— Я у тебя посижу немножко, — нарушил молчание Зай, — а то дядька там угли разжигает.

— Зачем?!

— Пытать меня будет.

— Я думала, он пошутил!!

— А он тоже так пошутил?

Алиона ткнула его кулаком в спину, оставив пару хлопьев пены стекать вниз:

— Вы точно родственники!

— Конечно, — ответил Зай не оборачиваясь, но, судя по голосу, улыбаясь.

— Зай, — требовательно спросила Алиона — а почему ты на меня не смотришь?

И удовлетворенно увидела, как бесцеремонный и наглый Зай… Смутился!

— Потому что, — немного запинаясь, выговорил юноша, — на тебе нет одежды.

— Тебя это беспокоит? — хихикнула Алиона.

— Нисколько, — заверил Зай, по прежнему не оборачиваясь.

— А если я попрошу посмотреть на меня?

— Попроси.

— Прошу.

— Что просишь?

— Посмотреть.

— Посмотреть на что?

— На меня.

— Что на тебя?

— Посмотреть.

— На что посмотреть?

— Зай!

— Огонек!

Они тихо захихикали на пару.

— Зай, а теперь серьезно. Обернись и посмотри на меня.

Юноша неторопливо повернулся. И посмотрел.

Алиона прикрылась ладонями, хотя под слоем пены увидеть что-то не смог бы и Конрад Рентген. Потом медленно убрала руки. И посмотрела на Зая. Прямо в глаза.

В глубоких синих глазах было… многое. Зато в них совершенно точно не было того, что боялась увидеть Алиона. Не было похотливости, не было того специфического мужского взгляда, который тебя не только раздевал догола, но чуть ли не ощупывал.

Судя по этому взгляду, Зай вообще не представлял ее обнаженной. Как будто…

Как будто никогда ранее не видел девушку без одежды.

— Зай… — Алиона тихо дотронулась до руки юноши, — прости, если обижу… А у тебя девушки были…

Она вовремя прикусила язык, не спросив"…до меня".

— Огонек, — прошептали губы юноши, — я жил в лесу, где из людей были только мои родители. Какую девушку я там мог бы встретить? Дуплистую иву?

Пальцы Алионы двинулись вверх по руке Зая, лаская и поглаживая. Потом они спустились вниз, переплелись с пальцами юноши и опять тронулись в путь по телу Зая. Девушка вздрогнула, ощутив как сильные пальцы касаются ее кожи, скользят по предплечью… по плечу… касаются ключицы…

Ничего вокруг, только синие глаза…

Будь что будет и пропади весь мир пропадом…

Стук в дверь!

— Племяннник, выходи, я тебя нашел.

Юноша и девушка отстранились друг от друга почти со стоном.

— Выходи, выходи. Разговор есть. А ты, Огонек, еще лежи в воде, время не вышло.

Алиона пробыла в ванне совсем недолго: вода начала казаться ей холодной. Она вылезла, вытерла пену и завернулась в полотенце, завязав узел на левом плече. Узел был крупный, с двумя торчащими концами, казалось, на ее плече поселился белый зайчонок.

— …мышцы работают, значит, и сердце будет работать. Сам-то подумай своей тыквой. Вымылась уже, Огонек? — обернулся Грок на появившуюся на пороге девушку, — Побудь на кухне, пожалуйста, высохни, я тут с твоим… спутником… закончу разговор. А потом он все тебе расскажет.

Зай дернулся, но промолчал.

— Вот и молчи, — повернулся к нему дядька, — Чтобы все рассказал девчонке! Она уже с ума сходит, а ему лень! Вечерком погуляете по городку и поговорите. Все понял? Иди-иди, Огонек, ты это потом услышишь

Алиона, торчащая в двери, решила было применить свое свежевыученное умение говорить "Нет". Но, прежде чем она поняла, что сейчас — не та ситуация, когда нужно упрямиться, полотенце все решило за нее.

Узел развязался и ее единственный предмет одежды соскользнул на пол.

Если бы Зай не отвернулся с реакцией потомственного охотника, то она сгорела бы от стыда.

