В трубке несколько секунд висело молчание, которое изрядно нервировало меня.

— Хорошо, — ответил Аро наконец, — он далеко?

Я посмотрела на Джорджа, тот отрицательно покачал головой — мол, меня нет.

— Да, господин, он нас не слышит, — ответила я.

— Думаю, не нужно говорить, чтобы вы внимательно следили за ним, Джейн? — тем же приторным голосом спросил владыка.

— Разумеется, господин, — отчеканила я.

— Отлично. Надеюсь, через семь дней он будет в Вольтерре, — сказал Аро и отключился.

— Странно, что он согласился, — подумала я вслух.

— Возможно, решил, что если мы надавим на тебя, ты можешь сбежать, — предположил Алек, смотря на моего любимого.

— Возможно… — задумчиво протянул тот. — Ладно, тогда на сегодня хватит. Мне ещё немного поспать надо. Вы можете оставаться здесь — всё равно будем завтра общаться. И заодно подумаем, куда вас пристроить — у меня только одна свободная комната, — он поднялся со своего места и пошёл наверх. Затем оттуда послышался звук воды. Минут через пятнадцать он спустился обратно. Свою одежду он повесил на руку, а сам переоделся в тонкие свободные серые штаны, и такого же цвета футболку, которую натягивали его стальные мышцы. Я невольно залюбовалась им… но когда осознала, что откровенно на него пялюсь, поспешила опустить взгляд. Он же посмотрел на нас. — Ах да, чуть не забыл. Даже не вздумайте охотиться в Форксе. Если припечёт — отправляйтесь, как минимум, в Сиэтл. И желательно, чтобы вам в пищу пошли криминальные элементы, а не мирные жители.

— Да, мы поняли, — я строго посмотрела на парней, они покивали. Для меня все люди одинаковы, но если Он хочет, чтобы мы охотились только на преступников — так оно и будет.

— Отлично. Я на боковую, — он скрылся за дверью, что была напротив выхода в прихожую. Через несколько минут из-за неё послышалось мерное сердцебиение спящего.

Я кое-что вспомнила: — Деметрий, — прошептала я как можно тише, — а что Джордж имел ввиду, когда говорил, что ты «ещё не решил»? — я недобро прищурилась.

— Джейн, спокойно! — так же тихо ответил он. — Я просто, как вариант, рассматривал свой уход на «вольные хлеба». К Вольтури я решил не возвращаться ещё в самолёте, после того, как вы объявили о своём уходе из клана. Меньше всего мне хочется иметь в противниках тебя с Алеком и Джорджа.

— И что же, решил уже что-то? — я всё также сверлила его взглядом.

— Да, решил. После того, что он показал, я лучше останусь с вами, пока эта ситуация не разрешится, — он сделал паузу. — Скажу честно, Джордж меня немного пугает… но уж точно меньше, чем Аро со съезжающей крышей. По крайней мере, после того, что я здесь слышал, уверен, что Джорджу для чьего-либо убийства нужна весомая причина, которую я давать ему не собираюсь. А Аро в последнее время даже повод не нужен…

— Что ж, отлично, — сказала я скорее себе, чем ему. Я почувствовала себя смертельно уставшей. Не физически, конечно, а морально. Алек, как всегда, почувствовав моё состояние, молча подсел ближе и приобнял меня за плечо, а я положила голову на его плечо и закрыла глаза. Эх, сейчас бы уснуть…

Джор-Эл (Чарли, Джордж)

Я иду по лесу. Не знаю, сколько, но кажется, что уже очень давно. Не знаю, куда иду, но откуда-то есть уверенность, что иду к чему-то очень важному. Сквозь зелёный «потолок» пробиваются редкие лучи, лёгкий ветер гудит в иголках вековых елей и сосен, лесная живность оповещает о своём присутствии калейдоскопом звуков.

Вдруг что-то меняется. Через несколько секунд осознаю: животные и птицы замолкли. Отметив это и тут же забыв, продолжаю путь.

Вдалеке виден широкий просвет. Иду быстрее. Наконец, оказываюсь на краю небольшой поляны. Краем сознания отмечаю её красоту — сочная трава блестит на солнечном свете, тут и там разбросаны разнообразные мелкие полевые цветы. Но красоты поляны меня мало заботят.

