Страж окинул взглядом улицу, прикидывая расстояние до каждого оружия в округе. Затем он побежал, но не к одному из клинков, которые я видела. Он побежал прямо к Ибраму, швырнув остатки своего сломанного посоха в руку Шейха, державшую меч, и заставив его поднять оружие, чтобы заблокировать удар. Ибрам мгновенно пришёл в себя и замахнулся клинком на наступающего на него парня, но Страж был уже слишком близко и он был слишком быстр. Он ткнул ребром ладони в запястье Ибрама, отчего оружие с грохотом упало на землю, затем нанёс жестокий удар в пах Ибраму и пригвоздил его последним ударом локтя. Ибрам упал на землю, как мешок с цементом. Я была рада, что Надя не могла слышать мои мысли в этот момент… потому что я не могла не восхититься стилем Стража.

Он на мгновение опустил глаза на Ибрама, затем, видимо удовлетворённый коматозным состоянием Шейха, быстро подошёл к Викингу, который уже тянулся за мечом. Страж опустился на колени рядом с ним и вытащил нож из ножен на лодыжке

— Не тащи меня в то ужасное место, — взмолился Викинг.

— Не волнуйся. Я не собираюсь этого делать, — сказал Страж, поглаживая Викинга длинной рукой по голове.

Сначала я подумала, что он, наверное, утешает парня. Но когда он встал и пошёл прочь, я увидела, что он перерезал горло этому парню от уха до уха.

Святое дерьмо.

Страж подошёл к дрожащей домохозяйке.

— Меня зовут Люси Штайн, — пропищала женщина высоким детским голоском, пытаясь отползти.

Страж опустился на колени рядом с ней, на его лице была смесь печали и решимости.

— Тебя звали Люси Штайн.

Он перерезал ей горло раньше, чем она успела ответить.

О, чёрт, Надя, оставайся на месте. Не двигайся.

Страж медленно поднялся и покачнулся на месте. Он склонил голову и согнулся пополам, упершись руками в бёдра. Я подумала, что он вот-вот упадёт в обморок от полученных травм. Я надеялась, что он рухнет без сознания, чтобы Надя могла убраться оттуда к чёртовой матери. Он тяжело дышал, но я не была уверена, что это из-за драки. Его глаза были прикованы к мёртвой домохозяйке, её лицо было окутано ореолом крови. Страж вздрогнул и закрыл глаза, его губы двигались в беззвучном пении. Он молился? Кровь с его плеча стекала к луже на бетоне, смешавшись с кровью жертвы.

Надя дёрнулась, готовая убежать. Мои мысли заработали на пределе. Не двигайся, не дыши, не кричи, не беги. Её сердцебиение грохотало у меня в ушах — она была уверена, что этот парень перережет и ей горло, если узнает, что она стала свидетельницей его преступлений. Она отшатнулась и столкнулась с кучей переполненных мусорных баков. Они ударились о землю с оглушительным лязгом. Когда Надя подняла взгляд от кучи мусора, в которую свалилась, мы обе ахнули. Обтянутые кожей голени Стража были прямо перед её лицом.

Страж рывком поднял её на ноги и прижал к стене, Надя в ужасе пискнула. Правой рукой он крепко обхватил её шею. Я поймала себя на том, что смотрю прямо в его чёрно-карие глаза. Я чувствовала тепло его дыхания на лице Нади, внимала запах кожаного снаряжения на его коже. Он наклонил голову и глубоко вдохнул, его нос коснулся щеки Нади, а потом он отступил и отпустил её.

— Немецкий? — спросил он. Надя беспомощно уставилась на него. Он вздохнул. — Английский?

Надя кивнула.

— Тебе нужно найти убежище, — посоветовал он усталым голосом. — Сегодня вечером Мазикины занимаются вербовкой, так что тебе не следует быть на улице.

За его спиной послышался шум, и он резко обернулся. Надя как раз вовремя подняла взгляд, чтобы увидеть Ибрама, исчезающего за углом. Страж громко выругался. Ну, это было на иностранном языке, но я могла догадаться о переводе по явному раздражению в его голосе. Он убрал нож в ножны и сделал два шага к выходу из переулка, но вдруг повернулся к Наде. Он указал в ту сторону, куда она пыталась убежать.

— Не ходи туда. Это небезопасно, — он указал через дорогу на высотку. — В этом здании есть пустые квартиры. Ты поймешь какие из них доступны. Двери открыты. Можешь остаться на ночь в любой из них. Ты меня понимаешь?

