Опёршись на поверженное тело ступнёй, словно охотник на только что убитую дичь, она широко заулыбалась и помахала зрителям ладонью. Стискивая челюсти до боли, побеждённый Алькор ощущал такое унижение и беспомощность, что был готов провалиться сквозь землю, но всё, что ему оставалось — это лишь крепче сжимать кулаки, да сдерживать душащие слёзы.

Последний бой вечера обещал стать прекрасным зрелищем — поединок Плеяды Электры и индийского ретранслятора Сати. Он с любопытством ощупывал взглядом стройную фигурку в чёрно-голубом комбинезоне, появившуюся на экране. Плеяда, восстановив силы после изнуряющей гонки с препятствиями, перекидывала меч из руки в руку. На щеках ещё виднелся небольшой румянец — её гладкая белая кожа так легко краснела, когда она смущалась. Интересно, как далеко ей удастся зайти…

Прозвучал сигнал к началу — и ретрансляторы неторопливо направились друг к другу, занося мечи для удара. Выпад, ещё один, блок, поворот, контратака — чем дальше, тем быстрее они двигались, набирали обороты и распалялись настоящим азартом сражения. Они стоили друг друга, и Алголь мог бы их назвать равными соперниками.

Даже счёт баллов нанесенного урона у них рос практически синхронно. Электра была чуть быстрее, но это компенсировалось большим мастерством Сати, быстро научившейся читать движения соперницы. Они бились со всей страстью и самоотдачей, с каждой атакой заставляя зрителей снова и снова заполнять стадион восторженными криками.

Каждое движение наполненного жизнью, гибкого и изящного девичьего тела заставляло что-то внутри теплеть. Неотрывно следить взглядом за тем, как развеваются на ветру волосы, как плавно двигаются руки, как изгибаются и меняются линии на её комбинезоне, подчеркивая поворот тела, талию, спину… Ретранслятором в этом бою хотелось просто любоваться, не отводя глаз ни на секунду.

По стадиону прокатилась сирена, возвещавшая окончание боя. Тяжело дыша, обе девушки посмотрели друг на друга — Сати шмыгнула носом и показала Электре большой палец. Та подняла глаза на экран: восемьдесят пять баллов полученного урона у неё и девяносто у Сати… победа!

От радости перехватило дыхание. Глаза её расширились, из груди послышался сдавленный вдох, через мгновение перетекший в звонкий возглас: — Урааа!

Бросив меч, она подскочила к Сати и, крепко обнимая соперницу, запрыгала на месте. Опешившая девушка с улыбкой приобняла её и прикрыла глаза. В эту секунду трибуны встали, щедро одаряя их долгими, ритмичными аплодисментами.

Среди людского моря Алголь поймал взглядом несколько знакомых фигурок. Рин, Кира и другие члены его команды так же стояли и хлопали ретрансляторам, не в силах оторвать глаз от экрана с изображением двух улыбающихся девчонок.

И только у него в этот момент душа наполнялась гнетущей тяжестью — ретранслятор опустил голову, чтобы не видеть её счастливого, радостного лица.

***

После завершения первого дня фестиваля Рин находилась в приподнятом настроении. Мало того, что ей предстояло ужинать в громадном общем зале, заставленном столами с угощениями, где она сможет вдоволь насытиться, так еще и удастся пообщаться с другими ретрансляторами!

Это было удивительно и волнующе, её сердце стучало как бешеное. Плеяды собрались вместе, чтобы чествовать сестер, пробившихся в полуфинал, но не закрывались от участия других людей. Таким образом, вокруг одного из столов собралась целая толпа — ретрансляторы, сопровождающие, члены команд, операторы и все, кто был готов присоединиться к их веселью.

Рин стояла у противоположного конца, потягивая сок, и не могла отвести глаз от Электры с Целено. Спустившиеся к ужину сразу после душа, они были ещё мокрыми и взъерошенными, но на их лицах играли самые честные улыбки из всех, что она видела в Японии. Все они сменили спортивные комбинезоны на обычную одежду, от этого став ещё милее и ближе к простым людям, окончательно стирая грань между ними.

