Лайла считала, что он единственный достойный человек, оставшийся в живых, а все остальные были подобны Молоту.

А потом появился Том.

В которого она влюбилась. Который отверг ее любовь таким нежным, добрым способом.

Том… который погиб.

Она остановилась, и ее взгляд пробежал через ров к ангару. Туда, где во тьме оставался Чонг.

Лайла никогда не хотела ничего испытывать к Чонгу. Он был городским мальчиком. Слабым, не обученным выживанию. Она не хотела, чтобы он ей нравился. Влюбиться в него было так неправильно, что иногда она смеялась над собой. И когда абсурдность этого поразила Лайлу, она накинулась на Чонга.

Глупый городской мальчик.

— Чонг, — прошептала она.

Что хорошего в том, чтобы быть сильным, если любовь обнажает твою плоть для зубов несчастья? Зачем рисковать и любить кого-то или что-то, когда жизнь — настолько хрупкая вещь, что сильный ветер может просто задуть ее? Она хотела вернуться к своему молчанию и одиночеству. Найти свою пещеру и прятаться там среди стопок пыльных книг. Рядом с рычанием водопада никто бы не слышал ее криков, она была в этом уверена.

Сколько понадобится недель, месяцев или лет, прежде чем она сможет думать о Чонге, и ей не будет казаться, что нож застрял в ее сердце?

Жнецы забрали у нее Чонга.

Навсегда? Или только на время?

Она не знала, как и не знали ученые в бетонных зданиях.

Если навсегда, тогда холодный голос в голове Лайлы говорил ей о том, каким будет будущее — бесконечной неумолимой охотой на жнецов — выследить и убить их всех. В книгах героини клялись преследовать врага до края земли. Она уже была там. Это апокалипсис, и будущее омыто кровью и тишиной.

— Чонг, — сказала она пустынному небу и попыталась заставить свое сердце превратиться в камень.

— Доброе утро, мистер Имура, — произнес холодный равнодушный голос через динамик в стене. — Как вы сегодня себя чувствуете?

— Сержусь, — сказал Бенни.

Наступила пауза.

— Нет, — сказал голос, явно сбитый с толку. — Как вы себя чувствуете?

— Я уже сказал вам.

— Вы не понимаете. Вы плохо себя чувствуете? Вы…

— Я понял вопрос.

— Вы ощущали необычные симптомы?

— Конечно, — сказал Бенни. — У меня болит голова.

— Когда начались эти боли?

— Примерно месяц назад, — ответил Бенни. — Безумный мутант-зомби ударил меня по голове палкой.

— Мы знаем об этом ранении, мистер Имура.

— Тогда зачем спрашивать?

— Мы спросили, чувствуете ли необычные симптомы.

— Раны, нанесенные палкой зомби по голове, вообще-то не такие уж обычные, док. Почитайте.

Женщина вздохнула — сделала такой выдох через ноздри, какой бывает, когда люди теряют терпение. Бенни широко улыбнулся в тени.

Следующий вопрос стер улыбку с его лица.

— Что произошло сегодня в клетке?

— Он… попытался схватить меня.

— Он коснулся вашей кожи своими руками?

— Нет.

— Он укусил вас?

— Нет.

— На вас попали какие-либо его телесные жидкости?

— Фу. И нет.

— У вас жар?

— Я не знаю, почему бы вам не пустить меня внутрь, чтобы измерить температуру?

Пауза.

— Существует протокол безопасности.

— Здесь, — закончил за нее Бенни. — Ага, я знаю. Я слышал это сорок миллионов раз.

— Мистер Имура, нам нужно, чтобы вы сказали, если инфицированный…

— Его зовут Лу Чонг, — рявкнул Бенни. — И я хочу, чтобы вы сказали, что с ним сделали.

В этот раз пауза затянулась.

— Мистера Чонга лечили.

— Я знаю, гений. Я хочу знать как. Я хочу знать, что с ним происходит. Когда ему станет лучше?

— У нас… нет ответов на эти вопросы.

Бенни ударил кулаком по маленькому металлическому динамику на стене.

— Почему нет?

— Мистер Имура, — сказала женщина. — Пожалуйста, вы все усложняете.

— Я усложняю? Мы отдали вам все, что нашли в этом потерпевшем крушение транспортном самолете, все эти медицинские записи. Почему вы не можете сделать хоть что-то для нас?

