— Ну… — протянула любимая, — ты, конечно, прав, в какой-то мере. Но есть несколько моментов. Во-первых, я никогда тебя по-настоящему не боялась. Собственно, у нас больше общего, чем может показаться — ведь для меня всё это тоже было, в каком-то роде, захватывающей игрой… хоть и немного в ином смысле, чем для тебя. Не думай, что я не предполагала варианта с втиранием в доверие — к примеру, когда ты стал маячить рядом, я спала в пол глаза, как меня папа учил, чтобы ты не мог застать меня врасплох. Но это было нечто новое и интересное, и я даже была в предвкушении твоей попытки… — Белла лукаво улыбнулась, наверное, видя моё удивление. — Во-вторых, ты забываешь, что у меня есть хорошие друзья, и у одного из них имеется телепатия, а у другого — эмпатия. Они пристально следили за тобой, и наверняка бы предупредили меня о твоих плохих намерениях. Тем не менее, когда я подловила Эда на перемене, он сказал, что ничего плохого в твоих мыслях не увидел. А поскольку это согласовалось с моим собственным впечатлением, я решила спокойно ждать твоих дальнейших действий. И при этом я всё равно была готова отразить твоё возможное нападение. Вместе с тем, твоё внимание было мне очень приятно, и, благодаря Эду с Джасом, я знала, что оно искреннее, так что… — она с улыбкой развела руками, — потихоньку влюблялась в тебя всё сильней.

— Надо будет поблагодарить этих… фокусников, — усмехнулся я. Затем пристально посмотрел любимой в глаза. — Значит, хочешь попробовать? — она слегка покраснела и немного нервно, но уверенно кивнула, после чего потянулась ко мне с вполне очевидным намерением, но я мягко остановил её, взяв за плечи. — Если ты почувствуешь, что всё же не готова, а я не смогу остановиться — врежь мне, чтобы привести в чувство, лады? — Белла хихикнула и снова кивнула.

А затем наши губы и языки снова переплелись. Наши действия потихоньку становились всё более жаркими и несдержанными. При этом, что примечательно, осознание того, что теперь мне не нужно будет останавливаться, не лишала разума окончательно, а наоборот, давала дополнительный самоконтроль. Всё же, думаю, мне хватит сил, чтобы остановиться в случае необходимости. Пока хватит.

В какой-то момент, не разрывая поцелуя, я аккуратным, но решительным движением подмял Изабеллу под себя, как уже не раз делал в мыслях. О, в реальности ощутить под собой Её, такую тёплую и податливую, с таким удовольствием отвечающую на мои поцелуи и изучающие прикосновения, было стократ приятней…

Следуя своему желанию, я оставил губы любимой в покое, чтобы спуститься ниже…

Внезапный, довольно ощутимый толчок в грудь и последующая, весьма шумная, встреча моей спины с полом у кровати стали для меня полнейшей неожиданностью. Так же, как и тяжёлое дыхание с другой стороны комнаты. Я сел на полу и посмотрел в ту сторону. Белла прижалась спиной к стене, её грудь часть вздымалась, а в широко распахнутых глазах был… испуг. Сердце больно кольнуло. Что же я такое сделал, что моя девочка настолько перепугалась?!

Пока я силился это понять, Изабелла прикрыла глаза и медленно сползла на пол. Закрыв лицо ладонями, она начала повторять какое-то непонятное слово, судя по досадно-злому тону — матерное.

— Белла, что случилось? — тихо спросил я со своего места. Хотелось подойти к ней и обнять, но я не был уверен, что не напугаю любимую снова.

— Джеймс… я… прости… — бессвязно выдавила она, не убирая рук от лица. — Я не думала, что всё настолько плохо…

— О чём ты? — не скрывая тревоги, спросил я.

— Твои зубы у моей шеи… — прошептала любимая. Что?!

— Ты подумала, что я собираюсь тебя укусить?! — смесь боли, непонимания и даже с некоторой долью обиды — вот, что я почувствовал от её слов.

— Нет-нет! Я не думаю так, поверь! — зачастила Изабелла, отняв руки от лица и смотря на меня как-то… умоляюще. — Я твёрдо знаю, что ты бы не стал этого делать… умом знаю. Но инстинктивно я никак не могу забыть клыки Феликса в своей шее…

— И поэтому ты во время поцелуев напрягалась? — сложил два и два я.

