Эльфийские драконы кружат над оставленным позади берегом, не решаясь пересечь реку. Правильно, потому что…

Потому что их воспримут как врагов.

И откроют огонь.

Еще один шар зеленого огня пронесся мимо их дракона, в опасной близости.

А вот это — уже не эльфы. Это люди. Слегка не обрадованные вторжением неопознанного дракона на имперские земли.

— Вниз! Вниз!

Собственно, лететь дальше им и не надо. Они сбежали от эльфов, перелетели в государство людей и теперь могут приземляться в любом месте. Например…

Но не в лесу же!

То ли дракон, пошедший на посадку, не рассчитал, то ли он послушно выполнил команду, решив, что хозяевам виднее и если они решили убиться о дерево, то кто он такой, чтобы им сопротивляться.

В итоге, дракон приземлился на поляне, которая, конечно, была длинной, но все же недостаточно длинной, чтобы разогнавшийся дракон, как бы он не цеплялся лапами за землю, сумел остановиться до того, как начнутся деревья.

Оставляя за собой широченную полосу перепаханной когтями земли, сложивший крылья дракон влетел под тень деревьев и понесся дальше, под хруст кустов и ломающихся деревьев.

Все-таки чем дракон лучше самолета — в такой ситуации самолет явно не сумел бы огибать наиболее крупные стволы.

Где-то метров через двадцать они все-таки остановились. Дракон тяжело вздохнул и, вытянув шею, опустил голову на землю. Бока тяжело ходили от усталого дыхания.

— Зай, — Алиона потихоньку спустилась вниз и встала на подрагивающих ногах, — Мы смогли.

Зай молчал.

Ах, да: он же не ответит, пока не задашь конкретный вопрос.

— Зай, ты рад?

Зай молчал.

— Зай.

Молчание. Юноша продолжал сидеть на спине дракона, склонив голову и опустив руки.

— Зай, ответь мне.

Никакой реакции.

— Зай… — прошептала девушка.

Юноша сполз с дракона и упал вниз, навзничь, глядя в небо пустыми серыми глазами.

— Кто вы такие?

— Где мой Зай?

— Откуда вы?

— Где мой Зай?

— С какой целью прибыли в Империю?

— Где мой Зай?

Капрал стиснул пальцы в кулак, явно борясь с желанием как следует врезать наглой девчонке, сидевшей на стуле в допросной и откровенно издевавшейся над ними. Останавливало его только то, что перед ним была все-таки девчонка, истощенная, какая-то потухшая и явно имеющая серьезные проблемы с психикой.

А бить сумасшедших — не вариант.

Кроме того, бело-золотая одежда эльфийских заключенных как бы намекала, что девчонке и ее странному приятелю пришлось многое пережить и бить ее — просто свинство.

С другой стороны — кто даст гарантию, что это не эльфийская шпионка? Взяли, например, эльфы человеческую девушку, уговорили, запугали, подкупили…

Дали ей дракона, который ранее пропал с приграничной драконарни…

Дали ей в напарники этого типа…

Отправили через границу с такими сопутствующими эффектами, что видно было чуть ли не в столице…

Сказали не отвечать н на один вопрос…

Бред.

— Девушка, ты понимаешь, что тебя могут, как эльфийскую шпионку — КАЗНИТЬ?

Никакой реакции. Даже глаз не дернулся:

— Где мой Зай.

Капрал со злостью сплюнул.

***

Алиона прекрасно понимала, что ее могут казнить. В конце концов, они незаконно пересекли границу, причем прибыли из страны, которая не сегодня-завтра может напасть на человеческую Империю. Как бы в СССР в мае 1941 года отнеслись к перебежчикам из Третьего Рейха? А если бы они отказались отвечать на вопросы? То-то.

Все это девушка понимала. Просто ей было наплевать.

Единственное, что еще примиряло ее с реальностью — ее любимый Зай. И то, что мертвым она его так и не увидела.

