— Я слишком стар! — Первым, как и следовало ожидать, проскрипел Тэмар.

— И я. — Быстро добавил Мир.

— Но Каа, я служитель… — Осторожно произнёс Лим. — Грешное дело.

— Линам, что скажете? — Почти издевательски спросил генерал. Наставник сконфузился.

- Умываю руки… Моя семья вряд ли это одобрит.

— Когда это вас останавливало, мой отвратительный друг? — Надменно прошептал служитель, указательным пальцем постукивая по столу.

— Отвратительный здесь только ваш гниловатый голос поблизости. — Не остался в долгу тот, поджав губы и взглядом опытного оценщика окидывая пухлощёкое лицо оппонента так, словно это была бесполезная медяшка.

Генерал Занг, мысленно готовый к любому решению правителя, был им проигнорирован и выбор, в конце концов, пал на Элиана.

— Адлаир Каа. — Первый советник прищурил глаза и в них появился хищный стальной блеск. — Ты — всесилен, но пока мы — члены Верховного Совета для тебя есть закон. Так что разбирайся со своими фантазиями сам. — Элиан вышел и дверь за ним хлопнула с таким грохотом, что по обыкновению слетела с петель, рассыпаясь каменной крошкой на чёрном полу. Первый советник был зол. Ясно, что просто так девчонку во дворец притащить не получится. Это вызовет массу вопросов и подозрений, в первую очередь у остальных членов Правящего Дома, равно как и заключить в темницу её не за что. Оставить неотёсанную дикарку бродить по переулкам Наймара абсолютно точно нельзя. Появится много сплетен и слухов, и кто-нибудь посторонний — тот, кто открыл портал, например, может обратить на лишний шум своё нежелательное внимание. Не помочь правителю в осуществлении его замыслов и встать на пути — всё равно, что руками пытаться удержать лавину, которая жестоко сметёт любого без разбора. Сейчас Элиан погорячился и своей бесцеремонной речью изрядно напугал весь Совет, который небезосновательно опасался мести Каа. Но может быть стоит мыслить логически? Что случится, если он — свободный как ветер, свяжет себя узами какого-нибудь неожиданного брака? Кто заставляет его любить и уважать жену, и где это вообще прописано в законах? Достаточно будет просто прикрыть Адлаиру спину и отвести взоры излишне любопытных. А там, пусть сам разбирается и делает то, что задумал. Внезапно он вспомнил совет Атея "узнать, увидеть и принять верное решение". Что же, ситуация ему совершенно ясна, осталось воочию посмотреть на чужеземку, а там и подумать.

После почти театрального ухода разъяренного Элиана, правитель поспешил разогнать и Совет, опасаясь духов, которые в гневе так и просились вырваться на свободу. Остался лишь генерал. Он, не смотря на свою с определенного момента времени невозможность использовать Колодец, не боялся ни его обитателей, ни самого правителя.

— Ты же знаешь, что передумает. — Усмехнулся мужчина.

— Знаю. — Подтвердил Каа и сразу же ответил, будто предупреждая вот-вот готовый сорваться с уст генерала вопрос. — Я подумал об Ианне, ведь любовь даётся демону один раз и на всю жизнь, ради неё ты переступил законы, отрёкся от по праву принадлежащей тебе силы и трона, став простым генералом. То, что осталось — жалкие крупицы. Натаниэль полагаю, скучает.

— Скучает? Я его предал. И ошибся, перепутав любовь с желанием быть особенным. Возомнил, будто у меня есть право и возможность переписать Книгу Судеб. Просто дурак, который теперь жалеет о том, что рано или поздно его силы иссякнут, оставив взамен никчёмную и весьма короткую человеческую жизнь. — Демон попытался выдавить некое подобие улыбки. — Я виноват. Когда-то заключил его в стены Колодца, сделав часть бесплотным духом, полуживое тело которого теперь вынужденно скитаться по забытым землям Седой долины. Разделил мысли и сознание, превратил в сумасшедшего — величайшего из преступников всех миров.

— Сколько тебе осталось? — Даже для Адлаира откровение друга оказалось неожиданным и давно засевшая внутри льдинка равнодушия готова была растаять. Он знал, что сам пленник Совета, вряд ли чем может помочь. А если бы таковым и не был, демон, отрёкшийся от знаний, уже обречён.

