Темноволосая так и не нашла в себе силы отправиться на пир, боясь, что, встретив Леголаса вновь, не сможет совладать с чувствами. Вместо этого она решила дождаться ночи и обещанной встречи здесь — в её покоях. Но луна уже давно властвовала на небе, а лихолесец никак не приходил, и когда девушка решила, что он уже не явится, дверь в комнату тихо отворилась, впуская внутрь царевича.
Нетвёрдо стоя на ногах, эльф прошёл по комнате, остановившись напротив кровати на которой сидела оборотень.
— Почему ты не рассказала мне об этом? — спросил он, совершенно спокойным голосом. Леголасу будто было всё равно, что ответит девушка и ответит ли вообще. Он смотрел куда-то в сторону. Молчал.
— О чём ты?
— О том, что мой отец монстр.
Земля из-под ног Сули будто исчезла, стоило ей встретиться взглядом с голубыми глазами. В них была боль. Неподдельная. Такая большая — необъятная.
— Я не понимаю, — поднявшись на ноги, девушка подошла к своему соулмейту и протянула руки к его лицу. — Что произошло? — она едва коснулась пересеченной раной брови, как принц отступил назад, отстраняясь. — Леголас?
— Хелтай всё рассказал мне. Он рассказал, как Трандуил истребил почти половину оборотней, а выживших изгнал с их земель, — нетвердой походкой принц подошёл к кровати и сел на край. Вздохнул. Посмотрел на Сули. — Почему ты не сказала мне, что я сын монстра, который убил твою мать?
— Леголас…
— Сулмендис, — протянул он. — Йорун.
— Что ты хочешь от меня?
— Правду. Я хочу узнать правду.
— Твой отец уничтожил мой народ, — произнесла девушка, на выдохе. Совершенно без эмоций. Без каких-либо чувств. Просто сказала, наблюдая как светлые глаза пустеют. — Уничтожил королевство, которое веками строили оборотни. Тот город в лесу.
— И почему ты не рассказала мне? Я ведь не раз спрашивал об этом городе. И оказался прав… он принадлежал оборотням. А те эльфийские стрелы выпустили из луков мои собратья, — он закрыл лицо руками. — А я-то гадал, чем так не угодил тебе, и почему каждый раз, когда я появлялся рядом, ты сразу начинала злиться. Теперь понимаю, как тебе было противно находиться рядом с сыном того, кто убил твоих сородичей.
— Мой народ тоже не остался в стороне, — Сули хотела подойти к принцу, сесть рядом с ним, но не решалась. — И эльфы, и оборотни в равной степени виноваты.
— Ты оправдываешь моего отца. Зачем? По его приказу была убита твоя мать. Из-за него ты росла вдали от своих настоящих родителей.
— Не тебе решать кто мои настоящие родители, — возразила Сули и прибавила, уже мягче, виновато опустив голову. — Я должна была ненавидеть твоего отца, ведь все остальные ненавидели. И Хелтай больше всех. Мне не хотелось разочаровывать вождя, но, по правде сказать, — вздохнула и, расправив плечи, призналась впервые в жизни, — мне плевать. Я всю жизнь делала вид, что я ненавижу того, кого должна ненавидеть, за то, чего не помню, но это всё ложь. Во мне нет ненависти к твоему народу. Леголас! Посмотри на меня, — она встала на колени перед лихолесцем, взяв его лицо в свои ладони. — Ты мой друг, ты мой соулмейт. В тебе нет вины за то, что сделал Трандуил. Грехи наших отцов — не наши грехи.
Принц горестно усмехнулся, отстранив от себя руки девушки. Он поднялся на ноги, но остался стоять на месте.
— Легко говорить, когда твой отец не повинен в смерти стольких безвинных существ.
Сули поджала губы.
— Мой отец не безгрешен. Так же как и мой народ.
— Почему ты не ненавидишь меня, Сулмендис? Почему ты не убила меня? Будь бы я на твоем месте я бы…
— Поступил бы так же, — темноволосая прервала царевича, обхватила его лицо ладонями и прислонилась лбом ко лбу эльфа.
— Сули — прошептал Леголас вдруг. Тихо. Надломлено. Горячо. Он коснулся губ возлюбленной, но ответа не получил — к большому удивлению, Сули оттолкнула эльфа; вкус алкоголя остался на её языке.
