Элен нехотя согласилась. Слово Лео было законом. Я была почти уверена, что он не придет, но я и сказала ей «наверно». Даже если бы он пришел, то распек бы меня за то, что малышка внизу, но я была так расстроена, что решила рискнуть. Я снова села внизу, глядя на часы. Стрелки двигались так медленно, что, казалось, четыре часа не наступит никогда. Когда это все же случилось, я чувствовала себя так, будто прождала лишних полчаса. Я была так измучена, что с трудом заставляла себя шить.

Дверь открылась, это был Лео.

— Как ты себя чувствуешь, Эми? — спросил он на полпути. Подойдя ближе, он сказал: — Ты выглядишь... усталой.

Я не сдержалась.

— Это из-за того, что я бегаю вверх и вниз по лестницам, чтобы увидеть Розу, — начав, я уже не могла остановиться. — Я понимаю, что у нее режим, а Элен сердится, говорит, что я бужу ее — только Роза все равно хочет меня все время, нуждается во мне, я это знаю. Один раз я стояла за дверью и слышала, как она там плачет. Может быть, Элен права, говоря, что я не должна беспокоить Розу, может быть, Роза и не скучает по мне, но я, я по ней скучаю, мои руки тоскуют по ней... — я протянула ему свои руки, но он стоял неподвижно, и мой голос сорвался. — Поэтому я и бегаю по лестницам целый день.

Лео жестко и решительно сказал:

— Это нужно прекратить... сейчас же, — затем он повернулся и вышел. Я сжалась на диване, плача слезами отчаяния.

Несколько минут спустя дверь открылась снова. Это был Лео, он нес кроватку. Я смотрела на него, боясь надеяться, но за ним шла Элен с Розой на руках. Он поставил кроватку рядом с диваном.

— Клади сюда ребенка, Элен.

Элен чопорно склонилась над кроваткой, но мне было все равно, мои глаза не отрывались от Розы.

— Моя Роза, моя Роза, — позвала, я ее, и она откликнулась мне. Не успела Элен выйти из комнаты, как Роза уже была у меня на руках, у моей груди. Я не могла остановить слезы облегчения, бегущие по щекам, бормоча: — Ох, Роза, моя Роза, как же я по тебе скучала!

Когда первая радость воссоединения прошла, я вспомнила, кто принес Розу, и взглянула на стоящего передо мной мужчину.

— Спасибо тебе, спасибо, что ты ее принес. Можно, она останется со мной на время чая?

— Держи ее с собой столько, сколько тебе хочется.

— Все время? — я не поверила своим ушам.

— Все время. Каждый день.

— Но Элен говорит, что у нее режим...

— Ты ее мать, тебе решать, какой режим подходит твоей дочери.

— Но другие леди, у них есть и няни, и детские, — прошептала я, — а я теперь — леди Ворминстер.

— Да, теперь ты леди Ворминстер, — Лео запнулся и добавил, уже тверже, — поэтому в доме все должно быть поставлено так, как хочется тебе, а не так, как хочется прислуге.

Я молча сидела, глядя на него — все еще не могла поверить его словам.

— Временами тебе понадобится и детская, — продолжил Лео. — Например, ты не можешь держать ребенка при себе, когда обедаешь в столовой. Ну, и в других случаях, решай сама.

— Но с Флорой, ты говорил, что я должна... Его лицо изменилось, он отвернулся.

— Я... — Лео заикался на каждом слове. — Я... опыт... заставляет менять... взгляды. Теперь, надеюсь... я постараюсь понимать... чуть лучше... — договорив, он вышел.

Я была полна благодарности, когда в гостиной появилась и Флора. Я осмелилась послать мистера Тимса, чтобы тот предложил его светлости прийти в гостиную на чашку чая. Лео пришел. Едва он показался в дверях, как Флора подбежала, чтобы приветствовать его. Она взвизгнула от радости, когда он закружил ее в руках. Опустив ее на пол, Лео неуклюже пристроил свое огромное тело на красном позолоченном диване рядом с мраморным камином. Флора взобралась к нему на колени, чтобы поделиться новостями дня. Он слушал ее с серьезным видом, в нужных местах восклицая и задавая вопросы, так же, как дедушка когда-то разговаривал со мной. Я предложила добавить чая в чашку, Лео принес ее мне и наклонился над Розой.

— Ребенок... хорошо устроен?

— Да, я поставила ее кроватку у камина. В этой комнате немного зябко, особенно в мае. Кажется, здесь никогда не бывает тепло, — вздохнула я. — Она слишком велика.