Посреди неё стоит невысокая стройная девушка. Она повёрнута ко мне спиной. Золотистые прямые волосы, длиной чуть ниже лопаток, распущены, струясь по спине и плечам. Одета она в чёрные джинсы и белую рубашку, рукава которой закатаны выше локтей. Очень бледная кожа рук заметно блестит на солнечных лучах.

Вот она оборачивается. Красивое, немного детское, но всё равно уже по-взрослому привлекательное личико. У меня ощущение, что я её знаю… но имени вспомнить не могу, как ни стараюсь. При виде меня красивые, в меру пухлые губы изгибаются в улыбке — но улыбка эта печальная, а в больших алых глазах отражаются грусть и боль. Мне почему-то очень неприятно видеть это выражение именно в этих глазах. Хочется как-то помочь, что-то сделать, чтобы увидеть в этих глазах радость… но я не знаю причины её печали. Хочу спросить — и не могу, рот и голосовые связки будто отнялись. Пытаюсь сделать шаг на встречу и… просыпаюсь.

Очень странный сон. Странность в том, что когда мне что-то снилось, я всегда твёрдо знал, что это сон. В этот раз я не понимал, что сплю. И ещё — обычно я помню все детали сна после пробуждения. В этот раз всё помню чётко, кроме одного — лица девушки. Оно как-то смазалось в памяти. Но помню распущенные светлые волосы и грустное выражение красных глаз… красных? Вампирша? Хм… ладно, пора уже вставать.

Пару минут сгоняю остатки сна, потом поднимаюсь. Выхожу из комнаты, собираюсь подняться в ванную…

— Доброе утро! — вдруг слышу я приятный девичий голос. Надо же, в раздумьях о том сне забыл, что у меня гости…

— Доброе утро… — поворачиваюсь я в сторону голоса и замираю. Моё внимание привлекает одежда Джейн: черные джинсы и белая рубашка с закатанными рукавами. Это получается, мне она, что ли, снилась? Лица я так и не могу вспомнить, но фигура похожа… Я непроизвольно прошёлся по ней взглядом и вдруг с удивлением отметил её привлекательность — одежда была, что называется, по фигуре, и хорошо позволяла представить формы, скрытые под ней. Стройные ноги, округлые бёдра, выразительная линия талии, не слишком большая, но и не маленькая грудь, красиво натягивающая ткань рубашки… Я сглотнул. Когда я перевёл взгляд выше, мне показалось, что что-то не так. Какая-то деталь мешала… Затем понял, что дело в волосах. Они были забраны в аккуратный тугой пучок на затылке. Во моём сне они были распущены. И мне вдруг отчаянно захотелось развязать этот пучок, который так мешал завершить прекрасный образ…

Тут до меня дошло, что уже с минуту стою и глазею на Джейн, которая смущённо рассматривала свои коленки. Не придумав ничего лучше, молча пошёл в ванную.

Забравшись в душ, включил холодную воду. И осознал поразительную вещь — меня тянуло к ней, и довольно сильно. Почему поразительную? Во-первых, потому, что криптонцам в принципе не свойственно сильное влечение к противоположному полу, по крайней мере, оно не такое сильное и необходимое, как, скажем, у людей. Когда-то было иначе, но ещё много веков назад мы слегка модифицировали наши гены, чтобы облегчить себе жизнь. Поэтому длительное воздержание не приводит к физиологическим и моральным проблемам. Их и без того было с избытком в постоянных войнах. Конечно, модификацию прошли далеко не все, но потом произошло что-то вроде естественного отбора: те, чьи гены были изменены, выживали в бою гораздо чаще, а изменение передавалось потомкам, так что через несколько поколений сниженная потребность в сексе стала почти глобальной. Во-вторых, до этого момента я вообще не смотрел на вампирш в этом смысле. Возможно, чувствовал их слишком сильную чужеродность. Твёрдость, температура… Тут я вспомнил прикосновения к руке Джейн вчера. Да, она была твёрдой и прохладной, но, тем не менее, мне было приятно её касаться…

Закончив, я спустился обратно, прошёл на кухню и стал готовить первое, что пришло в голову — банальную яичницу с тостами. Не то, чтобы сильно хотелось есть — вчера был солнечный день — но это помогало немного отвлечься от странных мыслей. Закончив, сел завтракать. Но тут я понял, что отвлечься не удастся, потому что на кухню осторожно вошёл объект этих самых мыслей. Джейн настороженно на меня смотрела, будто я на неё сейчас наброшусь, но всё равно подошла к столу и уселась на стул напротив меня.