В итоге следующей осенью мы, на «отлично» сдав вступительные экзамены, поступили. Любимая была весьма общительна с сокурсниками, ей явно нравилось, что здесь к ней нет предвзятого отношения, как в форкской школе. А вот я не особо старался с ними сближаться. Не то, чтобы откровенно игнорировал, отвечал, если обращались прямо ко мне… но по большей части изображал мебель при Изабелле.

Моя девочка, между тем, расцвела ещё больше. Она и при нашем знакомстве уже была превосходно сложена, однако сейчас… её твёрдый второй размер немного подрос, став ближе к третьему, бедра стали заметно шире, сделав талию ещё выразительней, да и попка налилась. Хоть я и продолжал называть её своей девочкой, это была уже не «девочка», а прекрасная молодая женщина. Мой мужской аппетит к ней просто не имел границ. К счастью, это было полностью взаимно, так что мы занимались любовью при каждом более-менее удобном случае. К слову, на Беллу засматривались многие парни. Однако контингент тут был по большей части адекватный — всем было прекрасно видно, что мы с Изабеллой женаты, и это останавливало большинство, судя по тому, что я помимо воли подслушивал. А тех, кого бы это не остановило от приставаний к моей жене, останавливал мой свирепый взгляд — хорошо быть вампиром…

Девушки-человечки на меня тоже кидали красноречивые взгляды, но моя отпугивающая аура и обручальное кольцо охлаждали их пыл. Хотя я не один раз слышал, как они обсуждали меня между собой… милые дамы, ваше счастье, что у меня есть Изабелла! Моё повышенное внимание ни для кого, кроме неё и Виктории, добром не заканчивалось…

Однако внешностью изменения Беллы не заканчивались. Она становилась всё сильней, быстрей, крепче… Смешно сказать, но мне стало больно бить по ней во время наших тренировок! Да и вообще, я в этих спаррингах уже стал практически интерактивной боксёрской грушей, ибо причинить какой-либо реальный вред чем-то, кроме зубов, моей девочке было просто нереально… Это, конечно, чуть задевало мою бойцовскую гордость, но больше я был рад, что Белла так сильна, и может дать решительный отпор кому угодно.

***

Итак, как я уже сказал, со свадьбы четвёртой парочки Калленов прошло полтора года. Была середина декабря. И я, вернувшись с охоты, сидел на диване в нашем небольшом, взятом в аренду, домике, немного похожем на тот, что остался в Форксе. Читал какую-то художественную книгу… точнее, тупо смотрел на исписанные страницы, видя их, но не воспринимая. Мои мысли полностью занимала тревога.

В предыдущую неделю любимая чувствовала себя не как обычно. По её словам, не «плохо», а просто… странно. Она даже пахнуть стала чуть иначе. А три дня назад связалась с отцом, и они вместе направились к его звездолёту — проверить, в чём может быть дело. Я, разумеется, порывался с ними, но Чарли сказал, что не хочет выдавать мне местоположение корабля. Не потому, что не доверяет, а из-за того, что в моей голове могут покопаться. Он не хотел рисковать. Поэтому я сейчас сидел и изводил себя переживаниями в тёмном доме, так как была уже ночь. В голове крутилась когда-то услышанная от моей девочки фраза: «Я ведь уникальное существо, и со мной могли быть всякие сюрпризы… да и сейчас могут быть». Эти «сюрпризы» я даже представлять не хотел. Думать о хорошем, думать о хорошем, думать о хорошем… чёрт, аутотренинг ни хрена не помогает!

Скрип входной двери вырвал меня из состояния назревающей паники, заставив меня ощутимо вздрогнуть. Я резко повернулся на звук…

В двери из коридора в гостиную, в которой я находился, стояла моя жена. Она смотрела на меня сияющими глазами, губы изгибались в широченной улыбке, чуть обнажая ровные зубки. А запах, заполнивший комнату, был буквально пропитан радостью… Напряжение последних дней отпустило — что бы ни узнала любимая из обследования, эти новости точно не плохие. Но всё же, какие?