Лео огляделся вокруг, словно увидел гостиную впервые.

— Пожалуй. А ты не очень велика, да?

— Пять футов три дюйма, — быстро ответила я. Он слегка улыбнулся.

— Тебе никогда не носить итонский фрак. Для этого нужно быть не ниже, чем пять футов четыре дюйма.

— По-моему, у тебя не было с этим забот.

— Да, не было, я соответствовал этому особому требованию — несмотря на свое сложение.

Я удивилась, что Лео, открыто упомянул свой горб. Взглянув на него, я увидела, что он пожалел о своих словах.

— В этой комнате я кажусь себе пигмеем, про которых мы читали в школьном учебнике, — поспешно сказала я, — только здесь все темно-красное вместо приятного зеленого цвета, который бывает в джунглях.

Лео снова огляделся вокруг.

— Да, пожалуй, она слишком давит. Я редко бываю здесь, поэтому не обращал внимания, — он поставил чашку на поднос. — Почему бы тебе не перебраться наверх?

— Наверх?

— Да, в угловую комнату на южной стороне. Ее занимала моя мать... — его голос дрогнул — Лео никогда еще не упоминал о своей матери. — У нее там был будуар. Это естественно для леди — иметь свою гостиную, чтобы проводить там время. Ведь у меня же есть библиотека. Если ты будешь сидеть в своей гостиной по утрам, то тебе будет ближе до детской, а если во второй половине дня появятся гости, ты можешь принять их здесь.

Я не ждала никаких гостей, с этим не было проблемы.

— Давай поднимемся туда и посмотрим комнату, когда ты допьешь чай, — предложила я.

Лео допил чай одним глотком.

Это была милая квадратная комната, с окнами на две стороны, в которые заглядывало послеобеденное солнце. Она сразу же понравилась мне, несмотря на то, что была пустой и запущенной, с мебелью, закрытой чехлами от пыли. Флора тут же забралась под один из чехлов. Когда я сняла его, там оказался диван, обитый, чудесной синей парчой. Красиво выгнутые ножки дивана были из гладкого полированного дерева.

— Он старомоден, — сказала я, — но тот, в гостиной, куда хуже.

— Закажи новую мебель, — откликнулся Лео. — Ковры, занавески... Мод Винтерслоу сошьет их для тебя, она занимается починкой белья для дома. Каталог «Харродса» лежит в библиотеке, на четвертой полке слева от камина. Закажи все, что нужно, выбери по своему вкусу, — он взглянул на Розу у меня в руках. — И выбери себе новую шляпку на крестины, закажи новое платье, несколько новых платьев.

— Это будет слишком расточительным.

— Эми, будь расточительной, — Лео чуть заметно улыбнулся. — Я на этом настаиваю.

— Но я могу взять сюда машинку и сшить платья сама.

— Тебе будет трудно шить на машинке, если ты каждые пятнадцать минут кормишь ребенка, — его улыбка стала шире.

— Ну, уж не каждые пятнадцать минут... — в этот момент Роза завозилась у моей груди, и я, не задумываясь, расстегнула блузку. Лео, смеясь, взглянул на меня, я тоже невольно засмеялась. Я дала Розе грудь и подошла к окну. — Какой отсюда чудесный вид, прямо на сад с твоими розами. — Лео встал позади меня, я указала в окно. — Смотри, я даже вижу угол, где растет «Эйми Виберт».

Флора подбежала и схватила его за руку.

— Леди, леди на картине! — Она потащила Лео через комнату, я последовала за ними. Там была картина, прислоненная к стене алькова. Флора триумфально подняла чехол. — Леди!

Лео замер, стоя рядом со мной. У леди на картине было приятное лицо, не молодое, не красивое, но она выглядела очень доброжелательной. Я прочитала надпись на табличке внизу: «Элизабет, графиня Ворминстерская», и дату — 1868 год. Мать Лео.

Лео молчал, поэтому я поспешно сказала:

— Ей, наверное, одиноко под этим покрывалом. Я была бы рада, если бы картина снова висела здесь, на стене.

Я едва расслышала его ответ.

— Спасибо, Эми. — Лео неуклюже наклонился и сказал моей дочери: — Флора, папе пора идти, он зайдет к тебе позже. — Флора смотрела, как он выходит из комнаты, ее нижняя губа огорченно выпятилась. Я попыталась отвлечь Флору, но она всегда легко расстраивалась, так случилось и на этот раз.