Она была так далеко от них, но одновременно всей душой ощущала притяжение к ним. Тягу стать частью их семьи, войти в их общий дом, стоять среди них и весело смеяться, обсуждая, как же было непросто преодолевать препятствия забега или вымывать из волос вездесущий песок. Душе было и больно, и удивительно тепло. Она стояла, краснея как дура, и любовалась девчонками, оказаться среди которых у неё не было шанса.

Алголь стоял возле дальнего стола в гордом одиночестве, и задумчиво жевал бутерброд, слепо глядя на людей, столпившихся вокруг Плеяд. Погруженный в свои мысли, он совсем не заметил, как к нему подошла майор Вайнер.

— «…я буду смотреть издалёка на пир мудрецов, пир праведных душ, не замаранных черной виной…» — негромко продекламировала она, поднося к губам бокал с вином: — Знаешь, откуда это?

Он промолчал. Но слова майора были правдивы. Среди этих людей ему определенно не было места, сколько бы он ни пытался прикидываться обычным человеком. Они могли улыбаться друг другу, смеяться и грустить, стесняться и краснеть, пытаясь скрыть свои истинные чувства. У них было на это право. Дарованная свыше роскошь, объединяющая тех, кто был слабее, но куда более великодушным и достойным. Чем он.

Одна из Плеяд подошла к Рин и, склонившись над ухом, что-то произнесла — по всему было видно, что от её слов девушка опешила. Медленно краснея, она кивнула и пошла следом за ретранслятором, к остальным девчонкам.

Плеяды окружили её, засыпая какими-то вопросами и смеясь. Рин, покраснев как рак, смущенно лепетала что-то, с трудом подбирая слова. Майор улыбнулась, внутри неё шевельнулась гордость за свою подопечную.

— Завтра утром пробежка, — коротко бросил он Кире, поворачиваясь к выходу из зала: — В шесть часов.

— Ты молодец, Алголь, — сказала она удаляющемуся ретранслятору: — Хорошо сегодня поработал. Доброй ночи.

На мгновение он замедлил шаг, поворачивая голову в сторону — она заметила его измученный взгляд — и в следующую секунду он вышел из зала.

— «…и тем буду счастлив, поскольку, в конце-то концов…» — допив вино, Кира промокнула салфеткой губы и снова посмотрела на счастливо улыбающуюся Рин в окружении Плеяд: — «…туда соберутся однажды спасённые мной».

***

Даже после ужина они не спешили расходиться — человек десять, включая Рин и Плеяд, собрались в просторном игровом зале, заставленном столами для бильярда и пинг-понга. Несколько человек, ведущих игру, возмущённо зыркнули на них — ввалившаяся шумная компания явно не способствовала концентрации на шарах и лузах. До отбоя оставалось около двух часов, и провести их в уединении гостиничных номеров не было никакого желания.

— …Юкино, так значит, вы часто с ним видитесь?.. — совершенно внезапно проявившая к ней интерес Электра буквально засыпала Рин вопросами, хватая её за дрожащую ладонь. От каждого подобного прикосновения девушку бросало в такой жар, что кружилась голова, а пальцы начинали приятно подрагивать. Краснея ещё больше, она пролепетала: — Н-нет… всего несколько раз, издали…

— И каким он был? — глаза Электры буквально горели от интереса, она приблизилась к лицу Рин: — Крутым?..

— Он… был страшным, — девушка прижала ладошку к груди — сердце колотилось так бешено, что казалось, сейчас его стук слышат все в этом зале: — И он меня спас.

— Серьезно? — она переглянулась со своими сестрами — одна из них подошла ближе и наклонилась над ухом Рин: — Слушай, а вы с ним встречаетесь?

— Ч-что? Нет!.. — она смутилась еще сильнее и энергично помотала головой: — Конечно же, нет!

— Значит, девушки у него нет? А какие ему нравятся? — подошедшая Целено продолжала допрос, весело поглядывая на Электру — та возмущенно воскликнула: — Сестра, перестань!..

— Я не знаю… — девушка пожала плечами, в памяти почему-то всплыло лицо Эстер — может быть, такие как она, ему и нравятся? Ведь он фактически живёт с ней, разве нет?

— Н-наверное… такие, ну… — она путалась и сбивалась, пытаясь подобрать слова — облепившие её девушки начали подсказывать: — Стильные? Хозяйственные? Сексуальные? С большой грудью или с маленькой? Он любит хвостики?