Волшебное мыло дядюшки Грока на самом деле сотворило чудо, превратив бледнокожую и огненно-рыжую Алиону в черноволосую смуглянку. Раньше Алиона безуспешно пыталась добить такого оттенка загара, проводя время на пляже и в солярии. Но все эти попытки заканчивались тем, что вместо шоколадки она приобретала цвет свежесвареной креветки. А потом мама запретила "подвергаться риску получить рак кожи".

Сейчас же девушка выглядела как цыганка в семнадцатом поколении. Если верить дядьке Гроку, средство должно было впитаться в кожу головы и окрашивать отрастающие корни волос в течение месяца, не позволяя натуральному цвету предательски выбиться наружу. Алиона подумала, что, попади это средство на землю и осветляй оно волосы, вместо того, чтобы делать их черными, любая гламурная блондинка отдала бы за банку этого мыла весь силикон из своих грудей.

Из завалов одежды в огромном шкафу — таком огромном, как будто в нем находилась Нарния, причем вся целиком — старик извлек ворох тряпок и заставил переодеться. Зай, недолго думая, надел на себя легкие темно-синие штаны и тонкий белый свитер с высоким горлом, прятавший бинты. Юноша по прежнему бинтовал свое тело, скрывая его с упорством правоверной мусульманки. Алиона же выбрала для себя идеально севшее на ее фигуру платье: широкий подол, как цыганская юбка, вырез в виде сердечка, придававший хоть немного объема ее небольшим прелестям, отросшим во время пребывания "в гостях" у Хетулиона и уменьшившимся обратно после скитаний по лесам, пышные рукава-фонарики и все это — яркого красно-оранжевого цвета, с цветочным принтом. Туфлей она найти не смогла, вернее, запас женской обуви у дядьки Грока был невелик, поэтому Алиона решила последовать примеру Эсмеральды и прогуляться по улицам городка босиком. Приятно, все ж таки, что не говорите, гулять вечером по улицам тихого городка, зная, что эльфов здесь не водится, да даже если бы и водились, то узнать ни ее ни Зая они не смогли бы.

***

Это было восхитительно! Неширокая улочка вечернего города, населенного исключительно людьми, шелестящие под легким ветерком кроны древесных домов, выстроившихся вдоль улицы, мягкий свет фонарных цветов и непередаваемо приятное ощущение мягкой травы под босыми ступнями. Глупые эльфы, они никогда не ходят по траве босиком! Лишают себя такого удовольствия!

Алиона чувствовала себя как будто слегка захмелевшей, а может это еще не выветрилось угощение дядьки Грока.

Немногочисленные прохожие, чаще всего молодые парочки, потому как время уже достаточно позднее, внимательно разглядывают незнакомцев, прогуливающихся по городку, в котором наверняка все знают друг друга с детского садика — если тут, конечно, есть такое заведение — девушки бросают косые взгляды на Алиону и заинтересованные — на ее спутника. А Зай…

— Куда лезешь, змей чесоточный?!

А Зай остался Заем.

"Чесоточный змей", вся вина которого заключалась в том, что он неосторожно толкнул плечом сына охотника, не стерпел возведенного поклепа и полез в драку. Зай не отказал ему в этом удовольствии.

Алиона отпрыгнула за спину юноши и остановилась, наблюдая за собиравшейся вокруг толпой. Вообще-то все виденные ею ранее драки вызывали чувство мерзкого противного страха, смешанного со стыдом за людей, которые на какое-то время превратились в животных. Здесь же она чувствовала почему-то только азарт и неожиданно для самой себя начала подбадривать Зая, увлеченно волтузившего противника, бодрыми криками. То ли продолжал играть в крови алкоголь, то ли она порядочно изменилась последнее время, а скорее всего, просто драка не походила на серьезную. Ни Зай, ни молодой человек, с которым он сцепился, не злились, не ругались грязными словами — если не считать, конечно, исходящих от Зая выкриков вроде того же "чесоточного змея" или "давленой жабы" — никто не пытался "пустить кровь" противнику, вообще старались не бить не только в лицо, но даже и по корпусу. Драка больше напоминала дружескую возню закадычных приятелей.

Толпа веселилась вовсю. Большинство болело за своего, но приличная часть — в основном девушки — были на стороне Зая.

— Давай, тощий, наподдай ему!