Он приставил лезвие ножа к моей руке, прямо над татуировкой. Я подавила всхлип и попыталась вырваться, но он чуть сильнее вдавил лезвие в мою руку. Я застыла на месте.

— Так-то лучше, спасибо. Теперь я знаю наверняка, что это лицо важно для тебя. Так что если ты прямо сейчас не скажешь мне, почему ты здесь, я срежу эту татуировку с твоей руки и сожгу её у тебя на глазах. Ты мне веришь, Лила?

Я кивнула. Яростные слёзы потекли из уголков моих глаз, увлажняя его щёку. Он улыбнулся, уткнувшись лицом в мою кожу.

— Говори, или я начну резать.

Я знала, что он это сделает. Я видела, на что он способен. Он украдет у меня Надю навсегда, если я не заговорю.

— Я здесь ради неё, — простонала я. — Я пришла сюда, чтобы вытащить её.

Он убрал клинок, но оставил его в руке. Это была угроза, обещание.

— Кто она?

— Надя. Моя лучшая подруга. Она покончила с собой. Я даже не знаю почему. Но она здесь, и она очень напугана, — беспомощно воскликнула я, падая вперёд. — Я пробралась в город, чтобы забрать её, — Малачи был неподвижен и молчалив. Я рискнула. — Пожалуйста, — взмолилась я, — после того как ты убьёшь меня, не выслеживай её. Она никогда не выйдет отсюда без посторонней помощи. Без меня. Она не представляет для тебя угрозы.

— Я знаю, — сказал он пренебрежительно. Щетина на его подбородке оцарапала мой висок, когда он говорил: — Ты сказала, что прокралась в город. Разве ты не прибыла к Суицидальным Вратам?

— Нет, не совсем. Когда я… умерла, я оказалась снаружи, в поле. Но я видела город и знала, что она там. Я не могла оставаться снаружи, зная, что она заперта здесь.

— Ты хочешь сказать, что прибыла в Элизиум и решила отправиться в город? Чтобы спасти свою подругу? — он казался совершенно сбитым с толку.

— Да. Я не хотела, но она нуждается во мне. Я должна была попытаться.

 Я посмотрела на лицо Нади у меня на руке, зная, что никогда больше не увижу это лицо в живую. Мои слёзы закапали на татуировку и стали слезами Нади.

— Ты не хотела, — повторил он, и в его голосе прозвучал миллион вопросов.

 Но он их не задал. Вместо этого он выпрямился, дав мне чуть больше простора. Одной рукой он обхватил меня за грудную клетку, и его пальцы обвились вокруг моего плеча, мягко, почти нежно касаясь меня, резко контрастируя с лезвием, которое он всё ещё держал в другой руке. Я рискнула взглянуть ему в лицо.

— Думаю, я тебе верю, — тихо сказал он. Его взгляд упал на мою руку. — Но как ты узнала, что тебя здесь ждёт?

Горький лающий смех вырвался раньше, чем я успела его остановить.

— Думаю, будет справедливо сказать, что я сильно недооценила то, что ожидало меня здесь.

— У тебя был план, который ты придумала. У тебя на руке её лицо, ты…

— Я вытатуировала её лицо на своей руке, потому что хотела, чтобы она была со мной.

— Но ведь именно это ты и делала, не так ли? Ты спрашивала людей, видели ли они её.

— Да.

Он покачал головой.

— Так как же ты узнала, что она здесь? Никто на Земле не знает об этом месте. Люди только догадываются: Чистилище. Ад. Нарака. Хавия. Аид. Преисподняя. Геенна. Все религии пытаются объяснить, что происходит с людьми, которые убивают себя, но никто не уверен. Многие люди, которые приходят сюда, долго пребывают в шоке, как только понимают, где находятся. Как ты узнала, чего ожидать?

Его руки сжались вокруг меня, а бёдра напряглись по обе стороны от моих.

Трепещущий ритм моего сердца почти душил меня. Если ему не понравится мой ответ, второго шанса, вероятно, у меня уже не будет, но в мыслях не было места ни для чего, кроме правды.

— Я… я однажды пыталась покончить с собой. Я появилась у Врат и уже собиралась пройти внутрь, когда меня оживили. Но с тех пор это место не даёт мне покоя. Я никогда по-настоящему не уходила отсюда. Мне оно снилось. Иногда я даже видела его — как тень над реальным миром. Это было чертовски страшно, и я ненавидела это, но это заставляло меня хотеть жить.

