— Черненький, поднажми!
— Сильнее!
В драку никто не вмешивался, видимо, подобные потасовки здесь были не в диковинку… Оп-па.
Алиона прыгнула вперед и вцепилась в рукав низенького, удивительно неприятного типчика, с лицом, напоминающим, по выражению О.Генри, морду дохлого шакала. "Шакал" явственно собирался напасть на Зая сзади.
— Девка, отпусти! — дернулся тип.
— Отлезь, гнида! — неизвестно из каких закоулков памяти всплыли вырвавшиеся слова, — Не тронь моего жениха!
Шакаленок сверкнул глазами, но ничего не сказал. Только разжал пальцы и сделал вид, что камень в его руке оказался совершенно случайно.
Драка, вообще-то, уже закончилась. "Змей" прижал в земле отчаянно ругающегося Зая, рванул на груди рубаху и издал победный клич. Тут же захлебнувшийся после того, как забинтованная рука Зая врезалась ему в живот. Наступила очередь сына охотника вскакивать на ноги и победно вопить над поверженным противником.
Зай протянул руку с трудом поднимающемуся противнику, помог подняться на ноги, они пожали друг другу руки, как будто встретились на ринге. Толпа поддержала их одобрительным гулом и начала расходиться. Драчунов хлопали по плечам, что-то одобрительно говорили, Зай окликнул уходившего противника, предложив угостить его выпивкой, но тот отмахнулся и побрел в сторону.
Алиона подошла к Заю. Она хотела было спросить его, для чего нужно было затевать драку, но взглянув в его горящие азартом глаза, уяснила: он просто-напросто не поймет смысла вопроса. Для него все произошедшее было само собой разумеющимся.
Мальчишки…
***
Вечер потихоньку превращался в ночь, Зай и Алиона, продолжая гулять, незаметно забрели в лес и тихонько шли по тропинке между высокими темными деревьями, болтая ни о чем.
Алионе было хорошо, как никогда.
Ее рука лежала в ладони юноши, босые ступни шагали по шуршащему ковру из опавшей листвы, шелковый подол обвивался вокруг ног, лаская кожу, сквозь листву светила звездная россыпь.
Зай неожиданно остановился и подхватил Алиону на руки. Та взвизгнула и обвила его шею руками, прижавшись к юноше.
— Что ты делаешь?
Не ответив, тот отнес ее в сторону и поставил на землю посередине небольшой круглой полянки, отделенной от тропинки редкими кустами.
— Что…
— Смотри.
Зай негромко запел, протянув несколько нот. Алиона ахнула: кусты начали светиться. Желтые, зеленые, синие огоньки разгорались на ветвях, как будто сами звезды опускались вниз, чтобы осветить поляну.
— Что это?
— Мелодичные светлячки. Они всегда светятся, когда рядом кто-то поет.
— Почему?
— Я не знаю. Мне просто нравится на них смотреть.
Алиона медленно кивнула и перевела взгляд на оказавшееся совсем рядом лицо юноши. Его синие глаза ярко блестели в волшебном свете светляков.
Она обняла его за шею и почувствовал его руки на своей талии.
Их глаза приблизились.
— Я люблю тебя, — произнесли они одновременно.
Губы Зая осторожно коснулись раскрывшихся губ Алионы.
***
Два влюбленных человека целовались ночью посреди ночного леса, освещаемые постепенно затухающим светом мелодичных светляков. Руки Зая скользили по спине девушки, губы оставили ее губы и двинулись вниз по шее.
Алиона запрокинула голову и закрыла глаза, чувствуя, как подгибаются ноги, и понимая, что Зай удержит ее в своих сильных руках. Она еле слышно простонала от удовольствия…
— Ага, вот они.
В этот момент Алиона поняла, что готова убить непрошенных гостей. Просто убить. Без всяких моральных терзаний.
На полянку, треща кустами и непоправимо нарушая все очарование момент, вышли двое: шакаленок, который хотел ударить Зая камнем во время драки и собственно проигравший драку "чесоточный змей".
В руках у шакаленка поблескивало лезвие короткого ножа. Зай смотрел на него так, как будто собирался сказать "Разве это нож? Вот нож!" и извлечь из-за пояса здоровенный тесак…
Примерно такой, какой в этот момент появился в руках "змея".
