После инцидента у ручья, Сули так и не поговорила с царевичем. Она избегала его, как и всех разговоров затрагивающих произошедшее и самого эльфа. История о случившемся переходила из уст в уста, обрастая всё новыми подробностями, и девушке начало казаться, что каждый житель города счёл своим долгом обсудить это с ней. На днях о Леголасе с воспитанницей заговорил Элронд. После — в тот же самый день — вернувшиеся в город близнецы. Даже Боромир и тот туда же! Последней каплей стал вопрос Пина, о том почему Сули так не любит лихолесца. Теперь ещё и Арагорн!
— Я устала от этого Леголаса. В последние дни он всюду! Все норовят поговорить со мной о нём. Это уже просто невыносимо. Я…!
— Да послушай ты! — прервал девушку Арагорн. Он громко крикнул, чем привлёк внимание собеседницы, но тут же замолчал, тяжело вздохнув и приложив ладонь к лицу. Дунэдайн потёр глаза большим и указательным пальцами и продолжил, но уже спокойно: — На всех нас навалилось сейчас многое. Я не знаю, что с тобой происходит и почему ты так взъелась на Леголаса, но пойми и его. Он столько лет мечтал узнать хоть, что-то об оборотнях, а первый которого он встретил, необоснованно ненавидит его.
— Я не ненавижу его, — произнесла спокойно девушка, чуть насупившись и сложив руки на груди.
— Разве? — Арагорн негромко хмыкнул от её слов. — Вспомни, что случилось там у ручья. Как ты столкнула Симрада и ударила Леголаса.
Сули хотела бы рассказать, что всё это было не просто так. Причина была. Но как объяснить это мужчине, да ещё так, чтобы это не привело к нежеланным последствиям. Она отвела взгляд в сторону.
— Признай, Сулмендис, ты и раньше поддавалась своей звериной сущности, но теперь она выходит из под контроля, — Эллесар покачал головой, а оборотень встрепенулась.
— Хочешь сказать, что я зверею? Это твоё оправдание моих поступков. Я не зверь, Арагорн. Я держу равновесие.
— Сейчас мне так не кажется, — его слова будто пригвоздили девушку к месту. Она беспомощно открывала и закрывала рот, словно выброшенная из воды на сухой берег рыба, не зная, что сказать в ответ. Жгучая обида обжигала изнутри. — Я говорил с Элрондом сегодня. Возможно, тебе придется остаться здесь.
Мужчина ушёл, но Сули не заметила этого. Она стояла и смотрела куда-то вперёд, тяжело дыша. Глаза защипало от обиды. Из-под её ног выдернули землю?
Арагорн и вправду сказал это? Он ведь не считает так. Просто не может. Это всё Леголас с его вечными попытками разозлить меня одним своим существованием. Сули утробно зарычала и сжала кулаки. Что ж Ривенделл не так велик. Найти одного эльфа не составит труда.
В Братстве, помимо темноволосой, девять хранителей и если с семью из них у оборотня есть хоть какие-то отношения, то с двумя их нет вовсе. То есть совсем. Они даже знакомыми назвать друг друга не могут, да и виделись лишь несколько раз. Фродо и Сэм.
Её перевоплощение в волка на глазах у дюжины эльфов породило массу историй, гуляющих теперь по городу. Да ещё и случившееся с Леголасом… И если эльфы Ривенделла могли лишь посмеяться над обросшими небывалыми подробностями слухами, то пришлые, через одного, воспринимали всё как чистую монету. Посчитали ли эти слова правдивыми Сэм и Фродо (Сули больше никому кроме Боромира не рассказала, что она оборотень) или же они просто опасались её из принципа «а вдруг», воспитанница эльфов не знала.
Искать ответ на этот вопрос она пыталась, но, шла окольными путями — расспрашивала у Мерри и Пина, интересовалась у Арагорна. У Боромира спрашивать было бессмысленно, он и сам с Сэмом и Фродо не особо ладил. Одно выяснить удалось точно: слишком подозрительный Сэм, не слишком радовался, когда вокруг Фродо оказывалось много чужаков. Бэггинс же, на все попытки девушки завести разговор, отвечал сдержанно и учтиво, он говорил обо всём и в, то же время, ничего не рассказывал (так же как и на пиру). Темноволосая и сама не рвалась продолжать с ним общение, из-за того что чувствовала себя в обществе полурослика немного не так, и после встреч с хоббитом у неё неизменно болела голова и снились кошмары.