— Ты бродила по городу, даже когда была жива?

Молясь, чтобы он поверил мне, я кивнула головой, и снова ударилась об его ключицу.

— Я слышал об этом, — задумчиво произнёс он. — Призраки, которые бродят по городу, но на самом деле не являются его частью. Вполне логично, что это были бы люди, которые пытались покончить с собой, но не преуспели. Но это не объясняет, откуда ты знаешь о своей подруге.

— Когда Надя умерла, мне стали сниться кошмары и видения о ней здесь. Я была в её голове, видела и чувствовала всё вместе с ней. Я видела, как она вошла в город. Я видела, как она бродит каждый день, голодная и испуганная. И я видела то, чего никогда раньше не замечала в своих кошмарах.

Я видела, как ты убивал людей.

— Ты увидела Стражей. И ты заметила, где мы держим оружие.

— Да. Когда я решила прийти за ней, я подумала, что мне, возможно, придётся защищаться. И её тоже придётся защищать.

От вас.

— Но эти видения твоей подруги. У тебя раньше была такая способность?

— Ты имеешь в виду, была ли я экстрасенсом или что-то в этом роде? Э, нет.

Несколько минут прошло в молчании. Я старалась не извиваться, но его дыхание обжигало мою кожу. Его сердце билось о мой позвоночник, заставляя мои внутренности вибрировать в такт его ритму. Это было уже слишком. Слишком много близости. Слишком много тепла. Я не могла перевести смешанные сигналы внутри своего тела, не говоря уже об исходящем от него тепле. И как раз, когда я уже была готова сорваться, он сказал:

— Я собираюсь отпустить тебя медленно. Я не причиню тебе боль, и я был бы признателен, если бы ты не пыталась причинить мне боль, хотя, думаю, я бы понял, если бы ты это сделала.

Он развёл руки. Я рванула вперёд и развернулась, пятясь вдоль стены. Между нами теперь был складной стул.

Малачи вздохнул, глядя на мои побелевшие костяшки пальцев, которыми я вцепилась в спинку стула.

— Пожалуйста, только не пытайся ударить меня этим.

— И что теперь? — спросила я, довольная тем, что мой голос прозвучал спокойно и сдержанно, а не как кипящая масса ярости, отчаяния и смятения.

Малачи удерживал мой взгляд несколько минут, а потом отвёл глаза.

— Мне жаль говорить тебе это, но ты назначила себе невыполнимую миссию. Три тысячи человек приходят к Суицидальным Вратам каждый день. Разве ты не замечала размеры этого города? Ты можешь скитаться годами и никогда не найти её. И если каким-то чудом ты это сделаешь, то есть только один выход. Ты должна предстать перед Судьёй. Если твоя подруга не готова получить положительный вердикт, она не выйдет. Конец истории.

Я стиснула зубы.

— Я должна найти её. Это единственная причина, по которой я здесь.

— Прости, но я не могу тебе этого позволить.

Я прижалась спиной к стене и посмотрела, не остался ли нож в его руке. Я наблюдала за ним все время, но спустя несколько секунд он каким-то образом снова спрятал нож, а я этого не заметила.

Как часто я оценивала людей по их слабым местам, их уязвимости и недостаткам, я распознала человека без них. Но потом я увидела возможность. Я посмотрела на него и уловила в его глазах искорки любопытства, когда он отвечал мне тем же пристальным взглядом, то, как его взгляд медленно скользил по моему телу и лицу. Несмотря на то, что он был моим инквизитором и охранником, он оценивал меня. Как бы мне ни было противно об этом думать, каких бы трудов мне не стоило вынести то, как на меня смотрит какой-нибудь парень, мне пришла в голову подлая, грязная мысль. "Может быть, ты могла бы использовать это, и добраться до его ключа…"

Я отогнала эту мысль, и мой взгляд метнулся обратно к двери, но в следующую секунду его тело перекрыло мне обзор.

— Не надо, Лила, — он придавил складной стул коленом к полу. — Ты была в Элизиуме, ты же знаешь, каково там. Разве ты не хочешь вернуться?

Что я должна была на это ответить? Конечно, я хотела вернуться. Я склонила голову. Я не могла смотреть ему в глаза.