Разве что не подмигивал.

***

Рыжеволосая "игрушка" ошиблась только в одном. Синеглазый эльф просто сжимал стеклянный шар во время бегства и выронил его после смерти совершенно случайно. А сотрудники "Галада", обыскивая тело, нашли второй, пустой, шар в кармане и решили, что шпион не успел запечатлеть бумаги.

Зато Алиона не ошиблась в другом. Бумаги действительно были очень важны.

Слово "Россфанг" ей ни о чем не говорило — даже сумей она прочитать его — но за то, чтобы прочитать бумаги, озаглавленные этим словом, многие правители отдали бы немалые деньги.

***

Войдя в древесный особняк через заднюю дверь Алиона хотела тихонько проскользнуть на чердак, чтобы надежнее спрятать находку. Во-первых, она рассудила, что в том случае, если — вернее, КОГДА — она сбежит, то, чтобы вернуться на родину, ей нужно будет найти городок Финкаун. А он находится в землях человеческой империи, в которой могут и не обрадоваться появлению соотечественницы. Возможно, если она принесет людям шарик с информацией, ей будут рады несколько больше?

Было и второе соображение. Стеклянный глаз был ее единственной вещью здесь, которая принадлежала именно ЕЙ. Не Хетулиону, не Насте. Ей. Ее маленькая личная вещь.

С чего начинается свобода, как не с появления личных вещей?

Ну и, наконец, было и третье соображение, упрятанное глубоко-глубоко под слой рассуждений о полезности информации.

Шарик был напоминанием о синеглазом шпионе…

***

— Привет, Аленка.

Ну вот и прокралась. На нижних ступеньках лестницы на чердак сидела Настя.

— Что это у тебя? — хмуро спросила она, кивнув на шарик.

— Так… Игрушка.

К счастью, Насте было не очень интересно, что это за игрушка и где Алиона умудрилась ее взять. Шарик был только предлогом для начала разговора.

— Аленка, ты с внучком уже познакомилась?

Алиону передернуло.

— Вижу, что познакомилась, — констатировала Настя.

Обычно веселая бывшая официантка выглядела непривычно серьезной и напряженной. Она исподлобья смотрела на подружку и мялась, явно собираясь что-то сказать.

Алиона присела рядом на ступеньку:

— Настя, с тобой что-то случилось?

— Со мной? — та тяжело вздохнула, — Да со мной уже все случилось. Кто хотел, тот и случился. Сейчас про тебя разговор.

Алиона быстро перебрала все возможные неприятности, в которые она могла бы влипнуть. Тайники на чердаке, краденые деньги, шарик с документами в руке…

— Внук?

— Внук. Знаешь, что было, после того, как он меня первый раз увидел?

Несложно догадаться…

— Приставал?

— Приставал… — Настя усмехнулась так горько, что Алиона мгновенно почувствовала себя наивной девочкой, думающей, что дети появляются от поцелуя с языком.

— Ты… С ним?

— Я с ним… — горечи в голосе Насти хватило бы, чтобы переплюнуть любой тирис, — Он — со мной. Он — меня. Как хотел.

Алиону пробрала дрожь. Нет, конечно, в век Интернета любая девушка, даже наивная, но хотя бы любопытная, имеет полное представление о том, что ее ждет в первую брачную ночь — если она, конечно, оказалась настолько невезучей, что не испытала этого ранее — и этой информации хватает на мечты и сны, после которых горят щеки… Но одно дело, представлять себя в объятьях прекрасного эльфа — особенно, если его глаза синего цвета… — и совсем-совсем другое — осознать, что в этих самых объятьях ты окажешься, несмотря на твое желание.

— В общем… Аленка… ты, это… подготовься как-нибудь… — неуверенно сказала Настя, — Я видела, как он на тебя пялился… В общем… это… ну, морально как-нибудь подготовься…

Алиона не знала, как морально готовиться к таким событиям, не хотела этого знать и подозревала, что ее мнение в расчет не примут.

— А я слышала, что эльфы — хорошие любовники, — ляпнула она, просто чтобы не думать о том, что может ждать ее этой ночью.

— Хорошие, — неожиданно согласилась Настя, начавшая шмыгать носом, — нежные, ласковые… Романтичные… Если, — она ожесточенно вытерла нос, — если они со своими эльфийками. С ними эти ушастые сволочи — как с цветочками… А со мной — как с резиновой куклой…

Настя не выдержала и разревелась.

