Стол был накрыт шикарно и романтично: отменные блюда, безупречнейшая сервировка, дорогая посуда, лучшее вино сверкало в хрустальных бокалах. Самодовольно улыбнувшись, мужчина ожидал супругу. Перед ним лежал букет восхитительнейших лаутесов.

Она вошла робко, тихие шаги отзывались в сердце, герцог встал, чтобы поприветствовать супругу. Девушка жалась возле двери, с небольшим ужасом взирая на романтичную обстановку. Ален чуть усмехнулся и сказал:

— Дорогая, что же Вы стали у порога? Проходите! — и двинулся к ней на встречу с букетом цветов. Она стояла, опустив глаза, чуть заметно вздрагивая, в своем иноземном одеянии. Герцог подошел. — Поднимите голову, неужели Вам не нравится то, что я приготовил?

Супруга вертела на пальце обручальное кольцо и подняла лицо. Они встретились взглядами. Герцог Арвиаль застыл, как пораженный громом, едва он смог из себя выдавить:

— Ты? Что ты тут делаешь? — внезапная догадка ударила ему в голову. — Ты моя жена? — Чуть заметное движение головой «да», и сердце рухнуло вниз. Он влип!

Тысячи мыслей проносились в его голове: от собственной казни за невыполнение приказа короля до неприятного объяснения с принцессой, а графиня стояла и переминалась с ноги на ногу. Внутри у герцога все полыхнуло огнем злости, но он себя все еще сдерживал:

— Ты понимаешь, что натворила? — Девушка вскинула голову, подбородок затвердел, и она мгновенно собралась:

— Я натворила? Не-ет, Ваша Светлость, это Вы натворили! Я Вас убеждала, что Ваша дама ждет Вас.

— Моя дама была в белом, когда я с ней разговаривал. — Она парировала:

— А Вы, значит, проверить перед заключением союза не могли?

— А ты почему не сказала?

— Так меня же дважды накачали какой-то дрянью, и я думала, что это все сон.

— Ну, знаешь… — Злость на себя, на нее охватывала его все сильнее. С огромным усилием воли собрался. Холодным тоном сказал. — Завтра поговорим. — Сжал руку в кулак, с удивлением понял, что что-то мешает. Цветы! Совсем забыл про них. Сунул графине. — Тебе. Садись, ешь. Завтра поговорим, — повторил он и вышел, захлопнув дверь. Ему нужно упокоиться и решить еще одну проблему.

Так неприятно оставаться вот так, без вины виноватой, ушел, оставив, оплеванной. Даже есть не хотелось. Положив цветы на краешек стола, я вышла из столовой и направилась к входной двери. Мне было все равно, что скажут люди и что по всему городу завтра поплывут слухи о моей распущенности, обида жгла грудь. Обида на свой недочет, на нелепый брак, на то, что герцогу я так и не пришлась по душе. У самой двери меня остановили двое мужчин, закрывая двери. Один из них сказал:

— Его Сиятельство не дозволяет Вам покидать дом. Поднимитесь в свою комнату, госпожа. — Я настолько плохо себя чувствовала и физически, и морально, что без слов выполнила приказ герцога, высказанный стражем.

В комнате было темно. Особенно это резко контрастирует с освещенным фойе и коридором. Вздохнула. Надо было что-то предпринять, а у меня не осталось сил к сопротивлению, вымоталась. Забравшись под одеяло, тихо расплакалась: за что меня так? Я ведь только хотела убежать от наследника, и совсем не желала вот такого брака.

Арвиаль диким зверем метался по кабинету. Как получилось, что эта девчонка женила его на себе? Дурак сам, не досмотрел. Ведь казалось, что все получится. Просто так ничего он не оставит. Он обязательно разберется с этим, только сейчас нужно аннулировать брак. Крикнув Леннана, приказал:

— Подготовьте экипаж немедленно. Где графиня?

— Ее повернули от входной двери, сейчас в своей комнате.

— Хорошо. Закройте на ключ, чтобы не сбежала.

