Чуть менее приятная история для Ваэля, но рассказывал он ее так же; ничего не утаивал, не пытался оправдываться или преувеличивать. Кай’Лер отвечал тем, что внимательно слушал и время от времени подшучивал, а когда нужно, относился к услышанному со всей серьезностью.

— Среди верхушки Глодвина точно нет никакого высокого, худого и усатого человека, заявляю это с полной ответственностью ибо худого человека я бы среди их не самого стройного сброда точно заметил. Что касается имени, — Кай’Лер задумался, почесывая затылок, – Энфер Котар звучит знакомо, но хоть ты мне заплати не вспомню откуда слышал.

Еще один тревожный знак в таинственной фигуре странного человека. В случайность их встречи веры не оставалось никакой, уж слишком много Котар сделал метких попаданий, особо не целясь; и про Фальдеев, и про шиори, и про невиновность дворецкого.

Из мрачных раздумий его вырвал бесконечно улыбающийся Кай’Лер объявивший что они прибыли к нужному месту.

— Вот эти два ряда, — рыжий эльф махнул рукой вдоль торговых лавок, — собственность интересующего тебя Ларио Дравене. Каждый день он со своей кликой их обходит и собирает долю.

— За что?

— За то, что, благодарные до скрежета в зубах торговцы, могут здесь свободно вести свои дела и не опасаться никаких катаклизмов на манер урагана или двух мордоворотов с грязными от крови кулаками. Крайне неопрятные юноши, но их ценят за всякое другое.

— И они всё это допускают?

— Так, а отчего же и нет? Один было начал шибко рьяно спорить, так они ему дырку в черепе сделали что сквозняк через уши пошел. А власти что? Власти морды поделали серьезные, как у собак на охоте, и заявили, что очень обеспокоены подобной жестокостью и не стоит порочить доброе имя Глодвина подобными историями. Все местные и не очень торгаши тут же смекнули кому это замечание адресовано и поутихли.

Кай’Лер продолжал делиться историями о Глодвине, о своих последних двух годах в этом городе и количество его историй, казалось, не знает никаких границ. Ваэль знал, что его друг любит приукрасить собственные байки, особенно когда речь заходила о любовных подвигах, но даже так жизнь беспечного эльфа казалась одним сплошным приключением без единого скучного, размеренного дня.

— Так что да мой седовласый друг, я – истинный патриот Глодвина и я это понял прямо там, в постели с губернаторской дочкой. Ну или по меньшей мере с кем-то очень похожей на нее. И если бы тогда… — Кай’Лер прервался как раз в тот момент, когда задрал нос и вскинул руку в театральном жесте, – а вот и наш друг Ларио со своими псами.

Тучный эльф [2]неуклюже выхаживал позади двух бритоголовых истуканов, жадно осматривая торговые ряды вокруг.

— Эти двое стерегут его весь день?

— Агамс. Встречают у дома с утречка и отпускают опять-таки у дома, но уже вечерком. Находишь их проблемой?

— Еще не знаю… — задумчиво протянул Ваэль изучая тройку вымогателей. И чем дольше он смотрел, тем меньшей помехой они выглядели.

Парочка туповатых телохранителей считались таковыми лишь формально, на деле — обычные дуболомы, которые даже не следят за своим нанимателем. Один из них разгоняет зевак вокруг нужной лавки, второй нависает рядом с перепуганным торговцем пока тот отсчитывает положенную Ларио долю. Эльф всё это время только стоит и тяжело дышит в ожидании. Что примечательно, на всех своих должников, как и на их деньги Ларио смотрит с нескрываемым отвращением, будто долги ему отдают не монетами, а кусками дерьма.

Учитывая сколько зевак вокруг, с эльфом можно расправится прямо сейчас и просто растворится в толпе, но устраивать резню на виду у прохожих — не по уровню истинному шиори.

Тем временем, Ларио и его клика окружили лавку щуплого торговца, у которого дела, шли не лучшим образом; на прилавке, вероятней всего — гончара, насчитывалось всего несколько горшочков да стопка глиняных мисок.