Алиона обнимала рыдающую подругу и понимала как никогда, что нужно бежать. Бежать, бежать, бежать… Но все то же подленькое чувство "Зачем что-то менять? А вдруг обойдется? Лучше сытно питаться в золотой клетке, чем голодать на свободе" удержало ее от того, чтобы немедленно сорваться с места.

Есть люди, которым достаточно одного удара судьбы, чтобы изменить свою жизнь.

И есть люди, которых судьбе нужно колотить, пока они, наконец, не поймут, что нужно действовать, а не сидеть сложа руки.

***

В эту ночь Алионе повезло. Господин Хетулион под вечер выехал в город и прихватил с собой девушку. Радость от того, что внучок до нее не дотянется несколько снижало осознание того факта, что радуется она не столько избавлению от домогательств, сколько тому, что побег можно отложить еще на денек.

Алиона качалась на мягких подушках белоснежной кареты и смотрела в окно. Ее грызла совесть, а также любопытство. Как же называется, когда постоянно откладываешь и откладываешь все дела на самый последний момент?

Карета остановилась, пережидая пока проедет цепочка других карет с центральной площади. Мягкий свет белых цветов проникал в салон кареты. Господин Хетулион не обращал ни на что внимания, внимательно читая бумаги и изредка задавая вопрос Алионе, не ожидая от нее ответа, просто потому, что он привык так размышлять.

Моргнул желто-синий свет, карета плавно тронулась и в этот момент Алиона увидела узкую щель переулка. Кажется, именно здесь она увидела первого и пока последнего гнома в этом мире.

Как будто по заказу, появился тот самый гном. Или очень похожий: невысокий, кряжистый, в белых одеждах, с длинной белой бородой. Гном тихонько прошел по улице и вошел в переулочек. Алиона успела рассмотреть, как он спустился вниз по ступенькам, то ли в подвал, то ли в полуподвальное заведение, типа трактирчика. Выглядел представитель подгорного племени тихим и испуганным. Даже в сумерках.

Арета покатила дальше, через площадь с фонтаном, к гигантскому дереву-зданию, над кроной которого лениво полоскалось солнечно-желтое знамя. От скуки Алиона принялась считать лучи белой звезды в центре. Четырнадцать.

Тут господин Хетулион очнулся, поднял голову от бумаг и упруго выскочил из кареты, взмахнув рукой девушке, мол, вылезай, пойдешь со мной.

Мелькнула было мысль о том, что ее опять оставят в карете и она, возможно, сможет… Нет, эльф повел ее за собой, в здание.

Что было внутри, Алиона в подробностях не запомнила. Огромные купольные залы, высокие коридоры со сводчатыми потолками, залитые светом цветов-фонарей, мягкие ковры зеленой травы, узкие окна, двери, все это овальное, сглаженное, округлое… Прогулка закончилась в не менее огромном кабинете, который выглядел как дом-музей: все чисто, отполировано, но на столе — идеальный порядок, которого никогда не бывает там, где люди работают. Даже там, где работают эльфы.

Хетулион завел ее в крохотную комнатку, дверь от которой пряталась в углу кабинета за древесным шкафом — он, казалось, не просто стоял, а вырастал прямо из пола — и жестом приказал сидеть и ждать его.

После чего запер девушку на ключ.

Алиона посидела на диване, прошла по комнатке три круга по часовой стрелке и два — против, нашла в маленьком шкафчике кексы — эльфийские, а потому нечерствеющие — и графин с водой. Поела, попила. Потом долго жалела о том, что пила воду. Потом, когда стало уже совсем невмоготу — обнаружила сливающуюся со стеной дверь в узкий туалет. Потом…

Потом она свернулась клубочком на диване и уснула.

***

Разбудил Алиону злой и недовольный господин Хетулион. То ли совещание — или куда там он ездил — протянулось всю ночь, то ли он забыл девушку, и ему пришлось возвращаться. В общем, поездка в одной карете с сердито молчащим главой "Галада" испортило настроение основательно. А потом Алиона вспомнила, что в особняке ее ждет похотливый внук и ей придется либо бежать, либо отдаваться, в любом случае течение жизни придется менять и ни то ни другое изменение ей не нравилось.