Первая беседа закончилась безрезультатно. Энцио пытался еще некоторое время выудить что-то из Феврония. А ты совсем ничего не помнишь? Неужели и старика не помнишь? Февроний словно бы утратил интерес и отвечал по большей части односложно. Наконец, Энцио поднялся, посмотрел на Галатею, перел взгляд обратно на Феврония и со словами "ну что ж" отнес табурет обратно в угол.

— Через пару часов мы принесем еды. — Прибавил напоследок Энцио, затворяя дверь.

***

— Ты сегодня снова пойдешь в лес? — Спросила Галатея, стараясь, чтобы голос звучал как можно более нейтрально. Энцио оторвал взгляд от книги, несколько секунд растерянно хлопал глазами, пытаясь понять, что спрашивают — понял и коротко кивнул.

Они жили в монастыре уже неделю. И чем дольше они тут находились, тем больше происходящее смахивала на какой-то глупый анекдот. Галатею начинало постепенно злить упорность Энцио. Не ровен час кто-нибудь узнает, что они здесь. Потом об этом узнают в столице и через пару дней тут будет сотня гвардейцев. В сущности, удивительно, что их до сих пор тут нет. Десять, двадцать раз на дню Галатея с нехорошим предчувствием поглядывала на пыльную дорогу, которая вела через лес к деревне. Дорога была пусто. Но ведь рано или поздно это случится. Она поднимет взгляд и увидит, как по дороге идут солдаты и впереди них всадник. Это будет конец. Но Энцио был непреклонен. Вообще она все чаще замечала, что после казни он довольно сильно изменился. Стал молчалив, задумчив. Иногда ей приходилось по три раза повторять вопрос, прежде чем ему удавалось понять, о чем там спрашивается.

Галатея тяжело вздохнула.

— Не понимаю. Что ты надеешься найти в этом лесу?

— Что надеюсь найти? — Энцио с удивлением поднял брови и положил книгу на колени. — Я уже говорил, что я надеюсь найти. Доказательства. Без этих доказательств я и ты всего лишь парочка преступников. Но если нам удастся доказать…

Галатея слышала эту песню уже раз сто. Если нам удасться доказать, что Февроний это не Февроний, все наконец прозреют, с него, Энцио, снимут все обвинения, они вернутся в столицу, он станет королем и они будут там жить в мире, гармонии и процветании. Эта навязчивая идея настолько крепко поселилась в мозгу Энцио, что он смотрел на это все как на уже почти решенное дело. Галатее от этого делалось не по себе.

К тому же чем чаще Энцио об этом заговаривал, тем сильнее крепло в ней недоброе предчувствие, что мечты Энцио так и останутся прекрасными мечтами. А в действительности они оба умрут тут, у этого проклятого монастыря. Как могла, она отмахивалась от предчувствия. Но то не отставало.

— Неужели ты правда думаешь, что найдешь там тело Феврония? Ведь это же… невозможно.

"Февроний там, наверху". — Чуть было не прибавила Галатея, но во время одумалась. Временами ей и правда казалось, что Февроний наверху. А иногда она была в этом просто уверена. И думала, что они оба, она и Энцио, сошли с ума. Вернее, Энцио-то может и в своем уме и с полным сознанием дела разыгрывает эту комедию. Но сама она уже и правда начинала постепенно терять рассудок. Ведь как это возможно, чтобы мальчик наверху был колдуном? Сколько раз она разглядывала его через замочную скважину и чувствовала с невыразимой тоской и отчаянием, что нет, нет, это тот самый мальчик, над которым она сидела в желтом трехэтажном доме в Твилле. Боги… Когда же это кончится!

Галатея снова тяжело вздохнула и бросила на Энцио неприятный взгляд. Тот по-прежнему сидел на диване и по-прежнему был задумчив. То ли размышлял над ответом, то ли уже забыл, о чем она спросила, и размышлял, о чем-то другом. Скорее второе. А может, просто ломал комедию, чтобы позлить ее. Ведь если Энцио обманщик, который из последних сил пытается спасти свою шкуру, то это все просто в голове не укладывается! Ему надо в театре выступать!

— Да, я правда думаю, что найду в лесу тело Феврония. — Кивнул Энцио, когда Галатея уже собиралась повторить вопрос.

