— Карим, убери отсюда эту падаль, — не поднимая глаз, дикий вельможа жестом указал на распростертое на полу тело.

— Нет, мальчик останется здесь, — быстро натянув перчатки и выплыв из камеры, прошелестел демон.

— Но разве он не… — предводитель так удивился, что на мгновение поднял взгляд на опасного союзника, но тут же опустил.

— Нет! Он жив, — после этих слов демон накинул капюшон и, сделав пас рукой, открыл портал.

— А как же страж? — предводитель был так удивлен и рассержен таким поворотом событий, что вскинул голову и бросил яростный взгляд в спину темной фигуре.

— У меня возникли неотложные дела. Я вернусь. Позже, — после этих слов закутанная в плащ фигура растворилась в дымке портала, который сразу же захлопнулся.

— Что этот демон о себе возомнил, он не выполнил свою часть сделки. Когда он соизволит вернуться? Ночь полного оборота назначена началом войны, а у нас всё еще нет необходимых сведений! — дикий не собирался успокаиваться, что он скажет князю Дамиру, и как отреагирует Великий князь на это?

— Что прикажите делать с мальчишкой? — хромой тюремщик бросил взгляд на тело на полу.

— Оставь. Пока, — с этими словами он резко развернулся и направился прочь из душного подземелья. Заперев клетку Кэлл, тюремщик последовал следом.

Глава 18. Перстень

Пока Кэлл валялся на полу без сознания, Рэймонд просунув руку между решетками так далеко, как только смог, осторожно гладил кончики пальцев мальчишки. Глупый, храбрый «маленький герой», если он так будет бросаться навстречу опасности, то не доживет до восемнадцати лет. Этим мальчишка напоминал непоседу Камиллу. Ее ничего не пугало, она готова была броситься в любую неприятность, если бы не сдерживающая сила отца. Она любила весь мир, и не видела лжи и зла в нем. А увидев впервые, не смогла смириться с этим. Глядя на хрупкое тело на грубых камнях, Рэймонд испытал давно забытое чувство, он испытывал к мальчишке привязанность, желание защитить. Мальчишка не мог быть его сыном, но мог стать названным братом, и ненависть в карих глазах он видел всё реже, чаще там стали появляться другие эмоции. Сам не заметив как, он стал тихо говорить подбадривающие вещи, просто, чтобы малец не заблудился в темноте.

Опять она провалилась в забытье. В последнее время что-то это стало случаться слишком часто. Из пустоты ее вырвал голос, негромкий, приятный, знакомый голос с хрипотцой. Она не могла разобрать фраз, но это было неважно, как на свет путеводной звезды, она пошла на голос. И понемногу стала ощущать свое тело, давящую головную боль, опустошение и слабость, а еще нежные прикосновения к кончикам пальцев. И от этого места по всему телу пробегала приятная теплая волна. Не успела она открыть глаза и, повернув голову, посмотреть на Рэймонда, как в конце коридора опять послышался скрежет старого замка. По ступеням спускалась одна пара ног, спускалась привычно быстро. Перед пленниками предстал их тюремщик, хромой дикий со связкой ключей на поясе. Лишь слегка мазнув равнодушным взглядом по Рэймонду, он остановился на Кэлл. И этот взгляд совсем не понравился стражу, в нем плескались решимость, ненависть и боль.

— Щенок, откуда ты взял этот перстень? — впервые они услышали его голос.

— Я не понимаю о чем ты? — Кэлл попыталась приподняться и сесть на полу.

— На твоем среднем пальце красуется кольцо моей сестры! — терпением тюремщик не отличался, ему требовалось немало сил, чтобы держать себя в руках.

Кэлл с удивлением посмотрела на свою правую руку, где вот уже десять лет находился обручальный перстень с огромным рубином.

— Это какая-то ошибка. Мне его подарили… — она хотела сказать что-то еще, но дикий оборвал ее.

— Этот перстень я лично подарил своей сестре на совершеннолетие, чтобы он оберегал ее. До этого его носил наш отец, а до этого дед. Как ты сам понимаешь, я не мог ошибиться. Но чтобы развеять твои последние сомнения, на внутренней части перстня есть гравировка «Alamandi», это название моего рода, я Карим Аламанди, — его глаза сузились, а рот искривила болезненная гримаса.