— Ничего со мной не случилось, — поняв меня без слов, начала Изабелла. — Точнее, ничего неожиданного. Просто я… созрела, — она на секунду замолчала. — И мой контроль энергии перешёл на новый уровень. Эти три дня папа помогал мне научиться открывшимся возможностям — управлять ими, держать под контролем. Теперь я могу вот так, — и её глаза заполнились алым сиянием, осветившим комнату красноватым светом. Выглядело это совершенно завораживающе… Белла, покачивая бёдрами, не переставая улыбаться и светить глазами, подошла ко мне и указательным пальчиком захлопнула мою, как оказалось, отвисшую челюсть, заставив мои зубы клацнуть. После чего погасила сияние и умостилась на мои колени, повернувшись боком ко мне, обняв за шею и поцеловав в щёку.

— Значит, ты теперь можешь убить одним взглядом? — спросил я.

— Могу, — улыбка любимой стала чуть меньше. — К счастью, это нетрудно контролировать. Стрельнуть непроизвольно я не могу. Разве что в состоянии неконтролируемой ярости… но меня до такого ещё поди доведи.

— Да, контролировать ты себя умеешь, — кивнул я.

— Но это ещё не всё… и даже не главное, — она чуть замялась. — Папа сказал, что ты спрашивал его о том, могу ли я изменять свой биологический возраст, как он. А почему ты не спросил об этом меня?

— Я… — у меня вырвался тяжёлый вздох. — Мне не хотелось начинать этот разговор. Понимаешь, я… просто очень боюсь тебя потерять. Потому, что без тебя мне просто не будет никакого смысла существовать дальше.

— Хочешь сказать, что если бы я умерла… — глаза любимой поражённо расширились.

— Я бы последовал за тобой, — тихо закончил я.

— Но… но… нет! — она будто искала аргументы… но не находила их. — Неужели я настолько важна для тебя?.. — прошептала Белла, смотря мне в глаза. Я лишь кивнул. Она вздохнула. — Ладно. Честно говоря, я могу понять это. Не уверена, что сама бы смогла справиться, если бы потеряла тебя, Джеймс. Помню, как думала, что ты… — она не сказала, но я без слов понял. И крепко прижал её к себе, а она чуть поёрзала, вжавшись в меня потесней. Так мы просидели несколько минут в тишине. Мы есть друг у друга, остальное не важно…

Затем Изабелла отстранилась и улыбнулась: — К счастью, вопрос с моим старением больше не актуален.

До меня не сразу дошло сказанное… а когда дошло, то радость во мне столкнулась с неверием.

— Неужели… — так тихо, что сам себя едва услышал, выговорил я.

— Да! — снова широченно улыбнулась моя девочка. — Теперь я могу омолаживать или старить себя, как угодно!

И снова это чувство безграничной любви к Ней посетило меня. В пятый раз. Казалось, ещё совсем чуть-чуть — и моё сердце вновь застучит в груди… Я подскочил с дивана вместе с Беллой, и закружился с ней посреди комнаты. Любимая звонко рассмеялась, запрокинув голову. Я и сам засмеялся. Теперь точно всё в порядке.

— Значит, смерть от старости тебе больше не страшна! — воскликнул я. — От всего остального я тебя защищу!

— Поправочка! — отозвалась Изабелла. — Мы защитим друг друга! Кстати, папа тоже был счастлив, когда понял, что я могу так же, как он, — добавила она. Да уж, я его прекрасно понимаю! Между тем, улыбка моей девочки стала лукавой. — И теперь ты от меня не отвертишься!

— Эй! — притворно возмутился я. — Это должны были быть мои слова! — любимая на это показала мне язык. — Моя некультурная девочка… — прищурился и ухмыльнулся я. — Тебя определённо надо хорошенько отшлёпать! — и, спустив её на пол, прижал к себе за талию, после чего резко, со звонким шлепком, опустил обе ладони на её ягодицы.

— Это ещё кто кого отшлёпает! — отзеркалила мою ухмылку жена и так же, двумя руками, хлопнула меня по заднице. А затем мы, не сговариваясь, впились в губы друг друга. Наш поцелуй был пылким, неистовым, напрочь сносящим крышу. Последней связной мыслью было то, что я никому и ничему не позволю разрушить наш союз. И со всеми трудностями мы справимся вместе. Достаточно просто любить…