Когда ответа не последовало, Бенни постарался сменить тему в надежде, что сможет подтолкнуть их к настоящему обмену информацией.

— Что насчет стада диких кабанов, которые постарались съесть мою подругу Лайлу? Откуда они? Я думал, только люди могут превращаться в зомов.

— Мы знаем об ограниченной инфекции среди небольшого процента популяции диких кабанов.

— Что это значит? Что за «небольшой процент»? Это сколько?

— У нас нет точных данных…

Бенни вздохнул. Они всегда говорили так уклончиво.

Через мгновение женщина спросила:

— Вы испытываете чрезмерное потоотделение, мистер Имура? У вас двоится в глазах? Пересыхает во рту?

Вопросы все продолжались и продолжались. Бенни закрыл глаза и откинулся на спинку стула. Через какое-то время голос принял тот факт, что Бенни не собирается сотрудничать.

— Мистер Имура?..

— Да, да, я все еще здесь.

— Почему вы все так усложняете?

— Я говорю вам — это не так. Я пытаюсь общаться с вами, но вы закрываетесь от меня стеной. В чем дело? Потому что, как мне кажется, вы, ребята, должны мне и моим друзьям. Если бы мы не рассказали капитану Леджеру об оружии в том самолете, та армия жнецов пришла бы сюда и перебила всех: вас, всех больных, монахов и всех в этом тупом ангаре.

Самолет, о котором шла речь, — C-130J, мощный грузовой самолет с четырьмя двигателями, построенный до Первой ночи. Бенни и Никс нашли его обломки в лесу. Его использовали для эвакуации ученого доктора Моники Макреди и ее команды с «Надежды-1» — отдаленной исследовательской базы рядом с Такомой, Вашингтон. Там команда изучала недавние мутации вируса зомби.

— Не путайте героизм со взаимным интересом, мистер Имура, — сказала женщина ледяным тоном. — Вы сообщили капитану Леджеру о том оружии и материалах, потому что только так вы и ваши друзья могли выжить. Это акт отчаяния, который из-за природы нынешнего конфликта был выгоден обеим сторонам с одинаковым планом. Любой в вашем положении сделал бы то же самое.

— Правда? Этот самолет находился там пару лет — достаточно долго на вашем чертовом заднем дворике, — а вы и понятия не имели о его существовании. Если бы вы проводили меньше времени, засунув ваши головы в…

— Мистер Имура…

Он вздохнул.

— Ладно, может, мы и думали о собственном выживании, когда рассказали вам об этом — мы вообще-то не тупые, — но это не отменяет факта, что мы спасли ваши задницы.

— Вряд ли это точная оценка ситуации, мистер Имура. Святой Джон и его армия Церкви Тьмы все еще там. Вы знаете, где они?

Бенни неохотно ответил.

— Нет.

По правде говоря, никто не знал, куда исчезли жнецы. Охранники, патрулирующие окрестности, видели парочку, а Джо Леджер сказал, что нашел признаки небольших групп в пустыне. Но основная часть огромной армии жнецов пропала. Кажется, что сам святой Джон ушел вместе с ними, но никто не знал куда. Сначала Бенни и его друзья радовались этому — пусть беспокоят кого-то другого, но подумав, они решили, что это эгоистичная и подлая реакция. Незрелая. У жнецов была только одна миссия — уничтожить все живое. Куда бы они ни пошли, умрут невинные люди.

— Так что, — сказала ученая, — в действительности вы не можете претендовать на — и я цитирую — «спасение наших задниц». Возможно, мы все теряем время.

— Что это значит? — Ответа не последовало. Он пнул стену. — Эй! Что это значит?

Тишина.

А потом снова зажегся свет и с шипением дверь открылась. Снаружи уже выли сирены.

Брат Альберт провел его через мост к монашеской стороне Убежища. На другой половине Бенни заметил Лайлу, идущую вдоль края рва. Он присоединился к ней. Некоторое время они шли в тишине. Позади охранники с помощью лебедки подняли мост.

Лайла была высокой, красивой, с бронзовым загаром и светлыми волосами, до такой степени выгоревшими на солнце, что они стали белыми как снег. У нее были большие проницательные глаза, которые иногда казались ореховыми, а иногда медовыми: оттенок менялся в зависимости от ее настроения. Она носила с собой копье, сделанное из черной трубы и военного штыка.