— Довольно, оставь на время ее в покое, — проговорил, запинаясь, Александр и опустил глаза к своим сцепленным пальцам

Дору приказал Серджиу убрать мокрую от чая подушку и опустить девушку на сухую Валентина тихо застонала, но глаз не открыла По цвету лица она соперничала с белоснежными простынями Горбун вздохнул и укрыл ее одеялом

— Теперь приготовь бульон, — отдал граф приказ уже более ровным голосом — Надеюсь, через час она сможет поесть

— Сомневаюсь, papá! — отозвался Дору

— Я же сказал — надеюсь Иди, Серджиу А ты подойди сюда Помассируй мне шею Она ужасно болит Как после дня разбирания бумаг Забытое чувство, — Александр усмехнулся — То ощущение, которое я всегда мечтал забыть, вдруг напомнило мне о жизни

Дору осторожно тронул кожу отца На ощупь она была похожа на сброшенную змеей кожу — сухая и шершавая

— Боль — это то, что мечтаешь забыть, — продолжал граф — Валентина не простит меня за нее Женщины такое не прощают

— Можно заставить ее забыть

— Ты не знаешь женщин, Дору У тебя были одни подружки, а я был женат Они ничего не забывают

— Попробовать всегда можно, — Дору присел у стула на корточки и сжал руку отца Рука перестала дрожать — Я поставлю ее на ноги, даю слово А дальше дайте себе и ей второй шанс Хотите, я отыщу какие-нибудь драгоценности? Сапфиры Вместо одного в кулоне

— Оставь, Дору! — Александр вырвал руку. — Я не покупаю женщин. А любовь вообще не продается. Заруби это у себя на носу!

Сын встал и направился к двери.

— Позовете, если вам что-нибудь потребуется.

Александр опустил голову, давая понять, что разговор окончен. Дору вышел в коридор и без стука вошел к Эмилю.

— Я дал отцу слово, что Тина останется жить! — заявил он с порога.

Эмиль поднял от стола голову: его лицо ничего не выражало, но голос прозвучал мягко:

— Я дал ему шанс избавиться от проблемы. Жаль, что он им не воспользовался.

Дору подпер спиной закрытую дверь.

— Не ты ли не так давно требовал от меня сохранить ей жизнь?

Эмиль откинулся на подголовник кресла и потер костяшками пальцев закрытые веки.

— Я просил за Валентину. Но Валентины больше нет.

— Она — жива! — вскричал Дору. — Я сам поил ее ромашкой.

— Она больше не она. Я пока не в силах объяснить это. Но шестым чувством знаю, что ее надо убить и прямо сейчас Но также хорошо знаю, что вы не позволите мне этого сделать Что ж, одним монстром больше, одним меньше…

Дору тоже усмехнулся

— Иногда мне кажется, тебе стоит начинать писать юмористические готические романы, вместо своих скучных лекций!

— Я не против Собираю богатый материал В вашем замке Иди Не оставляй нашего героя-любовника без присмотра

Дору выпрямился и одернул джемпер

— Попрошу тебя с большим уважением отзываться о моем отце. Без него твой роман был бы короче одного предложения

Эмиль ничего не ответил, лишь еще сильнее скривил губы. Тогда Дору развернулся и вышел, но к себе не пошел. Сел под дверью в башню и стал ждать, когда слуга принесет бульон Серджиу принес его спустя три часа

— Почему так долго? — вскочил с пола Дору

Поднос в руках горбуна дрогнул

— Я приготовил бульон еще час назад, как и было приказано, — проговорил он с запинкой — Вы не звали меня целый час, поэтому я в первый раз в жизни явился без зова

— И правильно сделал, — усмехнулся Дору уже по-доброму — Вампиры часов не наблюдают, а вот девушка может и проголодаться

Он придержал дверь, и Серджиу прямиком направился к кровати

— Как прикажете ее кормить?

Горбун спрашивал молодого хозяина, но ответил старый:

— Так же, как ромашкой. Пусть Дору ее накормит

Горбун приподнял девушке голову, и Дору несколько раз попытался разомкнуть губы ложкой, но ложка обреченно билась о крепко сжатые зубы. Вдруг Валентина открыла глаза и четко произнесла по-русски:

— Я не буду есть.