— Ты заметил? — со смесью удивления и досады спросила она. — Да… всё пыталась это перебороть, но…

Чёртов ублюдок! Я слишком быстро его убил! Нужно было не сжигать его бошку, а закопать где-нибудь в лесу, и уничтожить её только через несколько лет! Рычание само собой вырвалось из моей глотки…

Со стороны Изабеллы послышался вздох. Чёрт, я снова её напугал? Идиот! Но, взглянув на неё, я увидел странную картину — глаза были прикрыты, а губы, наоборот, чуть приоткрыты. Не похоже это на испуг…

— Джеймс… — каким-то странным тоном сказала любимая, — а можешь сделать это ещё раз?

— Что сделать? — не понял я.

— Зарычать.

Сказать, что я был удивлён, значит ничего не сказать, но раз она хочет… Я издал негромкий протяжный рык.

— Ох… — снова прикрыла глаза Белла. На её щеках снова появился лёгкий румянец. Я сейчас не понял… мой рык её что, заводит что ль? Я рыкнул чуть громче… И в следующий момент каштанововолосый ураганчик закинул меня на кровать, а сам устроился сверху и принялся терзать мои губы.

— Твой рык… будто… вибрирует… во мне… — говорила она между поцелуями. — Так… приятно…

Я снова зарычал. Прямо ей в губы. И с удовольствием почувствовал, как её тело, прижатое к моему, задрожало — причём, совсем не от страха… Мои руки нащупали края её футболки и стали стягивать. Белла приподнялась сама и подняла руки, помогая мне избавиться от ненужной преграды. Затем сразу же вернулась обратно, даже не дав толком себя рассмотреть. Теперь её тепло было ощутимей, но мне этого уже было слишком мало. Я хотел соприкасаться своей кожей с её, по всей возможной площади.

Снова подмяв Изабеллу под себя, я быстрым движением стянул уже свою футболку. Но вместо того, чтобы снова накинуться на неё с поцелуями, я просто замер, глядя на открывшееся мне зрелище. Изящная шея переходила в тонкие плечи, выпирающие ключицы так и манили пройтись по ним губами и языком; грудь идеальной, чуть заострённой формы, соблазнительно вздымающаяся и опадающая в такт дыханию, с небольшими розовыми вершинками, будто молящими о ласке своим напряжением; восхитительный плоский животик с притягивающей взгляд аккуратной впадинкой пупка… Что интересно, несмотря на, в целом, довольно хрупкую фигуру, на руках и животе отчётливо проступали крепкие мышцы. Но это, тем не менее, не делало её менее женственной. Моя девочка — прекрасный образчик женской красоты. А уж для меня — самый лучший!

А сам образчик женственности, между тем, со смесью любопытства и смущения рассматривал меня. И, судя по закушенной нижней губе, удовольствие от созерцания было взаимным.

Не удержавшись, я потянулся рукой к не слишком рельефным, но отчётливо выделяющимся кубикам пресса, и, едва касаясь, обвёл каждый из четырёх указательным пальцем. Белла хихикнула и немного поёжилась: — Щекотно!

— Красивая, — с улыбкой констатировал я, после чего снова вернулся к зацеловыванию этого чуда, прижавшись к ней, наконец, без всяких преград. Было до чёртиков приятно ощущать всем телом её частый пульс и дыхание, её тёплые ладошки, неуверенно поглаживающие мои плечи и иногда путешествующие на спину, и самому нежно изучать её изгибы, блуждать от подмышек к внешней стороне бёдер.

Затем я снова захотел спуститься поцелуями ниже, но, помня её реакцию, сразу же опустился к ключицам. Вот только…

— И шею тоже, — услышал я её шёпот, заставивший меня отстраниться и посмотреть любимой в глаза.

— Зачем? Тебе же это… неприятно? — с нескрываемым удивлением спросил я.

— Если чуть не утонул — нужно снова заставить себя войти в воду, если не хочешь бояться её до конца жизни, — с решимостью в голосе и глазах сказала Изабелла. — Я хочу не избегать своих страхов, а перебороть их. И уж тем более я не хочу бояться твоих ласк! Поэтому целуй меня в шею, пока мои долбаные инстинкты не зарубят себе на носу, что бояться здесь нечего!

— Моя смелая девочка… — улыбнулся я. Затем оставил несколько лёгких поцелуев на её щеке и, уже в который раз, спустился ниже.