Между должником поневоле и эльфом-вымогателем возник какой-то спор, отчего Ларио разразился самыми последними ругательствами на кои ответом служили лишь редкие кивания головой. Речь шла о плате за покровительство, в этом сомнений никах, как и в том, что торговцу нечем было платить. На все выпады в свою сторону он не мог ответить, но всё же держался гордо, не выказывая страха перед окружившими его мордоворотами.

Когда брань закончилась, один из амбалов перекинул прилавок вместе со всем содержимым что напугало лежащего рядом пса, мирно глодавшего куриную кость. Бурый четырёхпалый вскочил и со всей самоотдачей залаял, на главного негодяя – Ларио Дравене. Хоть животное в тот же миг пинком прогнал один из бритоголовых, но тучный эльф испугался не на шутку и тяжело дыша держался за сердце. Первые пару шагов он мог сделать только опиравшись на своих лакеев, которые повели его под руки.

Торговец стоял вытянуто, с высоко поднятой головой ровно до тех пор, пока вымогатели не ушли достаточно далеко. Затем он просто присел на сырую землю и обхватив голову руками, отсутствующим взглядом уставился в никуда, не обращая внимания на прохожих, собиравших его немногие уцелевшие товары.

— Кажется я знаю, что буду делать с Ларио, – мирно заявил Ваэль, – достань мне отмычки и покажи, где он живет. Пришла пора ему встретить кошмар наяву.

[1]Ваэль единственный кто называл рыжего эльфа этим странным сокращением. В детстве, когда они познакомились, ему тяжеловато давалось орочье имя Кай’Лер, поэтому он сократил его до Кэла. Тогда Ваэль сильно тараторил, но после многих лет муштры он начал говорить медленно при этом чеканить каждое слово и не редко протягивая последнее. С его острым голосом, окончание каждого предложения ощущалось как порез стеклом.

[2] Когда в конце первой эпохи эльфы пожертвовали своим долголетием и стали подвластны недугам людей на свет явились самые неприятные личности из доселе кем-либо виданых. Они сохранили свою былую спесь и чванство, но утратили всё-то что выделяло их среди остальных рас отчего не могли вызвать ни жалости, ни сочувствия, только лишь омерзение.

Дорогие, новые замки лучше всего подходят для взлома так как работают плавно без запинок, и ты всегда знаешь, чего от них ожидать. Новая дубовая дверь Ларио Дравене не стала исключением и сдалась пригласительным щелчком буквально после несколько уверенных движений Кай’Лера.

— Добро пожаловать! — крикнул он Ваэлю караулившему у каменного забора высотой в его рост. — Здесь правда немного не убрано, но что имеем тем и…ого-го-го!

— Серебряные глаза Вемхет! Да это же дворец!

 Гостиная Ларио Дравене на первый взгляд казалась вовсе не жильем, а складом или хранилищем. Мебель из трех-четырех разных видов дерева, посуда самых разнообразных цветов и форм, охотничьи трофеи диковинных животных, странные картины на стенах, а еще целых два ковра постеленных один поверх другого. Всё это богатство никак не сочеталось друг с другом отчего имело совершено дикий вид.

 — Дворец? Если учесть, что у него барахла как у свиньи грязи, а сам он тот еще боров, то больше походит на позолоченный свинарник. Я вот, знаешь ли, был во дворцах всяких разных и там всё обстоит совсем не так. Совсем, совсем не так, – Кай’Лер вертел в руках диковинный рог, обрамленный кольцами из различных сплавов железа.  – Должна же быть грань какая-то, нет?

 — Как думаешь, что это такое?  — Ваэль вертел в руках предмет, напоминавший толстую свечу.

 — Не знаю, но брать бы собой не стал, – Кай’Лер как раз приспосабливал мудрёный кулон к повязкам на своей руке. – Давай займемся твоей работой, а то я сейчас сильно увлекусь своей. Как мне доложила шантрапа, которым доложила знакомая мамзелька, нашему другу сегодня назначено на вечерок в доме красных занавесок и дурных манер. Так что у нас еще часа два есть, если он удумает своих остолопов угостить, то три.

 — Стемнеет через час, значит остальное не важно. Приступим.

 Ваэль принялся двигать вещи, стараясь всё что хрупче выставлять у краёв при этом сохранив вид приближенный к оригинальному. Особенно много времени он уделял окну и содержимому подоконника.