Затем снова закрыла глаза и несколько секунд пролежала неподвижно, а потом попыталась сползти с руки горбуна, но тот удержал ее голову, и Дору снова направил к ее рту ложку с бульоном. Валентина не открыла глаз, но замотала головой, пытаясь увернуться от ложки.

— Тина, открой рот и ешь, — нарушил напряженную тишину граф, и Валентина тут же повиновалась приказу.

После последней ложки она с тихим стоном откинулась на подушку и снова закрыла глаза.

— Будут еще какие-нибудь приказания? — спросил горбун.

Дору отрицательно мотнул головой, и слуга удалился, забрав пустую тарелку и ложку. Дору тоже сбегал к себе и с таинственным видом подступил к отцу.

— Papa, у меня есть для вас кое-что интересненькое.

Когда Дору протянул ему небольшой мешочек, Александр удивился, нащупав через тонкую ткань содержимое

— Я предостерегал Тину не стричь ногти в субботу, но она не послушалась

— Дору, порой мне кажется, что ты зря ездил в Санкт-Петербург Похоже, что все твое образование свелось к общению с нянюшками Мне не нужны привороты, чтобы влюбить в себя Валентину Она уже моя против своего желания… Но я не хочу брать ее силой, — и граф швырнул мешочек в пылающий камин.

Следующий час прошел в гробовом молчании Вернее, молчали только отец и сын, а Валентина глухо стонала и мотала головой из стороны в сторону Иногда она приподнималась на локтях, по-прежнему с закрытыми глазами, и с тихим криком падала обратно на подушки В один из таких моментов в башню вошел Эмиль

— Что с ней? — недоуменно спросил он

— Ничего, — тихо отозвался Дору — Ее мучают кошмары

Эмиль кивнул в сторону графа, и тот зло ответил на незаданный не ему вопрос:

— Нет, я ей не снюсь! Ей снится темный лес Как за ней бегут волки Как деревья тянутся к ней своими скрюченными ветвями Как с черного неба ей на голову кидаются грифы Продолжать?

— Не надо, — оборвал его Эмиль.

Не спеша прошел мимо и, как бы невзначай, забрал распятие Оба, отец и сын, уставились на него

— Ты себя проверяешь*? — подскочил с места Дору

— Отца!

Граф повел плечами и снова замер Тогда Эмиль обернулся к Дору и попросил его выйти

— Зачем?

Но под тяжелым взглядом брата все же вышел, не дожидаясь ответа, или же ему не понравилось распятие, которое Эмиль не спешил опускать

— Закрой дверь! — крикнул он Дору в спину

Дверь хлопнула Эмиль положил распятие на прикроватный столик и обернулся к графу

— Вам нужна помощь, отец?

Граф кивнул, и Эмиль осторожно поднял его со стула

— Может, прогуляемся по коридору*?

Граф помотал головой

— Меня держит тут уже не распятие! — сказал он полушепотом — Я уже не кинусь на нее — я вижу серебряные оковы, но и уйти все равно не могу, потому что мне надо чахнуть над жертвой

— Вы сейчас шутите, да? — спросил Эмиль, отпуская руку графа

Тот покачнулся, но устоял А потом, сделав два шага, ухватился за столбик балдахина

— Ты хочешь услышать, что я вам не доверяю? Да, я не уйду из башни из-за вас Дору это тоже касается Жизнь этой девушки — самое ценное, что есть у меня сейчас Вы же этого добивались?

Эмиль опустил глаза

— Я даже в страшном сне не мог себе такое представить

— Плохой же из тебя профессор по нечисти получился Неудовлетворительно и то на тебя жалко

— Я могу как-то помочь?

Он смотрел графу в спину, не решаясь встать рядом, потому что тот не сводил глаз с бледного лица Валентины

— Лучшая ваша с Дорой помощь сейчас — не лезть

Граф сам к нему обернулся, и они долгую минуту смотрели друг другу в глаза, но не находили в них ни капли сострадания или раскаяния за содеянное

— Отец!

Граф вздрогнул от окрика Дору, и обернулся к двери, а не назад — поэтому серебряные браслеты легли ему на плечи С жутким криком он бросился вперед — скорее от боли, чем понимая, что происходит Эмиль поймал Валентину, но удержал в руках лишь на несколько секунд — его ударило от нее, точно током И той секунды, на которую вампир ослабил хватку, девушке хватило, чтобы соскользнуть с кровати и оказаться в двух шагах от графа