Когда солдаты приграничной стражи выбежали на поляну, они увидели на ней тяжело дышащего дракона, устало вытянувшего шею, и рыдающую над неподвижным телом какого-то юноши девушку. Ее скрутили, потому что она наотрез отказывалась оставить парнишку, вырывалась, кусалась и царапалась, ухитрилась вырубить одного из новичков, Чара, ударом кулака. Впрочем, все это ей не сильно помогло. Приграничная стража — не то место, где держат сосунков и неумех (Чар не в счет) и им приходилось задерживать и более опасных нарушителей, чем какая-то там девчонка.

Успокоилась она внезапно, когда начали поднимать ее спутника с земли.

И тот сел.

Сел, выпрямив спину и глядя в никуда пустыми серыми глазами.

После этого девушка как будто обмякла и позволила увести себя с поляны и усадить в повозку до форпоста.

И теперь категорически не хочет говорить ни о чем, кроме своего приятеля!

Тьфу!

Капрал еще раз взглянул на девушку, все так же сидевшую на стуле с ровной, как палка спиной. И махнул рукой.

— Дарт, Киш — отведите ее в камеру, я доложу командиру. И… покормите ее, что ли…

***

— Докладывает форпост номер тридцать четыре. Пересечение границы. Два нарушителя. На драконе. Да, на драконе. Нет, не нападение. Нет, не прорыв.

В терминах пограничной стражи «пересечение» — открытый переход границы нарушителем (а «проникновение» — переход тайный), «прорыв» — переход с применением оружия.

А нападение — оно нападение и есть. Это не нарушители, это начало войны.

— …требуется прибытие дознавателей из Первой канцелярии.

Пусть «кожаные» разбираются с этой ненормальной.

***

Алиона послушно поднялась со стула и пошла вслед за своими конвоирами. В конце концов, здесь никто не хочет рассказать ей о том, где Зай. А раз так — какая разница, где находится? А если он умер — то тем более, какая разница?

Интересное все-таки место.

Повозка, в которую ее погрузили после того, как все-таки смогли связать, привезла ее в крепость. Невысокие стены с узкими бойницами, сложенные из желтовато-серых каменных блоков, охватывали довольно-таки значительную площадь, внутри которой нашлось место и жилым домам, и казармам, и каким-то служебным зданиям, вроде конюшен, и внутреннему укреплению-донжону, в который ее, собственно, и привели, и деревьям и даже, кажется, были огороды.

Задержавшие ее пограничники на пограничников, как бы, и не походили. Они были до смешного похожи на Индиану Джонса: шляпы с полями и узкими бирюзовыми ленточками на тулье, куртки схожего покроя, хоть и не кожаные, а темно-зеленые, обветренные загорелые лица… Разве что кнутов ни у одного не было — зато были бухты веревок на поясах, которыми они ее скрутили так ловко, что ей вспомнилось смутно знакомое слово «шибари» — и вместо пистолетов — короткие мечи в ножнах. Впрочем, она успела рассмотреть, что мечи эти — точно такие же стреляющие, как у эльфов. Тоже верно: зачем людям нужно бросаться с голой сталью на выстрелы?

— Мест нет, — мрачно произнес солдат, стоявший у перегородившей коридор стальной решетки.

— Что значит — «нет»? — возмутился конвоир.

— Это то же самое, что «есть», только наоборот. Сегодня под утро привели семейство Коста.

— Опять?! Может, их пристрелить уже, а?

— Это как хочешь, а сегодня они все камеры заняли.

— И что делать?

— Ну, можешь спеть. Можешь сплясать.

— С девчонкой что делать, я спрашиваю?

— В твоем возрасте уже надо знать, что делать с девчонками…

— Вонс!

— Двадцать пять лет Вонс…

— Командир сказал: девчонку — в камеру!

Вонс всерьез задумался. Скорее всего, он и до этого думал над вопросом, куда же дать Алиону, просто придурялся, поддразнивая конвоира.

— Давай ее к Седому отведем, — наконец предложил он.

— Отличная мысль. Двое нено… странных — в одной камере.

— К Коста я ее не пущу.

— Покусай тебя эльфы, веди к Седому.

***

Камера походила, скорее, на гостиничный номер. Ну, пусть недорогой гостиницы, но — гостиницы. Никак не тюремная камера.

Две кровати по краям, стол с лавками — у окна. Да, вот оно, главное отличие — окно. Широкое, застекленное, решетка присутствует, но выкрашена в белый цвет и не сразу бросается в глаза.