— Почему бы тебе не спросить, куда твоя сестра дела свой перстень, вместо того, чтобы расспрашивать меня? — для Кэлл его слова были похожи на бессмыслицу.

— Моя сестра погибла десять лет назад во время зачистки стана императорскими сторожевыми, я просил ее туда не ездить, но она не послушала меня, поехала навестить старую тетку. Когда я нашел ее, чтобы похоронить, кольца на ее пальце не было. Ты слишком юн и не мог быть там, кто дал его тебе?

— Мне его подарили, — не веря в услышанное, Кэлл продолжала рассматривать кольцо. Ей еще тогда показалось странным, что Дони, зная ее вкус, выбрал такой массивный перстень, и размер оказался прилично больше чем надо. Да почти все его подарки были странными, то яркие аляпистые платки и шали, то странные отрезы ткани. Неужели он забирал всё это у убитых в вылазках диких. Ее передернуло от ужаса. Нет, этого не может быть, ее Дони не мог так поступить.

— Кто подарил?

— Мне его подарил… — она хотела сказать «жених», но вовремя прикусила язык, слово «друг» в этой ситуации, наверное, тоже было неуместным. Не сильно ли она погрешит против истины, назвав Дони братом? — Брат.

— Отдай его мне, — хромой требовательно выставил вперед руку с раскрытой ладонью.

— Почему я должен это делать?

— Ты все равно не жилец. Скоро твою душу выпьют без остатка. Я еще не видел ни одного человека, кто, остался бы в живых после тесного знакомства с демоном.

— Я остался, — Кэлл вскинула на него упрямый взгляд.

— Надолго ли? А может, я захочу ускорить твою смерть до того, как Он вернется. Я в любом случае заберу свое кольцо, — от этой мысли тюремщик удовлетворенно улыбнулся.

— Ты не сможешь.

— Это еще почему?

— Потому что на этот перстень наложены мощные чары и теперь это амулет. Амулет, привязанный к своему хозяину навечно. Его нельзя снять с меня против моей воли, даже отрубив мне палец или убив меня, ты его не получишь, он все равно останется со мной, — два символа из прошлого, что были с ней всегда, лента Рэя и перстень Дони, были зачарованы Темным Лордом. И никто не мог снять эти чары, замешанные на ее крови, Тьме и древней магии.

— Это только твои слова, — грубо брошенные фраза должна была показать, что он не верит, но тень сомнения на его лице говорила об обратном.

— Можешь верить или не верить. Но если ты убьешь меня, ты никогда не получишь назад свое кольцо. На, попробуй его снять, — после этих слов она продемонстрировала тюремщику, как свободно сидит кольцо не ее пальце, а после просунула руку через прутья.

— Кэлл, что ты делаешь? — Рэймонд вскочил на ноги и собирался броситься к решетке, но тюремщик уже схватил хрупкую кисть своими грубыми руками и принялся стягивать перстень. Но, как и сказала Кэлл, он не поддавался. Несколько минут мужчина не желал сдаваться, но перстень сидел как влитой, более того он не мог даже перевернуть его.

— Убедился? — голос Кэлл звучал устало, она действительно уже давно не чувствовала себя отдохнувшей и бодрой.

Отпустив ее руку, дикий молча развернулся и направился на выход из подземелья.

Обессиленная Кэлл сползла по решетке на пол.

— Что ты творишь? А если бы он решил сразу отрезать твой палец? — Реймонд набросился на паренька.

— Какая разница. Мы здесь заперты! Сейчас или позже он решил бы его отрезать, какая разница? — непролитые слезы застилали ей глаза. Она не хотела верить, что все подарки дорогого ей человека, были отобраны у диких, или еще хуже, сняты с мертвых. Повисла напряженная тишина.

— Не расстраивайся Кэлл, твой брат не хотел тебя обидеть своим подарком, — что еще он мог сказать, чтобы успокоить парня?

— Что? — смахнув не прошеные слезы тыльной стороной ладони, спросила Кэлл.

— Я говорю, многие сторожевые не видят ничего плохого в трофеях, они забирают что-то из уничтоженных станов диких и несут домой, дарят сестрам, женам и детям, — такова была суровая правда жизни, и если парень этого не знал, то Рэймонду придется его просветить.