— И ты? Ты тоже так делал?

— Нет, я не смог. Я считал неправильным брать чужие вещи, за это многие на меня косо смотрели в крепости. Думали, что я считаю себя лучше других, а может и донесу на них коменданту, — грустная улыбка появилась на его губах.

— Так комендант не знал? — словно камень упал с ее души, папа в этом не участвовал.

— Нет. Догадывался, но точно не одобрял. Были старшие сторожевые, которые должны были следить за этим. А я не собирался доносить на друзей, это было их личное дело. Но некоторые превосходили остальных в жажде наживы, одно дело забрать новый отрез ткани из повозки, а другое снять одежду и украшения с убитого. Таких вещей никто не поддерживал.

— Но если верить ему, — и Кэлл кивнула головой в сторону выхода из темницы, — мой брат был из тех, кто не брезговал обирать мертвых. У тебя тоже были такие друзья? — если кто и мог знать всё про Дони, то это Рэй. Может он скажет сейчас что-то, что прояснит это недоразумение с перстнем.

— Я знал нескольких мародеров. Все они быстро вылетели со службы, но не все из них были моими друзьями, — Рэймонд замолчал и о чем-то задумался. Камилле показалось, что он не продолжит этот разговор.

После долгого молчания Рэймонд все-таки заговорил. Он собирался поведать малознакомому человеку историю, мучившую его годами. Он никогда и никому ее не рассказывал, ему было больно и стыдно. А сейчас, наконец, захотелось выплеснуть это наружу, и может быть тогда ему станет легче.

— У меня был друг, лучший друг. Мы росли с ним вместе, жили в одной деревне. И в один день остались сиротами. Сторожевые привезли нас в крепость, это была Нигаро. И мы решили остаться в ней, вместе поступили на службу, вместе ходили на вылазки, вместе стали сторожевыми. Он, как и я, вначале брезговал брать трофеи, но потом что-то изменилось в нем.

— Что могло измениться в человеке, чтобы заставить его брать вещи мертвых? — этого Камилле никогда не понять.

— В крепости мы познакомились с чудесной девушкой, дочерью начальника крепости. При всей ее скромности, она была окружена с детства лучшими вещами, что можно было достать на краю Росинии. Ее отец не скупился и ничего не жалел для единственной дочери. У нас было небольшое жалование, много на него не купишь. Дони казалось, что она достойна только дорогих тканей и украшений, которые он не мог купить на наши жалкие деньги.

— И он решил дарить ей вещи убитых? — внутри девушки все перевернулось от осознания того, как мало знала она Дони, и как мало он знал ее. Ей никогда не нужны были дорогие подарки, более того она бы никогда не приняла то, что принадлежало и было отобрано у других.

— Он поставил себе цель добиться ее любой ценой, и в какой-то мере это увенчалось успехом! — произнес Рэймонд, и в голосе его слышалась горечь.

— Ты так говоришь, как будто завидуешь ему, — Камилла сказала это, чтобы как-то разрядить обстановку. Но красноречивая пауза заставила ее внимательнее посмотреть на старого друга.

— Я влюбился в нее с первого взгляда, — при этих словах на его лице заиграла мечтательная такая добрая улыбка, почти как в былые времена. Он даже помолодел на несколько лет. А его слова выбили весь воздух из легких Кэлл. Рэй был в нее влюблен! Самый лучший друг и старший товарищ, был влюблен в нее. Он ей всегда нравился, но отсутствие интереса с его стороны, обращение как с младшей сестренкой и настойчивое внимание со стороны общего друга, заставило ее обратить внимание на Дони.

— Даже не знаю: мы взяли ее под свою опеку или она нас. Но сразу стали неразлучны. И если Дони казалось стыдно дружить с девчонкой, то я всегда дорожил нашей дружбой. А потом Камилла повзрослела, она и так была милой девушкой с ангельским личиком, а стала просто красавицей. И Дони влюбился в нее по уши. И рассказал об этом мне. Можешь себе представить, как я чувствовал себя? Мой лучший друг влюбился в мою любимую, — сидя на полу, страж поднял голову к потолку и замолчал.

