— Она не выглядит счастливой, — говорит Ноа, глядя на экран. — Это уж точно.

— Зачем матери делать деньги на страданиях своего ребенка?

Ноа пожимает плечами, рассеянно проводя рукой по волосам Бесси.

— Настоящее дерьмо.

— Бедная девочка, — говорю я, поднимая пульт и выключая телевизор. — Можешь себе представить, как она переживает этот ужас снова и снова каждый раз, когда кто-то открывает ее книгу? И без того пережить такое трудно. Мы оба это знаем.

Ноа смотрит на меня и улыбается. Я улыбаюсь в ответ. И два года спустя память о Брайсе все еще живет в наших умах, но мы нашли способ жить с этим. Нам потребовалось много времени и много психотерапии, чтобы вернуться к нормальной жизни, но мы справились.

Появление Бесси сделало все намного лучше. Она приносит в нашу жизнь свет. Она напоминает нам, за что мы боролись. Напоминает, что есть счастье даже там, где был только ужас.

— Тук-тук!

Мы оба оборачиваемся и видим входящих в комнату Мэгги и Питера. У Мэгги в руках свежеиспеченный пирог, который она быстро отдает Питеру, когда бросается вперед и буквально выхватывает нашу дочь из рук Ноа.

— Как поживает моя малышка? — мурлычет она.

Я не могу сдержать улыбку, которая расползается по лицу. После того, как мы нашли их дочь и похоронили ее, мы сблизились. Это было неизбежно. Мэгги похожа на мою Ба во многих отношениях, и я иногда думаю, что это Ба так хочет быть уверена, что со мной все хорошо. Может быть, она — прощение Ба. Может быть, она мое прощение. Со временем я научилась отстраняться от вины за смерть Ба, а вместо этого помнить о том, чему она меня научила.

Я хочу стать хорошей мамой для своей дочки.

Мы назвали нашу дочь в честь дочери Мэгги, и это было правильно.

И я рада, что они есть в нашей жизни.

— Она не давала маме уснуть. — Я улыбаюсь, прижимаясь к Ноа, когда он встает.

Мы оба смотрим, как Мэгги хлопочет вокруг Бесси, и я знаю, что его сердце сжимается так же сильно, как и мое. Питер подходит и напевает что-то Бесси, наклоняясь к ней. Они похожи на любящих бабушку и дедушку. У них счастливо блестят глаза. В такие моменты они уже спокойнее могут воспринимать мысль о том, что их дочери нет.

Их дочь никогда никто не заменит, но дыра в их сердцах медленно затягивается с каждой секундой, которую они проводят с Бесси.

Я говорила, что хочу вернуться к прежней жизни, говорила это столько раз, не представляя, как смогу это сделать.

А потом родилась Бесси, и я поняла.

И я смотрю на Мэгги и Питера рядом со своей дочерью и словно вижу себя и свою Ба.

У них прекрасная связь.

Это мой способ сделать жизнь прежней, одновременно делая будущее лучше, чем прошлое.

Именно так и должно быть.