— Насчет кушать, Эд. Что заказать на обед?

— Я обойдусь кофе.

— А если…

Фолс оторвал взгляд от отчета, недовольно скривился.

— У. Меня. Дела! Если тебе хочется есть — заказывай, если трахаться — то тоже кого-нибудь закажи. Но меня не трогай. Я занят!

Гузель обиженно фыркнула, прошла в соседнюю комнату, гостиную, потом в следующую, назначенную ее спальней. Заказала доставку еды из ближайшего зиранского ресторана, потом, внимательно прислушиваясь к окружающей ее тишине, набрала еще один номер. Его не было в контактах, но женщина помнила последовательность цифр наизусть.

— Я согласна.

— Неужели? — мужской голос был полон сарказма. — Помнится, ты решила делать карьеру у Фолса?

— Помнится, я говорила, что подумаю над вашим предложением. И сейчас я намерена его принять. Вы заинтересовались зеенскими чудо-бойцами и жаждали получить выкладки Фолса по его засекреченному проекту. Так вот: я знаю пароли. И готова переписать для вас данные. За умеренную плату, разумеется.

— А как же: "Это слишком рискованно"?

— Я люблю риск. Оправданный. И хорошо оплачиваемый. К тому же самое рискованное дело — играть за проигрывающую сторону.

— А Фолс — проигрывающая? — с жадным интересом спросил мужчина. Гузель пожала плечами, забыв, что собеседник ее не видит.

— Он ближе к проигрышу, чем думает. Я уверена, что побег детей ему аукнется. И никакие связи доку не помогут. Он нужен, пока может что-то дать. Без этого он труп.

— Хорошо. У тебя неделя. Через пару дней я сброшу место встречи.

Женщина усмехнулась.

— А в последний момент оно поменяется?

— Осторожность никому еще не вредила, — спокойно заметил мужчина. — Что ж, Новое Возрождение благодарит вас за сотрудничество.

— Когда благодарность капнет на мой счет?

— Не раньше нашей встречи.

В голосовом канале послышались гудки.

В дверь номера позвонили доставщики из ресторана.

В рубке гремели машиной для напитков, потом кружкой, потом опять машиной — и опять кружкой. Пятой почудился запах кофе. А потом ей показалось, что кто-то плачет. Скупо и как-то сухо. Раньше бы она могла сказать точно, но сейчас смысл неясных звуков дорисовывало воображение. Заскрипело кресло первого пилота, запикало что-то на компьютере, стукнула о стол керамика. Щелк. Долгая-долгая пауза. Щелк. Пауза. Щелк…

Пятая прислушивалась к звукам, словно заново училась по ним читать происходящее. Когда все стихло, она еще около двадцати минут лежала неподвижно, пытаясь понять: действительно мужчина заснул или ей окончательно отказали уши. Затем альфа встала, прошлепала босыми ногами к двери. Та отъехала в сторону.

Агван спал прямо в кресле пилота. Руки он положил на стол, а голову — на скрещенные руки. Над столом висели голограммы нескольких фотографий. На крайней молодая кудрявая девушка, очень похожая на Агвана, стояла в парке в обнимку с широко улыбающемся парнем на роликах. Эти же люди были изображены на следующей фотографии, только солидно повзрослевшие и с двумя детьми: мальчику на вид можно было дать лет пять, девочка полутора лет с любопытством выглядывала из коляски и с весьма требовательным видом протягивала фотографирующему свою пустышку. На третьем фото был изображен улыбающийся Агван с удочкой и похожие на него дети: мальчику уже стукнуло лет 12, девочке — 8 или 9. Малышка сидела у деда на коленях, ее брат облюбовал соседний пенек и сосредоточенно лепил из какой-то жуткой на вид каши приманку. Все улыбались и были счастливы.

Последняя фотография была черно-белой и "парадной", сделанной явно в каком-то центре на заказ. Пять человек стояли рядом. Агван обнимал дочь и ее мужа, стоявших по бокам от него, те положили руки на плечи сына, а маленькую дочку, наряженную в яркое пышное платьице, зять держал на правой руке. Красивая композиция, сказочный антураж, обработка в специальной программе (как минимум увеличена контрастность) — салонная фотография, сделанная на какой-то праздник. Теперь она была обведена черной рамкой. Сверху поверх рамки виднелись кончики букв. Словно фото было выложено на каком-то инфосайте, а человек сделал скриншот и вырезал фотографию из статьи. В итоге получилось немного коряво, но вряд ли мужчина задумывался о красоте, когда дрожащей рукой обводил черную рамку. И вряд ли он помнил, что это можно делать не вручную.

