Отец двух оборотней никогда не позволял появляться растительности на лице — он сбривал всё подчистую своим остро заточенным кинжалом. Тейран хмыкнул, расстроено и в то же время задумчиво.

— И, к тому же, Дейкил говорила, что ей не нравятся мужчины с бородой, — парень закатил глаза и тяжело вздохнул. Сули засмеялась. — Ну что? Она ведь тебе нравится.

— Нравится, — буркнул брат.

— Тогда сбрей этот ужас и беги скорее к ней.

В ответ на смех сестры Тейран сначала незаметно улыбнулся, потом хмыкнул и рассмеялся следом. Он с трепетом положил свою широкую ладонь на немаленький уже живот, накрыв разом обе ладошки девушки.

— Мне показалось или мой племянник толкнулся? — радостно воскликнул оборотень. Вроде взрослый а, узнав о скором пополнении в семье, стал вести себя как маленький. Страшно представить, что будет, когда ребёнок наконец родиться.

— Тебе показалось, — Сули вытащила руки из под его ладони и положила сверху. — И с чего ты взял, что это мальчик?

— Потому что я хочу племянника.

Девушка не знала, был ли Тейран в тайне ото всех провидцем или же это было просто совпадение, но на другой месяц у неё родился сын.

***

Дни тянулись один скучнее другого. Сули с превеликой радостью вернулась бы к границам, но какой этом смысл сейчас? Со дня на день Братство покинет город и двинется дальше. Оборотень ничего так не ждала в своей жизни как этого дня.

Девушка окинула взглядом просторный шатер из небесно голубого полотна. Легкий, едва заметный, ветерок неустанно трепал полог, то приоткрывая взгляду Сули неширокую тропинку, ведущую куда-то в лес, то снова закрывал Лориэн для её глаз.

— А оборотни бессмертны, как и эльфы? — спросил Пин.

Хоббит сидел ближе всех к девушке, за ним Мерри, а напротив — недалеко от самой Сули — Гимли. Тут же сидел и Арагорн; где были остальные темноволосая не знала — Леголас снова редко стал появляться в шатре и даже порой пропускал их тренировки по стрельбе.

Куда занесло Боромира, воспитанница эльфов предположить могла, но не хотела.

— Этого я не знаю, — пожала она плечами, расправив большую складку на тёмно-сером платье. — Самому старому из знакомых мне — Эклессу — сейчас около семи тысяч лет. Плюс-минус лет триста. И поверьте, в его возрасте триста лет это уже такие мелочи. Но, а если говорить обо всех оборотнях, то пока ни один от старости не умер, так что, — Сули хмыкнула, — не знаю.

— А что же их тогда так мало? — Гимли сидел рядом, но не увидел, как девушка нервно поджала губы и часто заморгала.

Она прочистила горло и заговорила, когда молчание её уже стало заметно.

— Оборотней на самом деле много, но в Средиземье их, правда, осталось мало: четырнадцать в стае, двое изгнанников, да я, — проведя рукой по лицу, неспешно продолжила. — Там, далеко на востоке, за хребтом гор, целое королевство и зовётся оно Рангар. Никто кроме оборотней не бывал там, да и не все были. Я, например, никогда не покидала Средиземья и не видела этой страны, — она странно нахмурилась, но продолжила рассказ. — Королевой там Далия, моя тетка по отцу.

Гимли громко засмеялся и хлопнул себя по ноге.

— Так вот о чём ты отцу говорила! «Принцесса и в тоже время нет», — вспомнил гном пересказанные Глоином слова девушки; полог шатра отодвинулся и внутрь вошёл Леголас. Эльф уже не раз слышал о Рангаре и вряд ли мог узнать для себя что-нибудь новое.

— Да, именно так, — улыбнулась оборотень, — в моём народе титулы не наследуются. Король или вождь избирается из сильнейших. Мою тетю Далию выбрали королевой из-за того что народ любит её, да и правитель она хороший, судя по тому что Хелтай рассказывал мне о ней. В былые годы, во времена правления Бодиль, Далия была всеобщей любимицей, так что не удивительно, что королевой стала именно она, — Сули притихла. — Но есть ещё один способ добиться власти. Когда короля или вождя оборотни не могут выбрать сами, желающие могут побороться за этот титул. Так вождём стал Хелтай, — девушка хмыкнула. — Почти каждый член моей семьи правил, а я вот такая вот белая ворона, — она весело усмехнулась, ничуть не печалясь по этому поводу.

