– Ужас!

– Да. Я понял тогда, что всё это – моя вина. Это натворил я. Но ничего ещё не закончилось. На следующий день после взрыва ускорителя на небе начали появляться вспышки. Вспышки яркого света, то розового, то синего, то фиолетового. Появлялись в разных местах на небе с перерывами в каждые три-пять минут. Я, как учёный, обратил на это внимание первым. Остальным было не до этого. Плач, крики и стоны повсюду, трагедия охватила Антарск, погрузила его в отчаяние. Оставшиеся в живых люди толпами покидали город на машинах. Вертолётную площадку затопило. Но наш горком всё же успел убрать с неё вертолет и перевезти его ближе к мэрии. Правда, это его не спасло. То, что происходит что-то ужасное, как то не абсурдно, я понял благодаря ему. Вспышки продолжались. Они обрисовывали купол, или точнее возникали как бы на невидимом куполе, напоминая северное сияние. Связь с внешним миром пропала. Так вот, как вертолет с горкомом взмыл в небо, то пролетая сквозь купол, уткнулся в то место, где вспышки как раз не образовывались, и превратился в прах.

– Я не совсем понял, – остановил его я. – Испепеляющий купол образовался сразу в момент взрыва ускорителя или днём позже?

– Думаю, что сразу! Потому как после катастрофы ни один житель покинуть город уже не смог. Об увиденном столь аномальном крушении вертолёта я пока никому не сообщал, чтобы не вызвать ещё большей паники, но всё заснял на свою фотокамеру. Правда, долго это скрывать не пришлось, ведь народ всё равно ломанулся из города и сам всё узнал.

Странно, подумал я, Ульяна говорила, что снимки вертолёта делал её прадед. Но ладно – не принципиально. Я не стал предавать этому значения и продолжил слушать Ганса.

– Кого-то тут же убивала стена, – не переставал говорить Ганс, – кто-то, видя это, возвращался обратно. Последующие дни я прятался в своей лаборатории на втором уровне. На моё счастье там ещё оставалось несколько людей, поддерживающих меня. В том числе Пётр. О, Боже! Его внучки: Маргарита и Ольга, выжили только благодаря находчивости одной из них.

– Риты? – хоть и зная верный ответ, спросил я.

– Именно! Их родители: Михаил – сын Петра вместе со своей женой, первые поддались панике, решили уехать из города в тот же день и столкнулись со стеной. Но Рита и Оля не поехали с ними, потому что Рита просто убежала из дома, захватив с собой сестру.

– Да, она что-то рассказывала мне, но слишком обрывисто. Так куда она убежала?

– А ты ещё не догадался? Пётр постоянно всей своей семье внушал, что лаборатория самое защищённое место в городе, но послушала его только восьмилетняя внучка. В тот день она убежала с сестрой и спряталась в лаборатории. Как сюда проникнуть она знала. Дед иногда брал Риту на свою работу, когда мы ещё только собирали ускоритель, и там было безопасно. Она сидела у него на шее, а Пётр носил её по тоннелю ускорителя, рассказывая, чем её учёный дед и отец тут занимаются.

– Хе-х, это звучит довольно мило, – опять вставил я свою реплику.

– Всё так. Но девочка оказалась не промах и в своём юном возрасте хорошо запомнила все тайные входы в лабораторию, по которым её приводил дед, и в итоге, спустя время, ими воспользовалась. Так девочки остались живы. Рита просто побоялась оставаться в квартире и решила, что лаборатория надёжное убежище. Когда родители связались с Петром через внутреннюю связь объекта, он сказал, что девочки у него и пусть те уезжают. А когда он закончит ликвидировать последствия аварии, увезёт их с собой. Что интересно, Пётр своих внучек на тот момент ещё не нашёл, но прекрасно знал, где они. Не сомневался в этом. И нисколько за них не беспокоился. Обнаружил их, кстати, случайно уже я, спустя два дня в комнате отдыха. Еды, предусмотрительно взятой Ритой из квартиры, на это время им хватило. Девочки выглядели довольно бодрыми и веселыми. А главное – живыми. Помню, как Рита сказала мне так непринуждённо, с улыбкой на лице: «Здравствуй, дядя Ганс». Знаешь, эти её слова тогда послужили для меня своего рода успокоением. Дети. Они так чисты. Они ведь не могли знать, что дядя Ганс на самом деле настоящий злодей и во всех их бедах полностью виноват именно он.

