…ужасен
был взгляд её,
был странен, дик, но ясен —
своё уродство сознающий взгляд…
С тех давних пор, как наш Творец отметил
её в толпе, когда горбом пометил, —
она одна, всегда одна; на свете
ей друга нет, ей мужа нет, а дети
лишь снятся ей, невинной. Я представил
её в тот миг (ведь жизнь – игра без правил),
когда случайно где-нибудь она,
лицом к лицу столкнувшись, горбуна
увидит вдруг. О, как оскорблена
своим подобьем будет… Жалкий прах!
пигмей, уродец с головой пророка
и со следами детского порока
в усталых, мутных, старческих чертах,
ещё живущий, но растленный прах!
