По старому залатанному асфальту тащил телегу дряхлый мерин. Возница, такой же старый дед, не выпуская из рук вожжи, дремал, уронив на грудь седую голову. Глядя на этот осколок прошлых веков, можно было подумать, что время здесь остановилось. Проводив взглядом телегу, Борис выбрался из кустов и пошел своей дорогой.

Дома Борис заварил себе крепкий чай, включил вентилятор и, открыв ноутбук, стал что-то печатать. Борис не писал ни романов, ни рассказов, ни пьес. Но иногда из-под его руки выходили сказки. Правда, очень странные сказки, совершенно не детские. Вернее, сам он не придумывал ничего нового, просто переписывал известные всему миру истории на новый лад. Получалась какая-то фантасмагория. Например, Кот в сапогах, сводящий счеты с Людоедом, был инопланетянином, по ошибке принявший облик домашнего животного. А Людоед был сбежавшим галактическим преступником, нашедшим себе убежище на Земле, для чего им был захвачен замок местного феодала. Сам феодал был успешно им съеден. Кот в сапогах — космический полицейский, Людоед — межзвездный террорист, а маркиз Карабас — спившийся мелкий дворянчик, почти даун, дитя порочной любви родных сестры и брата. Золушка, не вытерпев издевательств, порубала мачеху и двух ее дочек топором, разрезала тела на части и засунула их в бочки с квашеной капустой. После чего надела лучшее платье мачехи и укатила на бал. Добрая фея в образе сексапильной адвокатессы помогла Золушке организовать алиби, и в тюрьму посадили золушкиного папашу. На три пожизненных срока. Мальчик-с-Пальчик никак не мог себя реализовать, никто не хотел брать его на работу, женщины его просто не замечали. Но после неудачной попытки суицида его посетила счастливая мысль. Коротышка открыл салон по оказанию сексуальных услуг состоятельным дамам, где был директором и исполнителем в одном лице. Благодаря своим маленьким размерам его услуги были весьма специфического свойства. Неудовлетворенные мужьями дамы были очень довольны. Они практически его боготворили. Познавая женщин изнутри, Мальчик-с-Пальчик обрел славу лучшего специалиста по женской психологии. Ему даже удалось поработать психоаналитиком. Позже он стал адвокатом по бракоразводным делам, но своего первого занятия, принесшего ему славу, он так и не бросил. В общем, все эти сказки заканчивались своеобразным извращенным хэппи-эндом, но те приятели и знакомые Бориса, которым посчастливилось их прочитать, считали их очень забавными. Лишь несколько лирических сказок, которые он написал, будучи сильно под мухой, Борис так никому и не показал.

Пальцы Бориса быстро бегали по клавиатуре, буквы составляли слова, а слова строчки. Начало было простым: “Где-то в недалеком будущем жила-была девочка…” Через час Борис закончил барабанить по клавишам. Откинувшись на спинку стула, он с наслаждением потянулся. Затем он отключил компьютер и прилег на диван, предварительно выключив свет. В свое время он провел много времени за монитором компьютера, в результате чего заработал периодическую резь в глазах и необходимость иногда целыми сутками носить солнцезащитные очки.

Вообще, Борис любил темноту. На войне она часто была спасением. В темное время суток лучше всего предаваться мечтам и грезам, и все то, что днем казалось неинтересным и незначимым, ночью становится таинственным и исполненным глубокого смысла. Даже старая родительская квартира ночью становилась твоим тайным убежищем, твоим коконом. Ночью — все может быть, все может случиться. Ночью можно ждать гостей, зная, что в городе у тебя нет ни одного знакомого, хотя днем ты абсолютно уверен, что к тебе никто не придет. Можно представить, что этот пиджак, накинутый на спинку стула — это какой-то незнакомец, твой ночной гость. С ним даже можно поболтать. Луна выныривает из-за хилого облачка, и черный силуэт незнакомца проявляется более четко. Правда, лицо его по-прежнему остается темным пятном, видны только его глаза — холодные и внимательные. Но это не препятствие для хорошего задушевного разговора. Но незнакомец как будто, что-то выжидает и молча разглядывает Бориса, отчего у него по спине пробегает холодок. Борис не выдерживает первый.

