Эльфийский король взял ладони женщины-оборотня в свои и крепко сжал, коснувшись пальцами её соулметки. Бодиль тепло улыбнулась возлюбленному и провела большим пальцем по его ладони — в кои-то веки эльф снял свои перчатки — зацепив подушечкой пальца тёмно-алую черту (метку).

— Не говори только, что удумала ехать с нами на битву, — произнес Гил-Галад. Бодиль нахмурилась.

— Я привела свой народ на войну и пройду её вместе с остальными.

— Не обижайся, Нармо*, но сейчас ты будешь скорее обузой, чем предводительницей, — эльф шагнув навстречу девушке, сократив расстояние между ними до минимума. Одна из его ладоней легла на круглый живот оборотня. — Характером пошёл в мать — пинается как и всегда.

Бодиль тепло улыбнулась, накрыв ладонь возлюбленного своей.

— Просто он не хочет отпускать своего папу одного в эту битву.

Наклонившись к самому лицу огненноволосой, Гил-Галад, украдкой, запечатлел на её губах поцелуй. Против воли, он отступил на шаг назад, отстраняясь от таких желанных прикосновений.

— Я скоро вернусь, ты и соскучится не успеешь, — произнёс он. Элронд подошёл к своему королю, ведя за собой двух коней.

— Никогда не скучала по тебе, — бросила в ответ Бодиль, но, противореча сказанным словам, шагнула следом, когда Гил-Галад, произнеся прощальные слова и оседлав коня, уехал. — А ты знаешь, что я соврала.

Ралис молча остался стоять в стороне, не зная, стоит ли ему сейчас подходить к подруге, или же лучше дать ей побыть одной.

— Ай! — воскликнула Бодиль, схватившись за живот. — А!!!

Начались роды и рыжий не оставил подругу до самого конца. Сидя в покоях Бодиль, подле неё самой, баюкающей на руках эльфийского принца, оборотень ничуть не жалел, что пропустил битву. Ралис знал — здесь он был нужнее.

Дверь, ведущая в покои медленно отворилась, впуская гостей: Далию, Ульва и Хелтая — все трое понурые и перемазанные кровью и грязью.

— Не говорите только, что Саурон одержал верх, — пошутил рыжий, а Бодиль слабо улыбнулась. Роды измотали её и лишили сил даже на разговор.

— Нет. Тёмный Властелин повержен, — ответил Хелтай.

— Нам очень жаль, — Ульв отвёл взгляд в сторону, а голова его опустилась вниз. — Гил-Галад пал…

Непростительно длинный день тянулся как целая жизнь.

Обойдя город, Ралис вернулся на главную его площадь. Вот он, дом Далии, дом на пороге которого он стал королём и предателем.

Правитель Рангара бросил лишь один единственный взгляд на это место и пошёл дальше, ускорив шаг и низко опустив голову.

— Прости меня, Далия…

Год 996 Третьей эпохи

Тихий лес

— Уж прости меня, Далия, — пожал плечами рыжий. — Прости, но как по мне, так ты ещё не доросла до королевы.

Голубоглазая девушка раздраженно, не скрывая своей злости, фыркнула, громко вышагивая в нескольких метрах перед Ралисом. Оборотень только и мог что тихонько вздыхать и идти следом.

Несколько минут назад Бодиль была коронована как новая правительница Тихого леса и его первая королева (до этого дня правителей именовали вождями). А причиной по которой Далия так сильно обиделась на своего друга стало сражение.

Так уж повелось у оборотней, что среди них нет наследных правителей. Нового своего предводителя, этот народ выбирает из числа выдвинувших свою кандидатуру собратьев. Обычно выбирают тех, кто больше всего нравится народу, но чаще всего оставить только одного кандидата невозможно. Тогда прибегают к более старому способу: сражению, и если раньше это была битва насмерть, то теперь участвующие сражались до тех пор пока на ногах не останется только один.

Вот и в этот раз так получилось — из десятков оборотней, посчитавших себя достойными, остались выбраны семеро — среди этой самой семерки счастливчиков оказались Бодиль, Ралис и Далия (Хелтай тоже пытался, но его не поддержали).