Надя снова кивнула, и он побежал за Ибрамом. Рыдая, мы опустились на землю.

— Лила! Да приди же ты в себя!

Я вскинула голову и увидела, как газовые лампы прорастают лиственными усиками, которые разворачиваются к земле. Булыжники под ногами снова превратились в кирпичи. Пальцы обвились вокруг моих плеч и встряхнули меня.

Лицо Дианы поплыло передо мной, её глаза горели паникой.

— Я вызываю скорую!

Я покачала головой, отчасти удивившись, что снова могу контролировать своё тело.

— Не надо, — мой голос был охрипшим.

Я вывернулась из цепких рук Дианы и с трудом поднялась на ноги. Я сидела на земле, прислонившись к стене дома. Опрокинутый гриль лежал передо мной, тусклый, бумажный пепел рассыпался по кирпичному патио.

— Ты выкрикивала имя Нади. Ты говорила ей не двигаться, не бежать. Я не могла заставить тебя заговорить со мной. Ты могла бы обжечься, — задыхаясь, протараторила Диана, вытаскивая из кармана телефон и размахивая им в воздухе. — Я знаю, что ты горюешь, детка, но это уже ненормально.

Я чуть не рассмеялась над её недосказанностью.

— Я просто немного… ошеломлена. Такого больше не повторится.

Дрожащими руками я отряхнула штаны, потом схватила метлу, прислонённую к скамейке возле раздвижной стеклянной двери, и взялась за ручку.

— Видишь? Я в порядке. Я приберу тут всё и зайду внутрь.

Диана таращилась на меня, нажимая кнопки на телефоне.

— Диана, если ты сейчас позвонишь, они придут, увидят, что я в полном порядке, и будут немного раздражены из-за ложной тревоги.

Диана упёрла руки в бока, и я чуть не отступила на шаг назад. Диана работала в тюрьме среднего уровня безопасности, и у неё было лучшая серьёзная мина, чем у любого бандита, которого я когда-либо встречала.

— Завтра мы идём к врачу, и точка, — отрезала она.

— Хорошо, — пробормотала я, подметая пол. — Как скажешь.

Как только она скрылась в доме, я снова рухнула на землю. Я уставилась на маленькую кучку пепла в совке, на серые пятна, размазанные по всему патио. Две возможности. Первая: я совершенно обезумела. Смерть моей лучшей подруги свела меня с ума, и если так будет продолжаться, то очень скоро я отправлюсь в психушку. Вторая: я действительно общалась с Надей и знала, где она находится. Но это было намного хуже, чем то место, которое преследовало меня последние два года. Это было опасно. Люди там истекали кровью. Они умирали там, хотя уже и так были мертвы. Насколько я знала, один из этих уродов с мечом мог напасть на неё прямо сейчас.

Я как можно быстрее закончила подметать, и весело помахала рукой, когда Диана бросила на меня обеспокоенный взгляд. Я направилась обратно в свою комнату, улыбка сползла с моего лица, как только я отвернулась. Я легла на кровать и вытянула руки перед собой, пытаясь вспомнить точное ощущение пребывания в голове Нади. Каково это быть Надей. Ничего не вышло. Я закрыла глаза и попыталась уснуть. Может быть, она мне приснится. Может быть, я смогу узнать, попала ли она в одну из этих квартир. Может быть, на этот раз она услышит меня. Может быть, я смогу поговорить с ней. Может быть, я снова смогу быть с ней.

Конечно, это был единственный раз, когда я мечтала о таком кошмаре, я даже не могла заставить себя заснуть. Моя татуировка зудела и болела, иглы боли расходились вверх и вниз по моей руке, но это не помогло мне снова попасть в сознание Нади. Я уставилась на татуировку, на тёмные чернила на моей покрасневшей, ободранной коже. Она должна была знаменовать прощание, но что, если оно ещё глубже проникло в моё сердце? Раньше я хотела, чтобы сны прекратились. Теперь мне хотелось большего. Это видение казалось таким реальным. Не как тень над реальным миром; это был реальный мир. Как будто то, что я видела, происходило на самом деле. А если так, то у Нади большие неприятности. Много часов я пролежала в кровати, пытаясь вызвать в своём мозгу видение. Моё сердце тикало в такт мигающему огоньку будильника, и с каждой секундой я всё сильнее тревожилась. Что, если она не попадёт в одну из этих квартир?