— Может быть пара-тройка столетий — ничего не значащее время. — Он засунул руку в небольшую кожаную сумку, прикреплённую на поясе с помощью широкого грубого ремня с пряжкой из серебра, и бросил на стол странные бусы на тонком плетёном шнурке.

Адлаир взял диковинное украшение, внимательно разглядывая и перебирая цветные бусины тонкими длинными пальцами.

— Забавные, правда? — Произнёс второй советник. — Сколько смысла может быть в, казалось бы, дешёвой побрякушке самой обычной простолюдинки.

В глазах правителя появился нескрываемый интерес.

— Дочь изгнанника Ковара Идис продала его мне. Выложил немалую сумму золотом. Даже больше, чем за вот это кольцо. — Генерал бросил его Каа. Тот ловко поймал вещицу.

— Пришлось слегка напугать колдунью, но теперь, будь уверен, она ни за что не станет вмешиваться. — Генерал, сняв намотанную на руку тёмную ленту, неторопливо забрал свои чёрные длинные локоны в тугой хвост.

— Они остановились в старом «Очаге» на окраине. — Подмигнув, добавил советник, уже выходя из зала, аккуратно перешагивая через каменное месиво на полу.

— Заннаэгнеф, а я, пожалуй, поищу способ помочь тебе. — Произнёс правитель еле слышно ему вслед. И, спрятав украшения в карман, направился в заброшенную библиотеку подземелья.

Ллея проснулась в хорошем расположении духа. Впервые за всё это время она выспалась, а простая кровать в дешёвой ночлежке казалась ей царской периной после ночей, проведённых на жёстких лавках в лачуге. Ещё тут было хоть и простое, но нормальных размеров корыто. В нём не приходилось постоянно растапливать снег, а потом греть его в очаге маленькими чугунками, потому что целое ведро не убиралось. Да и мыться над другим ведром, поливая себя при этом из глиняной плошки, в тесноте и боясь лишний раз расплескать, то ещё занятие сомнительного удовольствия. А сколько мороки потом: протереть мокрый пол, одеться и вынести на мороз остатки грязной воды. Про мыло, которое дома у колдуньи наличествовало только одно на все случаи жизни и нестерпимо драло глаза при малейшем его туда попадании, вообще речи не шло. В дверь тихонько постучали.

— У меня хорошие новости! — Девушка узнала знакомый голос и торопливо впустила Идис в комнату. Было видно, что та явно замерзла, устала, но не растеряла при этом присущей ей одной бодрости духа в любых ситуациях и условиях.

— Вот! — Она достала из внутренних карманов плаща несколько увесистых мешочков. — Это яры. Даже и золотые есть! Мне пришлось изрядно попотеть, объясняя откуда я взяла этот камень и почему продаю. — Добавила явно довольная собой девушка.

— Спасибо тебе. Ты можешь отсыпать половину, иначе как ещё я могу отблагодарить вас за то, что спасли, приютили и заботились столько времени? — Идис лишь нагло улыбнулась в ответ и излишнее благородство проявлять не стала. Это было как раз то предложение, от которого невозможно отказаться: денег не хватало, а планов и желаний слишком много. Да и не знала колдунья, как признаться девушке в том, что она сначала просто украла её бусы, заложила, а деньги присвоила и теперь собирается затаиться в посёлке, расположенном почти недалеко за городской стеной, а за кольцо выручила даже в десять раз больше, чем принесла. Кроме того колдунья была страшно напугана внезапным визитом генерала — советника самого Каа, но старалась держать себя в руках. Сейчас она мечтала только об одном — как можно быстрее сбежать.

Ллея, к счастью, нарушила неловкую паузу первая:

— Хотела сказать, что возвращаться назад не намерена. Прошу, не пойми не так. Вы много сделали, но я не могу оставаться обузой, из-за которой любой шаг твоего отца теперь расценивают как преступление. Я бы пригляделась к столице. Тут красиво. Особенно прекрасен снежный сад и многолюдный рынок полный веселья, или спокойные аллеи… — Голос девушки стал совсем тихим и практически превратился в шёпот к концу предложения. Непонятно, кого она пытается убедить в искренности сказанных слов?