Едва сражение началось, как Бодиль и Ралис объединились — двое против всех. Они сразили троих противников, в то время как Далия одержала верх над четвёртым. После волчицы сцепились в схватке в то время как серый волк отошёл в сторону. Он бы и рад помочь кому-нибудь, да только выбрать одну из двух подруг так и не смог.

Без его вмешательства Бодиль победила, и поверженная Далия осталась лежать на земле. Белая волчица направилась к последнему стоящему на ногах сопернику и остановилась в нескольких метрах от него, не решаясь напасть, да и сам Ралис с этим не торопился.

— Моя королева, — произнёс, наконец, волк и низко поклонился, без боя признавая своё поражение.

— Королева! Королева! — вторили остальные оборотни, и пока Бодиль получала заслуженные похвалы, Ралис бросился за убежавшей с поля боя Далией.

Та не желала даже смотреть на друга.

— Я позволил тебе самой попытать удачу. Поставь себя на моё место — одно дело биться с чужаками и другое дело против одной из вас. Вы не просто мои подруги — вы моя семья, — девушка неуверенно остановилась, — Прости если обидел тебя тем, что объединился с Бодиль. Я не хотел сделать тебе больно, — рыжая быстро, не давая себе и шанса передумать, подошла к другу и крепко обняла, позволив себе расплакаться, уж больно обидно было из-за поражения. Ралис гладил девушку по спине. — Я никогда не придам тебя, Далия. Никогда.

Оборотень вышел за пределы города и глубоко вдохнул воздух полной грудью.

Прямо перед ним раскинулся лагерь его армии — почти пять тысяч свирепых оборотней, способных заменить в бою десятки тысяч эльфов и людей.

— Скоро их будет больше, — произнёс самому себе король. На подходе были оборотни из Северного города.

Год 2460 Третьей эпохи

Лихолесье

Стоя перед троном короля Трандуила, Ралис то и дело бросал беглые взгляды на Бодиль и её сына Альва, задаваясь одним единственным вопросом: как этот парень, родившийся на стыке двух эпох, может быть одновременно так похож на свою мать и, в то же время, быть, точно капля воды, копией отца.

Тряхнув головой, рыжий отогнал все лишние мысли и вновь попытался вслушаться в разговор двух правителей.

— Я приютил в своих подземельях шестьдесят восемь озверевших монстров, а теперь вы вновь явились, чтобы всучить мне ещё полсотни? Не кажется ли тебе, Бодиль, что ты злоупотребляешь моим радушием?

Ралис понимал и всецело поддерживал идею Альва отправить озверевших оборотней в северную часть леса — в королевство именуемое эльфами Лихолесьем — но от того он не начинал любить местного короля: Трандуил до скрежета зубовного раздражал оборотня, ещё тогда, при первой их встрече во время Войны Последнего Союза. Этот эльф будто бы намеренно напрашивался получить от оборотня кулаком в лицо. Теперь же они — королева, её сын и советник — должны стоять здесь и вымаливать помощь.

— Папа! — к высокому трону на котором, перед стоящими гостями, вольготно расположился король, подбежал маленький светловолосый эльфеныш. Вбежав по ступенькам к монаршему родителю, мальчик (а может и девочка, кто их эльфов разберёт), взобрался на колени Трандуила и взял того за руку. — Ты ведь не забыл, что обещал пострелять со мной из лука?

Лишь на миг король растерялся, но тут же взял себя в руки.

— Прости, — сказала королю такая же светловолосая эльфийка, поздоровавшись перед этим с оборотнями, — он очень хотел задать тебе этот вопрос, а я не смогла его разубедить.

— Ничего, — Трандуил улыбнулся ребенку, да так, что гости это едва ли заметили, но мальчик расцвел в ответной улыбке отцу. — Иди с мамой, Леголас. Как только я закончу с делами мы отправимся на стрельбище. Обещаю тебе.

Мальчик ещё раз — быстро — обнял отца и, сбежав по ступенькам подбежал к эльфийке — видимо своей матери.