Слуга поклонился и вышел. Герцог достал из сейфа мешочек с золотом и вышел. К крыльцу подкатил экипаж, куда он немедленно сел:

— В храм, — бросил он на ходу. Кучер чуть шевельнул поводья, лошади тронулись. В голове мужчины крутилось только одно — развестись. Брак не консумирован, это может доказать любой лекарь, значит, есть время все исправить. Минут через 15 карета остановилась у ступеней храма, и герцог Арвиаль быстрыми шагами вошел внутрь здания.

Как всегда по вечерам, здесь стояла оглушающая тишина, только свечки мигали, отражаясь в витражных стеклах и позолоченных подсвечниках и деталях алтаря. Сейчас надо найти жреца Андора, венчавшего их. Пройдя по небольшому боковому проходу, нырнул в боковую дверь. Жрец что-то писал, остановился и поднял глаза на вошедшего:

— Что-то хотели?

— Развестись с женой.

— Какова причина?

— Женился не на той. — Жрец нахмурил брови и переспросил:

— Не на той? Как это понять?

— Вот так и понимайте. Хотел взять одну в жены, взял другую.

— Но… — герцог положил перед ним кошель с золотом и сказал с нажимом:

— Брак надо аннулировать, если не получится, то разведи. Брак не консумирован, я ее не трогал.

Жрец, посмотрев на деньги, покачал головой:

— Золото не нужно. Девушка согласна развестись?

— Да, согласна, — про себя жестко подумал «пусть только попробует на согласиться».

— Хорошо, через три дня. — Герцог чуть не взвыл, какие три дня. Но жрец, увидев, что прихожанин собирается спорить, добавил. — Если чем-то не довольны, езжайте в главный храм.

Герцог только сжал кулаки от злости:

— Через три дня придем, — развернулся и вышел.

Наследник метался по комнате, ругался и думал, думал, думал. Пока принцесса спит, нужно отвезти ее обратно, если начнет просыпаться, опять использовать сок корня шоккор, на месте проще договориться с дядей. Соскочил с кровати и отдал распоряжение возвращаться.

Уже в карете Лайирас, поддерживающая голову спящей принцессе, вдруг сказала:

— Это не мое дело, господин, но, может, так угодно богам и Вам стоит жениться на этой девушке, а не на голодранке. Все — таки у нее королевская кровь. — Наследник усмехнулся:

— Глупая ты, Лайирас. Если девушке с таким богатством искали мужа среди чужого народа, и еще саму отпустили, прикрываясь только одним родичем, значит, есть неприятная тайна. — Женщина с любопытством уставилась на него:

— Какая тайна?

— Откуда мне знать? Она не красавица, однако богатство привлекло бы к ней любого мужчину, а ее повезли подальше, будто что-то скрывают.

Женщина удивилась, качнула головой и замолчала. Наследник тоже молча сидел, продумывая ход, как отдать принцессу без последствий. Кони неслись обратно быстрее, чем ночью. Надо спешить.

К дому графа Меровера подъехали только после полудня. Принцесса так еще и не проснулась. Граф недовольно нахмурил брови, но наследник, не обращая внимание на насупившегося хозяина, велел:

— Заносите женщину. — Граф рявкнул:

— Ты в своем уме? Зачем мне здесь испорченная девица.

— Не забывайся, граф. Это не та. — Графа немного заклинило от удивления:

— Как не та?

— А так, это Мирнирлиль. Ее никто не трогал, душой своей клянусь. Только на постоялом дворе обнаружили, что это не графиня. — Граф покачал головой. — А где графиня?

Тут Меровер взорвался:

— Немедленно уезжай, оставляй девушку здесь, и ближайшие несколько месяцев не появляйся, иначе твой отец узнает о твоих проделках. И оставь свои воздушные замки, обмануть герцога Арвиаля невозможно!

Наследник впервые не решился спорить, так как последствия за похищение

принцессы могли быть очень неприятными, поэтому немедленно уехал обратно.

После отъезда наследника граф велел одной из служанок освободить одну

комнату, а лакею занести туда девушку. «Черт! — злился он. — Надо ж было идти на

поводу этого дурака. Если бы не деньги его отца, то вообще не имел бы с ними

дело. И странно, что о графине ни духу, ни слуху, а лорд Нирлиан не заявил о

пропаже принцессы. Ладно, пусть отсыпается принцесска, люди покараулят, а

потом сделаем так, будто приснилось ей все в страшном сне».