— Ты открыл ей свои чувства? — Кэлл знала ответ, но она хотела узнать «почему»?

— Нет. Я думал, как лучше сказать это ему и ей, но видимо долго думал: Камилла влюбилась в Дони. И мое признание было никому не нужно. И я решил молчать и не рушить нашу дружбу, так я бы смог быть рядом с любимой, видеть ее улыбку, слышать ее смех, радоваться ее счастью.

— Ты ненормальный! — девушка не могла поверить. Как она могла быть так слепа? Она, всегда гордившаяся своей проницательностью, не заметила его любви. А Рэймонд просто отошел с пути влюбленных и готов был годами страдать, лишь бы иметь возможность изредка видеть ее.

— Возможно. Но я тогда решил, что так лучше. Хотя не скрою, позже мне приходили мысли, что я был не прав, и Дони ее не достоин, — в этот раз уже горькая усмешка коснулась его губ.

— Что ты хочешь сказать? — сердце Кэлл защемило.

— Дони был неплохим парнем, но в нем было много честолюбия, — при этом стаж покачал головой так, как будто не одобрял этого.

— Разве это плохо, стремиться достичь успехов?

— Нет, если с возрастом к этому не прибавляется тщеславие. А Дони желал славы, богатства и власти. Из-за этого все чаще и чаще стали возникать споры между нами. Со временем он всё чаще пытался выслужиться, сделать что-то ради похвалы, награды и повышения. Он действительно любил Камиллу, но не терял надежды через нее он повлиять на ее отца. Но самым ужасным стало то, что он перестал пренебрегать легкой наживой. Сначала трофеи, а затем и мародерство. Он на моих глазах снимал с погибших диких украшения, меха, платки. Сначала он это все продавал за бесценок в ближайшем селе или городе, а потом стал дарить Камилле.

«Нет, нет! Этого не может быть! Это ложь, подлая ложь!» Кэлл до боли прикусила губы, чтобы не крикнуть все это Рэю в лицо. Но если это ложь, как тогда быть с перстнем? Ей не надо было его снимать, чтобы проверить гравировку, она и так знала, что она есть! Значит, всё это правда. И ее Дони был не просто хватким парнем, но и вором, преступником, обирающим мертвых.

— Ты рассказал об этом девушке?

— Нет. Я не мог, она боготворила его и не поверила бы мне, — в его голосе послышались грустные нотки.

— А коменданту?

— Нет, но пригрозил Дони, что если он не перестанет, то обязательно расскажу!

— И это помогло? — девушка надеялась, что он скажет «да», что Дони осознал свою ошибку.

Разговор прервал скрежет замка и шаги на лестнице.

Глава 19. Неожиданная цена свободы

По коридору шел, подволакивая ногу, тюремщик. В одной руке он сжимал факел, освещая себе дорогу, в другой объемный сверток. Быстро доковыляв до камеры Кэлл, он остановился и около минуты разглядывал ее, размышляя о чем-то. Кивнув своим мыслям, он вставил факел в держатель на стене, а сверток аккуратно положил на пол.

— Я пришел за перстнем, — без предисловий выдал мужчина.

— Я уже говорил тебе…

— Я не закончил, я предлагаю тебе обмен, — было видно, что слова нелегко даются мужчине, и ему не просто было решиться.

— Какой обмен? — не сказать, чтобы ее это сильно интересовало, но горящие глаза тюремщика заставляли обратить на него внимание.

— Мой перстень в обмен на твою жизнь, — и после произнесенных слов наступила эффектная пауза. А потом под низким потолком темницы прозвучал грустный юношеский смех.

— Карим, я уже говорил тебе, что мертвый я заберу перстень с собой, — и горькая усмешка коснулась ее губ, она просила Темного Лорда зачаровать кольцо, чтобы оно всегда было с ней и напоминало о любимом, а теперь она и сама была не против его потерять.

— Ты не понял, парень, я хочу обменять твою свободную жизнь на перстень моей сестры.

— Повтори!

— Я предлагаю шанс на свободу! Я принес вещи, что пригодятся тебе в дороге, а наверху тебя ждет конь. Ты сможешь скрыться и попытаться добраться до границы, — при этих словах он поднял сверток с пола.