Девушка быстро помахала хоббитам. Те — четверо — сидели на полу, опираясь спинами о прутья перил. Мерри и Пин с готовностью помахали в ответ, а Фродо даже чуть улыбнулся.
С Туком и Брендибаком у оборотня дружба наладилась сразу. Как-то раз они взяли с собой осла и пчелиные соты и направились прямиком… впрочем, эту историю не стоит рассказывать.
Мерри и Пин что-то быстро сказали друзьям-хоббитам и уже спустя несколько мгновений шли по обе стороны от оборотня.
— Привет, Сули, — раздалось справа. Это был Пин. Он едва поспевал за быстрыми шагами длинных (по сравнению с хоббичьими) ног девушки, и был недалёк от того чтобы перейти на бег. — Чем сегодня займемся?
— Будем охотиться на куролиска? — Мерри.
— Или пойдем искать М'айка Лжеца? — Пин.
— Нет и нет, — не сбавляя скорости, ответила темноволосая и чуть заметно повернула голову к Мерри. — Не хочу обзавестись ещё одним шрамом, тем более на лице, — перевела взгляд на Пина, — да и так много времени у нас нет.
— Тогда что?! — воскликнул Тук и остановился, чтобы отдышаться немного. Брендибак встал рядом с другом. Сулмендис останавливаться не стала, даже идти медленней не начала, лишь повернулась к друзьям лицом, шагая вперёд спиной.
— Мне нужно найти Леголаса. Видели его?
Пин задумался, а Мерри сразу признался:
— Да. Около часа назад, недалеко от конюшен, — хоббиты возобновили шаг, но догнать подругу сейчас было тяжелее, чем раньше, — сегодня эльфы собираются возвращаться в Лихолесье. Ты знала?
— Нет, но спасибо за информацию. Вы со мной?
— А ты будешь так же бежать? — спросил с нескрываемым возмущением в голосе Тук.
— Именно так, — кивнула Сули.
— Тогда нет, — Мерри махнул рукой, и хоббиты вновь остановились. Оборотень улыбнулась и развернулась, чтобы вновь идти вперёд лицом. Она свернула на одну из нешироких аллеек, припоминая короткий путь к таким нужным сейчас конюшням. Цель была лишь одна — найти там Леголаса, а что делать дальше воспитанница эльфов пока не придумала.
Наверное самым близким другой сейчас из всего Братства для Сули был Боромир.
Гондорец и оборотень нашли общий язык с первой встречи. Не всё шло гладко, конечно, были и споры, ссоры, замятые в самом начале, и всякого другого хватало. Но главным оставалось то, что охотнице и медноволосому воину было комфортно в обществе друг друга.
Путь девушки проходил через поле для тренировки на мечах — её нелюбимое в последние дни место. Встретить там гондорца было ожидаемо: мужчина сражался сразу с двумя эльфами. В одной руке был короткий полуторный меч, а в другой — щит. Он ловко атаковал поочередно то одного, то другого остроухого, в нужным момент всегда успевая подставить щит под летящий на него меч. Сули мужчина заметил не сразу, та прошла большую часть поля, когда он прервал бой, бросил на траву подбитый щит и тренировочный меч в два счета нагнал подругу.
— Куда это ты? — спросил Боромир стоило оказаться достаточно близко к темноволосой, чтобы та могла услышать эти слова. Гондорец ещё не мог привыкнуть что девушка — оборотень, а значит, слышит куда острее, чем любой человек.
— К конюшням. Ищу эльфа, — быстро бросила та, даже не замедлившись.
— Какого-то конкретного или тебя любой устроит? — и за свою шутку Боромир получил незамедлительный несильный удар по плечу. Он приглушенно крякнул, скорее от неожиданности, чем от боли и засмеялся. — Кто-то настроен враждебно. Ты полегче с ним. Или давай я с тобой пойду. Так, — он пожал плечами, — на всякий случай.
Сули остановилась и одарила друга одним из самых устрашающих взглядов из своего арсенала. Ожидаемо на Боромира он не подействовал.
— Думаешь, я начну очередной скандал? — прямо спросила темноволосая. — Считаешь, что я не контролирую себя? — она наступала на гондорца, а тому не оставалось ничего кроме как отступать. Мужчина хмурился, не понимая, что сказал не так.