— Привет, — сказал Борис. — Как дела?

— Спасибо, — ответил незнакомец. — Мои дела идут неплохо. Можно сказать хорошо идут. Чего и тебе желаю. А ты как? — спросил он Бориса. — Скучаешь?

— Да нет, — ответил Борис, несколько удивленный такой фамильярностью. — Отдыхаю. Я в отпуске.

— Да-а, — протянул незнакомец, — отдых тебе не помешает. При твоей работе. И не надоело тебе так?

Борис в его голосе уловил насмешку.

— Что именно мне должно надоесть?

— Ну, вот так быть между двумя лагерями и не примкнуть ни к одному из них? Я имею в виду твою работу. Смотреть, как с одной и с другой стороны гибнут люди и не принять никаких мер, чтобы прекратить это? Не надоело быть нейтральным? Так сказать, — незнакомец хмыкнул, — между небом и землей.

— Это моя работа, дерьмовая — но работа. И делаю я ее для того, чтобы люди десять раз подумали, прежде чем стрелять и рвать друг друга на куски..

— Знаем, знаем, — насмешливо сказал незнакомец, — слышали уже. Не знай я тебя, я бы сказал, что это оправдание труса. А ты не думал никогда, что, примкнув к кому-либо, ты перевесишь чаши весов в одну из сторон, и бойня закончится гораздо быстрее, нежели ты будешь их уговаривать не стрелять друг в друга?

Борис почувствовал, как в нем вскипает злость. Он приподнялся с дивана, пытаясь разглядеть незнакомца.

— Да кто вы такой, черт возьми?! И какое имеете право меня судить?

— Ты практически угадал, Борис. Черт! Черт я и есть.

Борис не видит его лица, но чувствует, что незнакомец улыбается.

— Помнишь, как поется в песне: “Я не то, что чокнутый какой, но лучше с чертом, чем с самим собой”. Твоему отцу очень нравились эти песни. Вот он был настоящий полковник. Всегда знал, на чьей стороне ему быть.

Вот тут Борис разозлился не на шутку. Он было хотел задать перцу непрошенному гостю, проучить его, чтобы тот не совал нос не в свое дело: рванулся с дивана и… остался на месте. Его руки и ноги как будто одеревенели. Он сделал еще одну попытку, но безрезультатно.

— Вижу — я в тебе не ошибся: ты все-таки боец — это у тебя в крови, — сказал незнакомец. — Выслушай меня и не пори горячку.

— Кто вы и что вам от меня нужно? — уже спокойнее спросил Борис.

— Немного терпения, — сказал незнакомец. — Позволь мне рассказать тебе одну историю. Это позволит тебе понять то, что тебе предстоит сделать в недалеком будущем. Ты слушаешь? Итак, давным-давно…

Давным-давно, много тысячелетий назад существовало два бога, два брата. Два творца и два господина, безначальные и вечные — Бог Добра и Бог Зла. Добрый Бог был немного наивным, ленивым мечтателем. Созданный им мир был миром бестелесных бессмертных духов, мир совершенства, не знающий ни боли, ни борьбы, ни страстей. Злой Бог создал мир материальный, такой, каким мы его знаем — мир видимый и телесный. Он создал плоть, которая чувствует боль и вожделение. Он создал землю с ее борьбой, ее муками и ее отчаянием. Создал природу, в которой идет постоянная борьба за выживание и где выживает сильнейший.

Добрый Бог — это торжество пресмыкающейся серости, смирение, закон и порядок. Его любимцы — нищие духом, наивные, как дети, и безвольные, как овцы, которых ведут на заклание.

Злой Бог — это игрок, который сам придумывает и изменяет правила игры. Это титанический упрямец, ниспровергающий все нормы и законы, и в своем тщеславии всегда стремящийся к совершенству. Он наградил человечество властолюбием и отвагой — и назвал это героизмом. Он привил людям такое свойство как любопытство, из которого родились науки. Заставил человека задуматься о своей природе — из этого родилась философия. Он позволил развиваться здоровым человеческим инстинктам — из этого родилось искусство. И, наконец, он научил людей, что нет на свете преступления, кроме преступления против своей природы.