Пятая вернулась в комнату. Легла на выделенный ей диван, накрылась пледом. Ткань пахла моющим средством и пылью. На этом корабле давно не было гостей.

Она долго прислушивалась к звукам. Гудение двигателей то становилось почти не слышным, то таким четким, словно она сидела под крылом корабля. Укрытые по самую макушку дети уютно сопели, кое-как уместившись на коротких раскладных креслах. Альфа немного послушала их дыхание, а потом прикрыла глаза. Ей нужны силы. Надо поспать.

— Разбуди в шесть.

Тварь не отозвалась.

Но альфа все равно задремала.

***

Утро вышло одновременно и суматошным, и чересчур медленным. Альфа проснулась первой. Лампы в рубке и коридоре горели во всю мощь, с кухни — первая дверь по коридору — доносился запах яичницы. Что удивительно — самой настоящей, из яиц, а не из разведенного порошка. Пятая прошла мимо, к душу, умылась, осмотрела свои раны, вернулась к детям. Белла сонно протирала глаза, Клаус ворочался, пытаясь досмотреть какой-то сон. Увидев симбионта, оба подскочили.

— Ты очнулась! — к удивлению альфы, радостно воскликнула девочка. Клаус просто посмотрел на Пятую сонными глазами и зарылся обратно в одеяло. Поспать ему не дали — Пятая намеревалась расспросить детей о хозяине корабля и прошедших сутках как можно подробнее.

Рассказали дети немного. Когда она упала, Агван закрыл вход, включил охранный контур корабля и изнутри погрозился, что уже вызвал полицию. То ли потому что через минуту замерцал контур, установленный таможенниками, то ли потому что испугались полицейских, двое холоднокровных, прятавшиеся в кустах, с посадочной площадки исчезли. Агван перенес женщину в рубку, обработал ее раны, перевязал, отнес в ближайшую комнату. Предложил свою помощь детям, но Клаус отказался за себя и за Беллу. Тогда мужчина разрешил им выбрать себе каюты, но дети дружно прошли в то место, где была "старшая сестра Настя". Тогда он притащил им два кресла, показал душ, а потом принес еду. Дети договорились спать по очереди, чтобы дежурить, но не выдержали, и оба заснули. Правда, ночью ничего страшного не произошло. А наутро Алмазов выпросил ранний старт и покинул планету еще до восхода солнца.

Днем тоже ничего плохого не случилось: их накормили, посадили за пилотские кресла, заблокировав, правда, доступ к пульту управления, но зато открыв архив с фильмами, играми, книгами и музыкой. А сам господин Алмазов отправился надраивать полы и убирать каюту.

— Странный эгочеловек, — морщась, сообщил Клаус. — Даже не позвал Беллу ему помогать. А когда она сама предложила помощь, отказался.

В итоге дети почти целый день провели за просмотром фильмов из папки "Древняя архитектура". Игр на компьютере было мало, и все они были забракованы Клаусом как очень скучные, а скачанные книги оказались какими-то мудреными археологическими трактатами, "о которые можно мозг сломать". Так что день вышел на удивление спокойным и размеренным.

Закончив рассказ, Клаус спросил самое важное:

— Куда мы дальше?

Пятая нажала кнопку, открывая закрылки иллюминатора. Дети восторженно припали к стеклу.

— Мы прошли червоточину. До ближайшей планеты неделя полета. Вот пролетим ее — тогда и решим.

Мальчик обернулся.

— Но ведь у нас есть какой-то план?

Белла тоже посмотрела на альфу.

— Господин Алмазов предлагает нам свое гостеприимство на более длительный срок, чем неделя. Насколько я поняла, ему без разницы, куда лететь. Нам же лучше всего направиться к Кантонским окраинам. Там не особо спрашивают, кто ты и откуда. Мы можем полететь туда на "Филии", а можем попробовать найти другой корабль.