Принц грубо схватил темноволосую за плечи, сжав нежную кожу сильными пальцами, и вновь поцеловал. Оборотень замычала в его губы, попыталась отстраниться, но эльф держал крепко. Он был подавлен и зол. Раскрывшаяся правда разбудила в нём ненависть и презрение к своему народу и даже самому себе. Леголас хотел услышать от Сулмендис как она ненавидит его, надеялся, что девушка прогонит прочь, проклиная вслед. Прокричит, что не желает больше видеть.
Ну же, возненавидь меня! Мой отец монстр! Из-за него твой народ страдает. Возненавидь… Сули оттолкнула принца и ударила наотмашь по щеке. Звон, прервавший тишину, отрезвил.
Обняв себя за покрасневшие плечи усыпанные шрамами, темноволосая осела на пол, расплакавшись; короткие локоны не могли теперь закрыть её лицо.
Леголас стоял молча, отвернувшись в сторону. Он не знал, что должен сказать.
— Ты хочешь, чтобы я злилась, — заговорила вдруг оборотень. — Хочешь услышать мой крик, мои проклятья. Жаждешь ненависти, ведь тогда ты сможешь оправдать ненависть, что разгорелась в твоём сердце, — она вздрогнула, стёрла слёзы и поднялась на ноги. — Да, Леголас, твой отец монстр. Он истребил многих моих собратьев, изгнал оборотней с земель, которые принадлежали им много веков, — темноволосая сделала шаг, оказавшись рядом с эльфом. Она провела рукой по его лицу, но царевич упрямо смотрел в сторону. — Хелтай рассказал тебе почему всё так сложилось? Эльфы были не первыми, кто пролил кровь, и из-за тех событий не только я потеряла мать, — она взглянула в голубые глаза эльфа. — Твою мать убили оборотни.
***
Год 2463 Третьей эпохи
Бодиль сидела, напевая под нос колыбельную своей маленькой дочери. Девочка, ещё не получившая своего имени, спала в колыбели, рядом с кроватью матери. Короткие тёмные — такого же цвета что и у её отца — волосы виднелись на крохотной головке.
Вот уже месяц как Хелтай не появлялся в городе оборотней. Тихий лес ждал его возвращения, а больше всех этого ждала королева. Муж правительницы оборотней отбыл в Лихолесье к эльфам с важной государственной миссией и вернуться должен будет не раньше чем через два, а то и три, месяца.
— Мам, — совсем неслышно в комнату вошёл Альв — старший из детей королевы Бодиль. Рыжеволосый и черноглазый мужчина остановился за спиной матери, наблюдая, как та баюкает его маленькую сестрёнку. — Она похожа на тебя.
— По-моему совсем нет, — покачала головой женщина с волосами цвета пламени.
— Ты всегда так говоришь, — оборотень сел рядом. — Думаешь это был верный выбор отправить озверевших оборотней к Трандуилу?
Бодиль нервно поджала губы.
— Я не уверена, что в этот раз есть хоть один верный выбор. В дали от Саурона им должно стать легче.
Невиданная прежде напасть свалилась на Тихий лес, зовущийся эльфами Лихолесьем. Близость Тёмного властелина к их владениям — близость Тьмы — заставила многих оборотней лишиться рассудка. Подданные Бодиль, не в силах противостоять своему внутреннему зверю, теряли человечность; за последние несколько месяцев озверели сотни. Королева пошла на отчаянные меры — договорившись с королем Трандуилом, она отправила сраженных Тьмой собратьев в Мирквуд, где эльфы должны будут помочь несчастным. Именно по этой причине Хелтая сейчас не было в городе — он сопровождает новых озверевших в королевство Трандуила. Бодиль тяжело вздохнула.
— Мам, — Альв положил руку на плечо женщины. — Всё наладится.
— Как это может наладится, когда всё так плохо? — она закрыла лицо руками. — Трандуил не сможет взять к себе каждого озверевшего. В скором времени его терпение и желание помогать иссякнет и что тогда нам делать? У кого просить помощи?
— Мы справимся своими силами, — с твёрдой уверенностью воскликнул парень, а на губах его матери возникла грустная улыбка.
— Когда-то твой отец сказал мне тоже самое.
Оборотень приобнял королеву, положив голову ей на плечо.
— Ты никогда прежде не рассказывала мне о нём.
— А что говорить? — спросила и отстранилась, чтобы взглянуть в лицо сына. — Он был самым прекрасным из всех мужчин, которых я знала. Смелым и великим, неподражаемый. Лучший из своего народа.
