1983 «На простенке тенью птицы…» На простенке тенью птицы ветви тень впотьмах качается. Со среды всегда не спится, день вчерашний не кончается. Отогнали сон, похитили сон дневные обстоятельства. Омрачила Лик Спасителя тень Иуды, тень предательства. Серп небесный у же, у же… Тонешь, тонешь в душном омуте, не осилить этот ужас — ужас ночи в белой комнате, в колдовском мерцанье месяца. Мышь скребётся за обоями. Мысль моя – по кругу мечется, моё сердце – с перебоями. До утра не спишь, а маешься. Одному куда как весело… Всю-то ночь понять пытаешься, что там жизнь накуролесила… 2002; в деревне
Ночью Вот моё сердце. Возьми и спрячь в ладонях своих ласкающих. Как этот мрак над землёй горяч, безжалостно обжигающий! Жил неумеючи, что-то кропал; петляла судьба некроткая. Боже мой Господи, я и не знал, что жизнь такая короткая… Господи Боже мой, помоги мне перемочь уныние! Что́ мне друзья мои, что враги — т а м, где душою ныне я? Там я один. Только Ты со мной. Веруя в милосердие, перепишу этот путь земной детской — из самого сердца — слезой с раскаяньем и усердием. 1998 «…Теперь всё чаще представляю…» …Теперь всё чаще представляю: однажды ночью смертный сон ко мне придёт, – и станет явью погожий полдень похорон. И странно думать мне о том, что этот рай и этот ад, весь этот мир, — «Под сим крестом…», — что жизнь моя – вся целиком вместится в п р о ч е р к е меж дат… 1998 «Наверное, счастлив, кто видит пейзаж за окном…» Но как странно – во Франции, тут, Я нигде не встречал мухомора. Наверное, счастлив, кто видит пейзаж за окном, где празднуют вечное лето и солнце стрекозы, где берег лазурный обласкан весёлым лучом, где синее море, и рыжие пляжи, и розы… Мне снится другое: сияющий северный снег, обмёрзшие стены, проросшее звёздами небо, ночное зимовье, где горькую пьёт человек, где быть я хотел, – и где я не случился и не был. Увы, не пришлось мне себя испытать на излом, и юность вдовела без строгого, мужнего долга. А властная Муза, задев своевольным крылом, диктуя своё, увела далеко и надолго. Средь ночи проснёшься, холодным разбуженный сном, замрёшь, отирая мужские, колючие слёзы. А снится всё то же: земля, опалённая льдом. Не синее море, не рыжие пляжи, не розы… 1999 В болезни Это было в прошлом веке, в бывшей жизни, в стольной мекке… Брёл чудак с мечтой о славе, о Железном Дровосеке думал, мощь его представя. Думал, дал Господь здоровья на троих и доброй крови, кости тонкой, жилы прочной, мысли дерзостной и прочей благодати… По присловью, есть чем жить и днём, и ночью, — пей, гуляй, греши любовью! Думал, век не будет сносу. Что, дружок, остался с носом?.. 2002 Котельнич …Вёрсты и дни листая, прошедшему помня цену, дом за собой оставя, любимой своей измену, словом, в дороге новой, там, где в снегу-пороше, встречая вагон почтовый, почтовая дремлет лошадь, лютой тоской гонимый через Уральский Камень, снег её с морды милой отряхивая руками, будто бы в гнутых стёклах, в глазах отражаясь длинно, чуть вздрагивая от тёплых шершавых губ лошадиных, бегущий – куда не зная, бредущий – к последней круче, стою я, слезу глотая, любимой своей измучен, на пересадке третьей такую родную душу на севере вятском встретив, так говорю ей: «Слушай! Наши сошлись дороги, оба мы одиноки, с судьбой разберёмся сами. Давай поженимся, лошадь! Будем рожать, хорошая, лошадушек, малых крошек». И лошадь прядёт ушами. 1979, из рукописи книги «Городская окраина» «…Закат. На земле темнеет. Небесные блещут блики…» …Закат. На земле темнеет. Небесные блещут блики. Лежит на земле, не тает, сырая густая мгла. И горек дым сигареты – невкусный, душащий, липкий. И горечь сдавила горло, гортань твою обняла. О чём ты, дружок, горюешь, чего ты добиться хочешь? И куришь, и на ночь глядя теребишь в руках пальто? О чистой своей, о верной, о вечной любви хлопочешь? — Птицы в таком наряде не видывал здесь никто. Представь на земле живущих, о тьме столетий подумай. Узнаешь, как жили люди не хуже тебя умом, как мучились, как страдали… Но – радостный иль угрюмый — все на земле находили пристанище, а не дом. Молясь о Слове, о даре, лбом прижавшись к иконе, цепью гремишь земной иль в облаках витаешь. Понял о жизни то, что ничего не понял. Знаешь о ней одно – что ничего не знаешь. Не повезло, не случилось… В судьбе такое бывает. Попробуем вновь подняться, взглянуть на Небесный свет. Видишь, заря играет, и ветер вовсю раздувает пленительный и прекрасный – сегодняшний твой рассвет. Как свеж и морозен воздух! Погасли звёздные блики. …Есть истины для поэта, одни на все времена: в любых переплётах странствий ему не изменят книги, и дом его – поднебесье, и Муза – ему жена. |
