Брак демона со смертной не являлся чем-то новым или удивительным, вот только Занг решился на откровенное безумие, пожелав стать отвергнутым Астралом, потерять свой дар, лишиться бесконечности ради девчонки. Знаешь, это было не просто, учитывая, что до последнего демоны надеялись на благоприятный в их понимании исход. Однако тот был непреклонен. Потеряв всё, что имел, он довольно быстро изменился, превратившись в замкнутого отшельника. А в конечном итоге, у того самого моста, под которым когда-то в детстве я ждала его столько времени, услышала самые жестокие в своей жизни слова: "Сегодня я понял, что никогда не любил по-настоящему. Ошибся и в своих чувствах и в своём выборе. Совершил глупость, пойдя на поводу у эмоций. Ведьма, которая отняла самое дорогое, что есть у демона — время и силы, мне ненавистна".

Я сначала стояла не в состоянии что-либо ответить, открывая рот как рыба, выброшенная на берег и продолжающая с выпученными стеклянными глазами жалостливо смотреть на рыбака, а потом бежала прочь из принёсшего мне столько боли Наймара, попрощавшись лишь с Адлаиром, выставив себя в самом неприглядном свете, играя роль вертихвостки. Он даже запретил мне впредь появляться в городе за своевольное оставление службы в замке. Никто, кажется, и не догадывался о реальной причине нашего с генералом расставания.

По прошествии ещё нескольких лет, мы с Адлаиром пересеклись в Хатта-Ара и тогда я, робея, передала ему письмо с до боли знакомым содержанием. За ним последовали другие. Не уверена, читал ли их Заннаэгнеф, но хотелось бы думать, что да. Унижаюсь и ничего не могу поделать. Пойми, я не чувствую вины — её и фактически нет, но мы словно в одночасье поменялись местами: любовь демону даётся раз и на всю жизнь, а желания людей бывают так обманчивы — какое несовпадение.

Ведьма притворялась, что рассказывая делает большое одолжение чужеземке, но на самом деле ей давно хотелось выговориться хоть кому-нибудь. К тому же девушке следует понимать, что чувства есть штука хрупкая неимоверно и скользкая — не заметишь, как вылетит из рук, разбившись на миллиарды осколков.

— Мне очень жаль. — Тихо произнесла Ллея. История Ианны её тронула, а генерал моментально превратился в странного и неоднозначного типа.

— Знаешь, что Адлаир сказал, попросив отдать тебе этот амулет? — Женщина кивнула на висевшее теперь на шее чужеземки украшение. Ллея отрицательно помотала головой.

— Он сказал: "Отдай Ллее. Она так беззащитна перед этим миром."…

До самой границы Адлаир шёл довольно медленно, не используя силы перемещений, любуясь таким особенным местным рассветом, молочным туманом укутавшим сонные дороги, до самых крыш скрывающим низенькие дома. А потом он начал рассеиваться: лучи золотого солнца лениво разрывали это невесомое мягкое полотно. К тому моменту как развиднелось, город уже остался далеко позади. Заметно потеплело. И всё же вовсе неплохое расположение досталось Сэххишу. Демон не был похож на Элиана, живущего от весны до весны. Его не тяготили ежедневные ветра, снегопады и мрачные стены замка, но всякий раз покидая пределы Наймара, искренне наслаждался такой разнообразной, умеющей поражать и очаровывать природой. Пожалуй, она была единственным, что не смогло бы правителю надоесть даже спустя ещё столько же тысячелетий жизни.

Чем ближе Адлаир приближался к заветной черте, тем тяжелее становились его мысли. Оставив амулет девчонке он просто лишился последней спасительной соломинки в случае, если ситуация выйдет из под контроля, но, если посмотреть с другой стороны, заодно освободил себя и от ненужных подозрений. Магия снова начинала таять, заполняя пустоту неприятным чувством досады. Мужчина не был расстроен, обеспокоен, напуган или растерян, оставаясь тем, кем он на самом деле являлся, зато встреча с Александром воодушевляла.

