. Пожалуйста.

Мои ноги примерзают к полу, когда она ломается. Она просто ломается.

Один из этих подростков — ребенок Мэгги и Питера?

Я не могу пошевелиться.

Просто не могу.

— Мы делаем все возможное, чтобы найти их тела, мэм, — говорит офицер, опускаясь на колени. — Леса здесь очень густые, и нужно прочесать много километров.

— Вы делаете не все, что можете! — кричит она, ее лицо залито слезами. — Вам нужно привлечь больше офицеров. Вы должны забрать ее из этого ужасного места.

Она хочет, чтобы ее ребенок был дома.

Ребенок, у которого не было второго шанса.

Ребенок, который не выжил.

Я убила Брайса не за тем, чтобы просто забыть. Сбежала не только для того, чтобы упасть в очередную пропасть страха и ужаса. Я вырвалась, потому что я сильная. Я вырвалась, потому что хотела жить.

Эти дети не смогли выбраться. У них не было шанса понять себя. Они не выжили. Теперь у меня есть шанс воссоединить их с их семьями, чтобы они могли хотя бы быть похороненными как положено.

Слова Ба всплывают в моей голове, наполняя мое сердце силой, которую я снова позволяла себе упустить.

— Ты все это и даже больше, Лара. Ты самая добрая девушка, которую я знаю. Посмотри, как часто ты приходишь сюда и помогаешь мне. Ты самая храбрая девушка, которую я знаю. Я признаю, что ты иногда слишком дерзкая, но ты выходишь в мир, сражаясь, и это делает тебя настоящим бойцом. Ты верная, мы обе это знаем. Ты сильная почти всегда. Самая сильная девушка, которую я знаю. Ты можешь вынести все, что угодно. Я верю в это всем своим существом. Будь всем этим, Лара, и мир даст то, что тебе нужно.

Я делаю шаг вперед прежде, чем успеваю обдумать все до конца, и опускаюсь на колени перед сломленными мужчиной и женщиной, которые спасли нас. Мэгги смотрит на меня, задыхаясь. Я тянусь к ее руке и шепчу:

— Я вернусь и отыщу для тебя твою девочку. Я сделаю так, чтобы она смогла вернуться домой.

Она всхлипывает и обнимает меня.

— Ты и так через многое прошла, дорогая. Я не могу…

— Я знаю, через что я прошла, — говорю я, сжимая ее руку. — И без вас мы бы никогда не добрались до больницы. Пожалуйста, позволь мне сделать это для вас.

Питер протягивает руку и накрывает мою ладонь своей.

— Спасибо, — шепчет он. — Ты невероятно храбрая. Я не знаю, судьба ли это, что мы нашли тебя той ночью. Мы просто искали нашу дочь. И вдруг ты появилась там, а потом все просто стало таким, как должно было быть.

Я встаю, сглатывая комок в горле. Может, он прав. Может быть, они нашли нас вовсе не случайно, а именно потому, что я могу вернуть их ребенка домой, и они смогут проститься с ней...

— Я сделаю все, что смогу. Я помогу привезти ее домой.

Мэгги кивает и всхлипывает.

— С-с-спасибо.

Я поворачиваюсь и вижу Ноа, смотрящего на меня с невыразимой любовью и восхищением. Я неуверенно улыбаюсь, подхожу к нему и беру за руку.

— Я возвращаюсь туда.

Он обхватывает мое лицо ладонями.

— Ты никогда не перестанешь удивлять меня, детка. Ты самый сильный, самый невероятный, самый храбрый человек, которого я когда-либо встречал. Я люблю тебя.

Я подхожу ближе, прижимаясь лбом к его лбу.

— Я тоже тебя люблю.

Он поворачивается к сержанту.

— Давайте вернем этих детей домой, к их семьям.

Сухие листья хрустят под ногами, когда я делаю первый шаг в лес, где провела больше недели, страдая и мучаясь. Что-то странное словно омывает мое тело, когда я иду; это не покой, но хотя бы принятие. Я не смотрю по сторонам. Не думаю ни о чем, кроме пути передо мной. Я не смотрю на следы мотоцикла в грязи, не обращаю внимания на свисающие с деревьев провода — камеры сняли для расследования.

Я просто иду.

Мне нужно вернуть этих детей домой к их семьям.

Ноа идет следом, и я чувствую его страх и беспокойство. С каждым шагом, который делаем, мы вспоминаем все больше. Я расправляю плечи и продолжаю напоминать себе, что Брайс мертв, он больше не может причинить нам боль. Я не могу позволить этим детям гнить в пещере, не могу допустить, чтобы их семьи чувствовали эту боль. Если я смогу извлечь из этого хоть что-то хорошее, то пусть это будет возможность вернуть их тела домой.

— Это он создал эту тропу, — говорю я сержанту Уолтерсу. — Умно, правда?

— Судя по всему, ему нужны были годы, чтобы все это устроить.

— Он посадил кокосовые пальмы. Достаточно, чтобы мы не умерли с голоду, но нам приходилось потрудиться, чтобы достать кокосы.

— Вы двое невероятно храбры, раз сумели выжить.

Я пожимаю плечами, сосредоточившись на тропе перед собой.

— Мы сделали то, что должны были.

Беги, Лара. Беги!

Я почти слышу голос Ноа, зовущий меня сквозь деревья, даже сейчас. Когда мы приближаемся к ручью, который стал нашим спасательным кругом, я замечаю гораздо больше, чем раньше. Птицы, звуки, то, как деревья соединяются вместе, лианы, которые мы могли бы использовать. Так много всего. Так просто. Теперь я смотрю на все это без страха. Когда мы добираемся до ручья, я считаю упавшие на землю кокосы. Их восемь.

Наши следы затвердели в грязи у воды.

Я опускаюсь на колени и провожу по ним пальцами, закрывая глаза и вспоминая.