А город…

Город все еще стоял.

Он повернулся к своим адъютантам, обнажив зубы, его лицо стало нечеловеческой маской ярости.

— Убейте серых людей. Передайте другим. Сначала сделайте это, сделайте сейчас. А потом сорвем забор и покажем этим еретикам настоящий священный гнев.

Красные Братья помчались в толпу, выкрикивая приказы, используя проклятия, удары ногами и кулаками, чтобы привести жнецов в чувство. Чтобы они давали отпор. Некоторые жнецы побросали оружие и попытались сбежать, но после того как Красные Братья «подбодрили» их, остальные встали в строй и контратаковали с элитными воинами во главе.

Мертвые, даже бегущие мертвые, пугали и были невероятно опасны.

Но они были безмозглыми монстрами. У них не было тактики, стратегии, навыка обращения с оружием. Жнецы знали, как с ними сражаться. Конечно, знали. Убийства были их путем в рай, даже убийства мертвых.

Красное Братство вступило в битву, размахивая двуручными мечами, пожарными топорами и фермерскими косами. Они прорубали строй мертвых, убивая и расчленяя их с автоматической точностью.

Святой Джон наблюдал за этим, и медленно, медленно, его улыбка вернулась.

Любой жнец должен быть способен защититься от двух-трех мертвых. Жнецы, работающие вместе, сражающиеся в военном построении, ведомые самыми свирепыми своими представителями — это была сила, подобной которой на Земле не существовало.

Бенни Имура увидел точный момент, когда эта часть его плана провалилась. Жнецы повернулись против монстров, которые восстали против них. Тысячи клинков мерцали на солнечном свету, и массивная армия Церкви Тьмы подавляла легионы мертвых.

Он откинул голову, опираясь о лестницу, и вздохнул.

Последние баки с пропаном взорвались. Всадники Свободы у линии забора все еще стреляли, но пули были не бесконечны.

Бенни знал, что это произойдет.

Он планировал эту неудачу.

Но он боялся следующих стадий, зная, что с каждым шагом заходит все дальше и дальше на темную территорию. Даже если и был малейший шанс, что он это переживет… сможет ли он когда-нибудь найти путь из бездны?

Он в этом сомневался. Совет Джо насчет того, чтобы стать монстром, которого они боялись, не сопровождался способом возвращения к человечности.

Он уже чувствовал себя потерянным.

Бенни спустился с башни. Боль в спине была подобна постоянному крику, но ему было все равно. Все кричало. Сам воздух словно орал от боли.

Никс и остальные подбежали к нему. Они все еще держали свои факелы. Чонг слез вниз и присоединился к ним, подбирая факел из костра.

Одно мгновение они стояли кругом.

— Идите, — сказал он, и все повернулись и побежали.

Все, кроме Никс.

— Бенни… — начала она, но он яростно помотал головой.

— Не сейчас, — умолял он.

— Мне нужно сказать тебе на тот случай, если…

— Нет! Не надо, ради бога, — сказал он. — Если ты это скажешь, думаю, меня это убьет.

Никс увидела что-то в его глазах и отступила на шаг. Потом ее непокорные рыжие волосы вспыхнули, она повернулась и побежала.

Бенни поспешил к Соломону.

— Они убивают всех зомов, — сказал Бенни.

Охотник за головами рассмеялся.

— Ага. Показывают, чего можно добиться небольшим сотрудничеством.

— Нам бы не помешало немного такого сотрудничества.

Соломон вытащил два мачете и быстро провернул их.

— Что вы там продолжаете говорить, ребята?

— Умный воин.

Соломон кивнул.

— Умный воин.

Бенни вытащил меч и побежал вдоль линии забора.

Красные Братья и армия жнецов разорвали серых людей на части, но при этом они понесли серьезные потери. Менее половины из сорока тысяч, что последовали за святым Джоном после разграбления Хейвена, все еще могли сражаться. Но половина их были ранены. У некоторых были укусы бегунов, и когда их собственные товарищи-жнецы видели это, ножи поднимались, а тела падали.

