— Но он, кажется, моложе ее?

— Да, дорогая, но женщины из семьи Ватсонов всегда выходят за мужчин моложе себя — так же и Грэйс, когда она подцепила Берта Чандлера. Теперь об Элен Ватсон — она не спешит. Имейте в виду, она разборчивая, эта Элен. Правда, девушкам, работающим нянями, трудно встретить молодого человека здесь, в провинции. Не то, что в Лондоне, где няни везут детскую коляску с парой молодых караульных по обе стороны от себя.

К концу дня, когда Мод Винтерслоу собралась и ушла, я узнала об Истоне больше, чем в течение двух лет, пока я была здесь с Флорой. Я почти пожалела, когда она сказала, что на следующее утро закончит шитье занавесок.

Однако на следующей неделе ко мне пришел другой посетитель. Мистер Тимс вошел с улыбкой на лице:

— Внизу мистер Уоллис, моя леди, он приехал в отпуск и заехал сюда на день из города. Он интересуется, можно ли ему поговорить с вами?

Я была очень рада. Мистер Уоллис, камердинер Лео, был не намного моложе его, но когда прошлой весной был потоплен корабль, на котором плавал его брат, он решил завербоваться в армию. Мне всегда нравился мистер Уоллис, он был так добр со мной, особенно в те ужасные месяцы, пока я ожидала Флору.

Он, как обычно, выглядел подтянутым в своей форме. Я увидела, что он уже получил две нашивки на рукава.

— Как поживаете, мистер Уоллис? — я подбежала к нему и сжала его руку в своих. — Я так рада видеть вас!

Мистер Уоллис энергично потряс мою руку.

— Как вы, моя леди? — он взглянул на кроватку. — А кто у вас там? — я вытащила оттуда Розу, чтобы показать ему. Он пощекотал ее подбородок, и она загулила в ответ. — Ну, разве ты не красавица — прямо как мама, да?

— И она такая хорошая малышка, — покраснела я. — Никогда не плачет.

— Уверен, что его светлость очень доволен ей.

— Да, мистер Уоллис, да. Он взглянул на меня.

— А вы хорошо выглядите, вы повзрослели с прошлого года. По вашему лицу вижу, — он улыбнулся. — Я был так рад, когда Юстас написал мне, что малышка благополучно появилась на свет.

— Юстас? — спросила я и тут же поняла, кого он имел в виду. — Я не знала, что мистер Тимс писал вам.

— О да — он держит меня в курсе событий. И Клара иногда черкнет мне строчку-другую. Она хорошая девушка, наша Клара. А молодая Мэри уже вышла замуж?

Благодаря Мод, я смогла пересказать ему кое-какие слухи. Затем я спросила, как у него дела.

— Здесь, в Истоне, я втянулся в удобную колею, — криво улыбнулся мистер Уоллис. — Должен сказать, что после этого нелегко оказаться в солдатах. Тем не менее, я считаю, что не простил бы себе потом, если бы не сделал этого. Нужно делать то, что правильно, сказано — сделано. В любом случае, после того, как я так долго пробыл вдали от городского благополучия, я наслаждаюсь им гораздо больше, — он встал, чтобы уйти.

— Заходите к нам в следующий отпуск, мистер Уоллис, — сказала я.

— Зайду, моя леди. Однако он наступит не скоро. Во время службы отпуск положен раз в двенадцать месяцев, но это только на бумаге. Конечно, с офицерами обходятся лучше. И все-таки я не завидую им, беднягам. Когда свистят пули, они идут в атаку первыми, — мистер Уоллис наклонился попрощаться с Розой, поэтому не заметил, как я содрогнулась.

— Всего хорошего, моя леди, — сказал мистер Уоллис перед уходом. — Надеюсь, что увидимся в это же время в следующем году.

Мы пожали друг другу руки, и он ушел. Я чувствовала себя несколько ущемленной после его ухода, — я знала, что в зале для слуг будут пить чай в компании мистера Уоллиса, но мне было нельзя туда, я была леди Ворминстер. Тут я вспомнила, что скоро леди Ворминстер будет позволено хотя бы сидеть наверху в своей гостиной. Комната была почти готова, поэтому я взяла Розу, и пошла наверх посмотреть ее.