Девушка никогда не пыталась доказывать стае — или, тем более, королевству — свою для них значимость. Она давно разуверилась в том, что сможет добиться уважения среди почти что чужого ей народа. Сули просто была: следовала за остальными, выполняла приказы Хелтая (если вдруг такие были). Тут и не удивительно, что отец ею не гордится. Сам он не раз доказывал, что достоин быть вождем, как и её мать, которая и вовсе была королевой, но другого королевства. Королевой Тихого леса.

Воспитанница эльфов продолжала рассказ.

— Об оборотнях знают не многие. Люди позабыли, оставив себе лишь странные и пугающие истории. С гномами мой народ не сильно дружил даже в светлые времена. Слишком уж вы, друг мой, — кивнула она Гимли, — недоверчивы к нам. Ну а эльфы, — Сули неопределенно пожала плечами, — каждый по-разному. О том, что оборотни действительно существуют, знают, как я уже и говорила, только эльфы в Ривенделле да в Лориэне. И все они хранят эту тайну.

— А Лихолесье? — спросил Пин, но оборотень не стала отвечать, нахмурилась и, бросив украдкой быстрый взгляд на эльфийского принца, отвернулась. Хоббит расстроился, посчитав, что сказал, что-то не так и тем самым опечалил подругу. Он подсел поближе к ней, когда остальные завели новую беседу и спросил: — Я обидел тебя?

— Ох, нет, — Сули чуть улыбнулась и взлохматила и без того торчащие волосы полурослика. — Просто… я вспомнила о стае. Давно не видела их. Сына, брата и подругу — хмыкнула. — Ты ведь верно тоже скучаешь по родне?

— Это уж само собой, — кивнул Пин. — Даже по моим сестрам. Но со мной Мерри, он мне ведь тоже почти что как брат. Элронд не хотел отправлять меня в поход, но Гэндальф, — имя волшебника далось ему с невиданной прежде тяжестью. Хоббит вздохнул и улыбнулся. — Гэндальф убедил его, что я должен продолжить путь.

— Выходит если бы не эти двое ни тебя, ни меня здесь и не было бы, — усмехнулась девушка.

— Тебя тоже пускать не хотели?

— Да нет, — она осеклась, — меня-то пускали, дело тут в другом. Элронд вырастил меня, благодаря этому я и оказалась на том Совете. Иначе кто знает, где бы я была.

— Наверное, со своей стаей, — предположил Пин.

— Ага, — кивнула девушка, — или в Рохане.

— А почему в Рохане-то? — не понял Тук, а Сули нахмурила и покачала головой.

— Да, не важно, — и глянула на Арагорна. Тот сидел на своей постели, задумчиво жуя трубку и выпуская дым изо рта. Сули невольно пригляделась к человеку, памятуя о словах Элениэль. Ведь Арагорн тоже не раз пропадал. Не мог же он…. Да нет, не мог.

С момента их с рыжеволосой эльфийкой разговора прошло уже два дня, но девушка так и не рискнула поговорить ни с одним человеком, ни с другим. Правда будет горька в обоих случаях.

***

Халдир вновь вернулся с границ.

— Знаешь, а я ведь, кажется, совершила ещё большую глупость, вступив в Братство. Не по мне это всё, да и приносить им я могла только беды, а пользы никакой. Как и предложил Боромир, я пойду с ним. Это будет лучший из всех вариантов. Как думаешь? — она подняла голову кверху, заглядывая в лицо стража. — Отправимся в Минас Тирит. Он пойдёт в бой со своей армией, а я буду его защищать. Там я куда больше пригожусь.

Эльф, кажется, задумался. Его белые одежды почти что светились, ловя на себе редкие солнечные лучи. Волосы страж собрал в привычную прическу — точно такую же сделала и Сули. Тёмные локоны девушки и вправду отрасли, ведь теперь они ложились на плечи и спускались даже ниже ключиц.

Сегодня оборотень, отличившись от всех прошедших дней, надела платье цвета золотой листвы, точно такой же как та, что горела в кронах деревьев. Когда-то это платье принадлежало Келебриан и от того было ещё дороже сердцу.

— Нет более благородного дела, чем спасение мира от зла, — такими были слова эльфа. — Но куда больший подвиг защищать тех, кого любишь.