— То есть мальчик наверху это…

— Это старик, которого мы видели на мосту. Я в этом ни на мгновение не сомневаюсь.

— Но как? Как это возможно? — Вырвалось у Галатеи чуть не стоном. Энцио поморщился.

— Я уже объяснял, как это возможно. В книге, которую я читал в темнице…

О, снова эта книга! Галатея уже заочно ненавидела и саму книгу, и ее автора, и всю его родню.

— В книге приводился случай, как один человек двадцать два года выдавал себя за мертвого банкира. Ходил в банк, получал его зарплату, спал с его женой. А потом когда тело настоящего банкира по случайности обнаружили вместе с предсмертной запиской написанной его рукой, тот человек исчез. Именно поэтому… — Продолжал Энцио, сваливаясь на нравоучительный тон. — Нам нужно быть очень, очень осторожными. Я уверен, что Февроний… то есть не Февроний, а колдун, колдун уже составил в голове план и теперь только ждет подходящего момента. Понимаешь? Поддержание образа Феврония требует от него большого напряжение сил и сосредоточенности. Но нет никаких сомнений, что и в таком обличие он очень опасен. В книге сказано, что иллюзию тем труднее творить, чем более людей в округе в ней сомневаются. Вот увидишь, когда я найду тело Феврония, колдун будет вынужден предстать в своем истинном обличии. И вот тогда…

И вот тогда они вернутся в столицу, Энцио оправдают, он станет королем и так далее, и так далее по уже десять тысяч раз отрепетированной схеме. Галатея уже сама была не рада, что стала приставать с вопросами.

— Именно поэтому очень важно действовать слаженно… — Продолжала Энцио. — И соблюдать установленные правила. Понимаешь? К колдуну нельзя ходить по одному. Контакты с ним надо свести к минимуму. Я чувствую, осталось недолго. Я прочесал уже значительную часть окрестностей. На севере и западе ничего нет. Сегодня я начну искать на востоке…

Хорошо, что существует только четыре стороны света. — Подумала Галатея и продолжала время от времени кивать, когда Энцио делал паузу и спрашивал: понимаешь?

— Давай ты только будешь приходить немного пораньше. — Сказала Галатея, когда Энцио наконец закончил свою тираду. — Ты уходишь на целый день, запрещаешь мне ходить… наверх и он весь день сидит голодный.

— Хорошо, я постараюсь. — Кивнул Энцио. И судя по его виду скорее всего уже не понимал, на что там соглашается. Скоро он начнет говорить сам с собой. Тогда я не выдержу и выпрыгну из башни. Галатея в третий раз вздохнула и продолжила оттирать от гари кастрюлю, которую Энцио по забывчивости оставил на огне.

***

Февроний знал, что она следит за ним через замочную скважину. Она и раньше приходила. Обычно днем. Но в этот раз был уже вечер и это продолжалось особенно долго. Наконец, раздалось скрежетание ключа, дверь отворилась и она вошла. В левой руке она держала миску над которой клубился пар. Снова суп, подумал с тоской Февроний. В правой руке — огарок свечи.

— Я принесла поесть…

— Спасибо.

— Ты должно быть голоден? — Спросила она неуверенно после паузы.

— Ужасно. А где дядя?

— Дядя…

Галатея со смущением отвела глаза.

— Он отлучился.

Последовала неловкая пауза.

— Суп из бобов? — с нарочитым интересом кивнул Февроний на миску.

— Да, суп из бобов. — Сказала Галатея и, несколько приободрившись, украдкой глянула на него.

Взяв из угла табурет, Галатея села напротив и поставила свечу на пол.

— Не горячо?

Февроний помотал головой.

— Нет, очень вкусно.

Странно, что он просто сидит и ест, думала она. Она была уверена, что едва она войдет и он увидит, что она одна, он станет умолять, чтобы она отпустила его, но нет. Он сидел с невозмутимым лицом, молча открывал рот и проглатывал похлебку жадными глотками. Похоже правда голоден.

— Энцио обещал достать в деревне мясо. Но не знаю… — Сказала она и тут же рассердилась на себя. Какое мясо! Какая деревня!

— Ничего. Вообще я не очень люблю мясо.

Галатея поневоле усмехнулась.

— Да, вообще я тоже. Но честно говоря этот бобовый суп, который варит Энцио, уже порядком надоел.