Камин был облицован нежным розовым мрамором с тонкими красноватыми прожилками, поэтому я выбрала обои того же цвета, светлые, но с блестящими полосками, чуть-чуть темнее основного фона. Потолок тоже был сделан бледно-розовым, а все дерево было выкрашено в белый цвет. Я знала, что так не принято, потому что на белом очень заметна грязь, но благодаря этому комната выглядела светлой и воздушной. Я выбрала ковер с узором из листьев плюща, в темно-зеленых тонах, чтобы не так была видна грязь, оставляемая прибегающими детьми, а новый диван и кресла были обиты прочной тканью по той же самой причине. Особенно мне нравились занавески — я выбрала для них ситец с рисунком из роз, зелень которого сочеталась с ковром, а оттенки розового — с камином.

Прочая меблировка комнаты осталась прежней. Когда с мебели сняли чехлы от пыли, я увидела, как она элегантна — из полированного дерева, с простыми, чуть изогнутыми линиями. Мне особенно понравились небольшой секретер и хорошо сочетающиеся с ним стулья — я подумала, что они принадлежали матери Лео, и оставила их. Кроме того, с правой стороны алькова я повесила портрет его матери. Она выглядела такой безмятежной и счастливой. Я поднесла Розу поближе: «Смотри, это твоя бабушка». Роза протянула к ней растопыренную ручонку, а женщина на портрете, казалось, была бы рада взять ее руку в свои. Мои глаза наполнились слезами.

Стоя у картины, я подумала, что одна она выглядит одиноко, но на остальных картинах Истона были изображены мрачные пейзажи, где трудно было найти человека. Были еще портреты генералов, висящие вдоль лестницы, но они совсем не подходили к моей гостиной. Кроме того, они принадлежали Пеннингсам — мать Клары говорила мне это. Старый лорд Ворминстер выслал их сюда, когда узнал, что его новорожденный сын родился горбатым, а значит, никогда не станет генералом в красном мундире. Бедный Лео.

Но мне нужна была хотя бы еще одна картина на другую стену алькова, в пару к этой — возможно, одна из картин гостиной. Но нет, ни одна из них не стоила того, чтобы ссориться из-за ее перемещения с миссис Джонстон.

Думая об этом, я вспомнила, что сказала мне о расходных книгах Мод Винтерслоу. Меня совсем не удивила бы такая дерзость, но разве Лео, не заметил бы этого, проверяя счета? В конце концов, он обучался в Итоне и Кембридже, он был таким умным, что читал на греческом, так же легко, как и на английском.

Роза требовательно коснулась меня, она соскучилась. Через пять минут Флора должна была вернуться с прогулки.

— У нас как раз хватит времени посмотреть на твой крестильный наряд, моя Розочка.

Я в последний раз оглядела гостиную — она все еще была нежилой, пропахшей краской, но ко времени приезда Беаты на крестины ей уже можно будет пользоваться. Крестины! Я так ждала их.

Двадцать первое было воскресеньем, поэтому Беата собиралась приехать в субботу утром и остаться на ночь. Мы с Кларой снова и снова переставляли мебель в моей гостиной, пока расстановка не показалась нам подходящей. Я еще не сидела там, так как хотела вселиться туда на следующий день, когда приедет Беата. Я объяснила Кларе, что моя гостиная будет удобнее для Беаты, поэтому она предложила нам в субботу вечером поужинать в утренней комнате.

— Эта столовая такая большая и мрачная — даже мистер Тимс говорил, что предпочитает прислуживать в утренней комнате, которая поменьше.

Я тоже больше любила есть, в утренней гостиной, поэтому согласилась с ней.

— Если ему тоже удобнее, может быть, мы закроем столовую до приезда его светлости — там и убирать со стола будет легче.

— Ладно, даже если миссис Джи разнервничается из-за этого, — кивнула Клара. — Ну, а теперь мы с Бертой как следует приберемся в большой гостиной, чтобы подготовиться к приему гостей в воскресенье.

— Прием?! Это не прием, Клара.

— Такого у нас не было в течение многих лет! — усмехнулась Клара. — Даже миссис Проктер вызвалась сделать свой замечательный пирог. А мама сказала, что Мод Винтерслоу разболтала по всей деревне о том, как искусно вы сшили крестильную одежду леди Розы. — Я покраснела от удовольствия, а Клара склонилась над Розой, приговаривая: — И она меня слышит. Смотрите, как улыбается! Ну, разве она не подросла? — она пощекотала Розу. — Как хорошо, что крестины в это воскресенье. Еще немного — и она выросла бы из своего крестильного наряда!