Сэххиш с двух сторон окружали довольно невысокие зелёные горы и болота, ещё с одной — огромное глубоководное озеро, которое местные называли морем, а границу усеивали обширные терновые леса, сейчас больше похожие на пушистые белые облака — вовсю цветущие, но опасные своими шипами кустарники. Демон пытался идти осторожно, но ветви то и дело царапали дорогие одеяния, оставляя многочисленные зацепки. Дорога превращалась в дурную бесконечность. Надо же, на той стороне его уже, похоже, давно ожидают. Неудивительно.

Мужчина в очередной раз закрыл лицо ладонью, пробираясь сквозь последние деревца, а ступив на ровное, устланое старой пожухлой травой поле и наконец распрямившись, увидел того самого человека в окружении нескольких воинов, о котором слишком много заочно знал. Волосы Александра, чёрные как и волосы Адлаира, разве что с едва заметной сединой, длинными до колен шёлковыми лентами развевались на лёгком ветру. Ростом правитель был ненамного ниже, но имел телосложение больше худощавое. Его кожу можно было по цвету сравнить с белым фарфором, а светло-карие, почти жёлтые глаза смотрели не без интереса на гостя. Наряды ллаифа походили на наймарские, разве что сшиты полностью из редкого Хатта-Арского шёлка.

Первым заговорил правитель Сэххиша, сделавший несколько шагов навстречу:

— Не могу сказать, что не наслышан о тебе, Каа Адлаир, но всё-таки приветствую на моей земле. — Он слегка поклонился и подал тому руку.

— Взаимно, Александр. Лично встречаешь гостя? Польщён.

— Сочти это за знак уважения. Не думай, что не знаю, зачем явился. — Потомок ллаифа убрав одну руку за спину, ладонью второй указал на видневшуюся вдалеке крепость до которой за отвлечёнными разговорами добрались они достаточно быстро.

— Вижу, не очень выходит читать мои мысли? — Усмехнулся Александр, ощутив, как мелкие иголочки демонического дара покалывают его голову.

— Рискну заметить, что Каа Сэххиша тоже не преуспел. — Адлаир прекрасно видел, что тот старательно плетёт заклинания одно за другим, умудряясь не сбивать темп беседы.

— Будь уверен, что пока ты здесь не пленник, нет повода для переживаний.

— Не сомневаюсь. — Демон чувствовал, что есть в них нечто общее, близкое, связывающее воедино, но до конца не разобрал. Словно он находился с кем-то из братьев: Элианом или Зангом. Может ли это быть из-за матери Александра — Мехесы? Однозначно нет. Родство в Астрале никогда не передаётся с женщинами. Кроме того, в изгнаннице не было даже капли королевской крови. В раздумьях пребывал и ллаиф и решился на откровения первый:

— Сказать честно, не столько планы, сколько сам Каа меня озадачил. Впервые за долгое время нахожусь в смятении.

— Твой отец Энадэн? — Бестактный вопрос, однако, на который Александру придётся ответить.

— Не думал, что моя каждому известная биография всё ещё вызывает множество вопросов. Ты ведь о другом? Да, мой отец — ллаиф.

Оба мужчины дорогу до приёмной залы, где их уже ожидал накрытый по всем правилам гостеприимства стол, провели молча.

Крепость в Сэххише была на первый взгляд гораздо уютнее наймарского замка. Полы здесь покрывали алые Хатта-Арские ковры, а на стенах в изобилии висели картины в золотых вычурных рамах. Вот только изображения на них удручали: множество кровавых сцен сражений, невольничьи рынки и рабы в кандалах под плетью хозяев. Сам город тоже производил впечатление сплошного воинского гарнизона.

Вокруг туда-сюда сновали разномастные люди, пришедшие на бесплатную пирушку не пойми в честь чего, призванные развлекать оных шуты и танцовщицы. Играла весёлая музыка, которая заглушала разговоры окружающих. Как только демон позволил себе присесть, тут же чудесная темноволосая девушка подала ему бокал знаменитого Сэххишского вина. Мужчина сделал глоток, оценивая тонкий и глубокий вкус напитка. От того, что завозили в Наймар он разительно отличался. Перекупщиков следует наказать.

— Меня интересует несколько основных вопросов. — Начал Александр, пристально вглядываясь в невозмутимое и не выражающее никаких эмоций лицо демона. — Книга Судеб действительно существует? Каким образом иномирянка попала сюда? Что будешь делать с девчонкой? — Примерные ответы правитель знал, но возможность услышать их из уст самого Адлаира упускать не желал.