Огромный, почти мачете, длинный клинок с закругленным концом.
— Готовься сдохнуть, урод, — выплюнул "змей" и, взмахнув тесаком, ударил Зая, целясь в шею.
Так не пугают. Так убивают.
Похоже, "змей" со своим прихвостнем не захотел терпеть проигрыша. На глазах жителей городка они могли разве что попытаться ударить исподтишка, драться пришлось честно, зато теперь они выследили их в безлюдном месте…
Все эти мысли успели промелькнуть в голове Алионы, пока клинок тесака рисовал полукруг во внезапно застывшем как патока воздухе. Она отстраненно наблюдала, как левая рука Зая поднимается вверх, чтобы остановить удар. Рука, ничем не вооруженная и ничем не защищенная…
Клинок тесака ударил в предплечье и со звоном переломился пополам.
Глава 29
Время для Алионы как будто замерло. Казалось, прошли годы прежде чем огромный клинок «змея» достиг руки Зая.
Она видела все происходящее в подробностях, которые просто не успеваешь увидеть в обычном режиме: потемневшую сталь клинка, хищно блестящее лезвие, отточенное до бритвенной остроты, оскаленные зубы нападающего, застиранные бинты, обвивавшие пальцы вскинутой руки…
Клинк!
Обломок ножа отлетел в сторону и время рвануло опять, как застоявшаяся лошадь.
Зай врезал в лицо «змея» и тут же пробил в живот забинтованной рукой. Его шакалоподобный приятель, опешивший было в первое мгновение, попытался напасть на охотника со спины, но напоролся на налетевшую Алиону, не обращавшую уже внимания ни на нож, ни на то, что она девочка, ни на то, что она — пугливая девушка, ни на что.
Своего возлюбленного нужно защищать. От всего.
— Ах вы… — задохнувшаяся от злости девушка выплюнула самое страшное оскорбление, какое только смогла придумать, — Ах вы эльфы!!!
Впрочем, драка закончилась очень быстро: «змей» после удара в живот оседал на землю с творожисто-бледным лицом человека, которого лягнула лошадь, прямо в его собственной темной спальне, «шакал» получил два удара палкой по голове — Алиона не потеряла рассудка и не бросилась на нож с голыми руками — потом неумелый панч в нос и теперь занялся собственными болезненными ощущениями.
Девушка же бросилась к Заю, который явно только вошел во вкус и явно собирался запинать противников ногами. Или хотя бы пнуть по разу.
В голове мелькнул образ разлетающегося на части ножа, следом — довольно глупая мысль, что под бинтами у Зая был спрятан металлический ломик, потом — осознание, что таинственная судьба ножа как-то связана с не менее таинственной болезнью юноши…
К черту всё!
— Как ты?!
— Все хорошо, Огонек…Все хорошо…
Зай выглядел растерянно, как человек, у которого во время тихого семейного ужина в кругу семьи вдруг выпал из шкафа скелет.
— Что с рукой… — Алиона попыталась ощупать пострадавшую часть тела. Каковая, вообще-то пострадавшей и не являлась. И даже не ощущалась. Ни крови, ничего, только на рукаве — разрез.
— С рукой… — Зай все-таки пнул «змея» и повернулся к девушке, — Моя рука… У меня рука…
В этот момент наполяну высыпал народ. Как показалось с испугу Алионе — весь городок.
Зай с Алионой попытались одновременно загородить друг друга от толпы — кто его знает, вдруг сейчас вся эта толпа решит отомстить за пострадавших, все-таки «свои», а они здесь «чужие» — но тут же выяснилось, что некоторые «свои» задрали местных как хорек курицу.
— Брюг, Бак! — выкрикнул кто-то из толпы, — Вы опять за свое! Лови их!
Двое обиженных, «змей» и его прихвостень, рванули в кусты, прихвостень — сразу, а «змей» — из положения «лежа на животе», умудрившись проскакать несколько шагов на четвереньках галопом. А может и иноходью, Алиона была не сильна в лошадиных аллюрах.
Толпа, улюлюкая, рванула за ними.
Зай, поддавшись стадному инстинкту — тоже. Алиона еле-еле ухватила его за рукав.