– Дальше!

– То, что город исчезает, мы нашей оставшейся командой поняли не сразу.

– Так что же с ним всё-таки произошло? Он исчез во времени?

– Нет, мой дорогой друг. Правильней сказать: он сместился в пространстве. Весь участок лаборатории со всеми тремя уровнями ускорителя и местность в дополнительном радиусе пяти километров от него.

– А что это значит, сместился в пространстве?

– Значит, существует в другом измерении. Оставшись на этом же самом месте, но в другой реальности.

– Измерении?

– Да, знаешь же про меры пространства?

– Знаю, дед рассказывал.

– Ну вот. Если, скажем, карандаш, смещается в пространстве, он исчезает из нашего поля зрения, но остаётся на том же самом месте.

– Почему на том же самом, когда город находился сначала на Камчатке, а теперь в Приморском крае? И вы сказали только про площадь исчезнувшего участка города, а что насчёт его объема?

– Смотри! Испепеляющая стена это никакая не стена, и даже не купол. Это сфера! Город вырезало из пространства и заключило в сферу радиуса семь километров!

– Есть! Наконец-то мне кто-то это объяснил! Сфера! Я так и думал! – заликовал я.

– Да, мой друг. Мы находимся сейчас внутри чего-то вроде хрустального шара для предсказаний.

– Тогда напрашивается ещё вопрос – вся поверхность этого шара испепеляющая изнутри?

– Абсолютно!

– Тогда почему город под своей тяжестью не ссыпался вниз и не испепелился об дно сферы?

– О, Максим, это долго объяснять!

– А если коротко?

– А если коротко, у города образовалась собственная гравитация. Она и удерживает каждую его молекулу в невесомости, относительно поверхности купола.

– Так, ладно, мозг уже кипит, не буду об этом думать. Расскажите лучше про смещения в параллельное измерение!

– Чуть позже я обязательно тебе всё расскажу про собственную гравитацию, – добавил Ганс. – А теперь про измерения. Охват смещения у города невелик. Он примерно занимает расстояние от Солнца до Марса.

– Невелик?! Ничего себе!

– Поверь мне, если бы охват смещения был величиной с галактику, город появился бы в это время совсем на другой планете за сотни световых лет от Земли.

– У меня сейчас мозг лопнет! – чуть не выругался я. – Получается, город ещё и улетел в космос? Ну, сфера с городом.

– Не совсем верно! Это не город улетел в космос, а космос стал кружить вокруг города!

– Господи! – я схватился за голову.

– Тут ничего сложного нет. Представь трехмерное пространство с кучей случайных объектов и точку в нём. Точка стоит на месте, а объекты в пространстве перемещаются, вращаются, движутся. Не важно – как, хаотично или подчиняясь определенным законам. Но главное, город стоит на месте, а Земля вращается вокруг Солнца и самой себя, Луна вращается вокруг Земли, Солнце вращается вокруг себя. Всё вокруг движется, а город стоит!

– Тогда, получается, не сместился в пространстве, а замер в пространстве!

– Пусть будет так. Но только отчасти. Потому что смещение тут важнее, и оно тоже произошло. Ведь объекты не только вращались вокруг города, но и могли проходить сквозь него, не причиняя ему никакого вреда. Как привидения через твёрдую материю. Мы находимся в другом измерении, Максим, признай это! А теперь ты только представь, неподвижная точка, величиной с целый город! Вот этот кусок пространства радиусом от Солнца до Марса поместили в куб. В нём, в этом кубе, есть неподвижная точка, а всё остальное движется и проходит сквозь эту точку. Десять лет у меня ушло на исследование смещения. На подсчёты. И кое-чего я добился. Я узнал, как можно точку-город сделать подвижной и зафиксировать её на движущемся объекте.

– То есть обратно на планете? – моя голова была готова взорваться, но я, тем не менее, всё ещё понимал, что говорил Ганс.

– Да! Когда планета проходила через точку-город, да ещё и в достаточно хорошем месте, я зафиксировал её, застопорил, да, и на довольно ровной площади поверхности, тем самым практически вернув город в реальный мир.