Святой Джон не терпел инфекцию среди своих людей.

Когда поле очистилось от мертвых, святой Джон вышел вперед, все еще сжимая нож брата Питера в руке. Его остов Красных Братьев тянулся позади него. Сержанты кричали и рычали на своих людей, загоняя их в плотные ряды. Шестнадцать тысяч их стояли ровными шеренгами перед воротами Маунтинсайда. Все взгляды с обоих сторон забора были направлены на святого Джона, шагающего по запятнанному кровью полю. Теперь вонь крови была почти такой же сильной, как и запах отбеливателя.

Святой Джон подошел и встал в километре от забора. На расстоянии выстрела винтовки, но никто не стрелял. Он остановился и указал ножом на город.

За воротами мужчины и женщины с красными поясами внезапно повернулись и бросились прочь, убегая в неорганизованной панике от линии забора.

Жнецы мгновение смотрели на это, а потом смех прокатился по их рядам. Он нарастал и нарастал, пока не перерос в истерику. Причиной был вид убегающих защитников после того, как их тактика провалилась, и высвобождение страха и напряжения жнецов.

— Они бегут! — прокричал святой Джон. — Они бегут!

Смех был подобен грому.

Святой Джон прокричал два слова, которые повисли над смехом.

— Взять их!

Жнецы пошли вперед. Сначала организованным строем, потом быстрее и быстрее, пока не сорвались на бег. Они ударились о линию забора, и сам вес их волны порвал его на части и выбил столбы из земли — ценой многих из передних рядов, затоптанных в момент столкновения. Жнецы наводнили город, пересекая красную зону, отделяющую линию забора от первых рядов магазинов и домов, вламываясь в здания и дома, до которых добирались. Это было подобно приливу, разбивающемуся о дамбу. Масса потока врезалась в город с такой силой, что могла снести стены и вырвать с корнем маленькие деревья. Гром всех этих ног разбивал окна и выбивал рамы дверных проемов. Армия жнецов с ножами наготове, копьями и жаждой крови наводила город.

И они нашли… ничто.

Первые ряды разделились, чтобы пойти по маленьким улочкам. Горсти жнецов врывались через двери и бежали по коридорам школы и мэрии, и больницы. Все двери шкафов были открыты, каждые подвал и чердак взломаны.

Но в городе никого не было.

Когда последний жнец пробежал по поваленному забору, их масса сконцентрировалась в центре города. Они осматривались в смятении, испуганные этой странностью. Две минуты назад здесь была армия. Две или три сотни человек в красных поясах стреляли в них раз за разом.

Где они были? Задняя часть города была отвесной стеной горы. Если бы кто-то из защитников забирался по закручивающимся козлиным тропинкам, они были бы видны, как черные жуки. Рядом с выходом из города был массивный резервуар, но никто не прятался в тихой насосной станции.

Вестники прибежали доложить об этом святому Джону, когда он, не торопясь, прошел через сломанные ворота. Он нахмурился, услышав новости.

— Здесь никого нет, достопочтенный.

— Тогда они прячутся. Найдите их.

Святой Джон встал у входа в город и осмотрелся. Башни стражей тоже казались пустыми. Кроме…

— Там, — сказал он, и его адъютанты посмотрели на ближайшую башню. Одна фигура стояла у перил.

Мальчик с азиатскими чертами лица.

— Приведите его ко мне, — сказал святой. — Живым и способным кричать. Я вырву у него ответы.

Четверо Красных Братьев поспешили к башне, но прежде чем они успели достичь ее, фигура высоко над ними достала мегафон и заговорила. Его глаза слезились и горели от всех этих химикатов в воздухе. Отбеливатель жег его горло, и дышать было тяжело. Но ярость Бенни отодвинула в сторону все мысли о боли и дискомфорте.

— Послушайте меня, — проорал он. — Это Бенджамин Имура, самурай девяти городов.

Жнецы засмеялись и заулюлюкали. Некоторые кинули камни в башню, хотя никто не мог достать до смотровой площадки.

— Послушайте меня, — прокричал Бенни. — Пока все еще можете.