— У Котара моя шпага… — пустым голосом сказала Рейсена.

 — Тебе сейчас сильно нужна та железяка? – спросил Кай’Лер.

 — Нет.

 — Здорово. Я вот как себе кумекаю: моего сородича по расе, скорее всего, отправили сцапать или Ваэля или тебя. Поэтому я сяду ему на хвост и выясню поподробней, а ты попытайся дать на пятки чтобы никому не попасться. Дельно?

 — Я знаю несколько тайных путей с этого порта, — кивая, сказала девушка.

 — Отлично, встретимся там…где-то…надеюсь.

Рейсена не отвечала и вновь повернула карие глаза к морю.

 — Только не говори, что короткий путь — это снова брыкнуть в море.

 — Море всегда для меня являлось единственным путем.

 — Явно не в этот раз, дорогуша. Тем более ты мне ещё должна за обувь. Вот когда рассчитаемся тогда и поплывешь, а пока чеши отсюда чтобы не тебя не сильно видели.

 Кай’Лер накинул зеленый камзол на мокрую рубаху и отправился на поиски друга. Немного отойдя, он затаился чтобы проследить за Рейсеной. Она заворожённо смотрела в море, но когда встала, то направился в город.

Отлично, теперь можно идти самому.

 За первым же углом его встретил задыхающийся солдат. Он упирался об стену и кашлял кровью, параллельно пытаясь ухватить хоть каплю воздуха. Так выглядят люди которых травят лесным краснолистом.

  Далее, вдоль улицы, протянулся жуткий след бесчинств знаменитого яда. Кашляющий солдат оказался самым стойким, остальные уже лежали на брусчатке с багровыми нимбами вокруг головы.  Стены ближайших зданий хаотично вымощены кровью падших, словно для какого-то безумного обряда.

 В ноздри ударил знакомый кислый запах, который доносился из открытого здания похожего на кузницу. Кай’Лер поднес согнутый локоть к носу стараясь меньше дышать. Перед тем как заглянуть в кузницу и вовсе задержал дыхание. Там только лежал мертвый эльф с синей прямой полосой на шее.

 Сколько же крови вокруг.

 Вся багровая живопись смерти простиралась на юг и только несколько капель, будто бы подпись автора, разместились немного северней.  В конце словно печатью расплылось ещё одно большое пятно крови. А тела рядом не оказалось.

Вдали черно-красные паруса «Ночи» казались крыльями мифической птицы. Корабль наконец ушёл в море.

Восемь дней подряд Рейсена приходила на Орлиный утес, чтобы следить за пришвартованным кораблем, но паруса всё не распускались. Вероятно, капитан Атилакс до последнего отказывался верить, что она погибла. Он ждал восемь дней, но всё-таки сдался.

«Ночь» следовала на юг, в бесконечные просторы Платинового моря, на встречу бурям. Через пару десятков дней они прибудут в Молфат чтобы продолжить общее дело «союза серого восстания[1]». Трагическая выходка Рейсены стоила союзу несколько жизней самых преданных бойцов и срыва всех возможных сроков, но она нашла в этом малый повод для оптимизма.

По уверениям проверенных источников, Котар вышел на след повстанцев и немедля уплыл в Молфат. Его спешка при всех проволочках «Ночи» сможет спасти весь замысел от цепкой хватки королевского шпиона.

Какие пути ждут Рейсену не знал никто, её будущее укрывали тени.

Вытерев одинокую слезу, она поправила бинты на груди. Крест оставленный Котаром всё никак не хотел заживать, хотя странный кошмар по имени Иедэ уверял, что рана не опасна. Скорее всего донимали не порезы, а воспоминания, при чем не только о катастрофе на борту «Морского меча».

Рейсена вспоминала заигрывающую улыбку Дестена. Слышала забавный акцент Варгаро. Видела заботливые глаза сурового капитана Атилакса. Ощущала морской бриз и тепло южного солнца. Но рана на спине будто перекрещивала каждое воспоминание острыми вспышками боли.

Корабль, который десять лет служил для нее домом превратился в едва заметную точку на нефритовом полотне. Пора возвращаться в Занзарин к надоедливому рыжему эльфу, который последних пару дней для неё хуже няньки.

Тёмные эльфы не ставят надгробий на могилы. Они кладут плиту, а рядом с ней садят цветок трёхшипника. Как правило это очень агрессивное растение оплетает камень и живёт вокруг него вечно, но иногда багровое соцветие просто не приживается. За поверием это значит, что усопший забрал цветок себе чтобы откупиться им от Вемхет. Если всевидящая отпустит, безмятежный призрак сможет навсегда оставить свою службу и попасть в мир по другую сторону луны.

Кошмары служат Вемхет с детства поэтому им приносят расцветший цветок. На одной из таких могил собралось уже пятнадцать мрачных символов. Небывалое количество, некоторые даже стали терять первые лепестки.

— Давай дальше я сам, – вдали послышался голос Кай’Лера. Медленным шагом он подошел к плите и положил багровый цветок к пятнадцати остальным. – Привет, Ваэль. Как ты?

— Лучше, чем многие другие, – Ваэль ответил, рассматривая холодную поверхность черного камня. Глубокий порез на брови и губе всё ещё ныл, но гораздо сильнее доводило чувство вины при виде могилы Дриора.

— Откуда у него столько трёхшипника?

— Один от меня, где-то шесть от остальных шиори. И восемь от Идис – это его невеста. Хидо говорил, что она приходит сюда каждый день.

— Грустно звучит, прям как в песнях про любовь. И ты всё еще винишь себя?

— Если бы не мое честолюбие он остался бы жив. Если бы не моя параноидальная настойчивость приют кошмаров не сгорел бы дотла. Так что да, я виню себя, Кэл.

— Слушай, пока ты шесть дней валялся в отключке, мне приходилось уводить малолетнюю девчонку от всякой малодушной глупости. Удалось с трудом так что хоть ты держись как полагается твоему роду. Свою цену за свои ошибки ты заплатил и остался жить, а значит сможешь еще и отплатить тем, кто задолжал тебе.

Ваэль сжал кулаки, но всё-таки понимал, что Кай’Лер прав. Два тяжелых выдоха и самообладание вернулось к нему.

— Хорошо. Дай мне еще минуту.

— Догоняй.

Ваэль достал из сумки портрет, на который ушла вся ночь. Как только он положил его под багровые цветы, легкий ветер сдул опавшие лепестки прямо ему под ноги.

— Прощай.

Горькое слово принадлежало не только Дриору. Ваэль прощался со своим прошлым.

По дороге в Занзарин его переполняли мечты о славном будущем. Решительный путь к лидерству в местной гильдии, подъем к титулу наставника, затем лавры в совете мастеров, а там и до великого мастера недалеко. Ему казалось он всего этого заслуживает. На деле же он принес только разрушение.

А как он выжил? Едва потеряв сознание его тут же подобрали Хидо с Иедэ и спасли от отравления. Ваэль, будучи законченным эгоистом, получил ещё одни шанс на жизнь, только потому что другие оказались не столь эгоистичны.

Вчера они отправились домой в Вемхетен. Хидо, Иедэ и другие получат новые места службы. Тарсар признался в своей зависимости шторм-штилем и сознался, что хотел подставить Ваэля убийством Томеранского офицера при этом немного подзаработав на наркотик. К его чести, можно засчитать, что он сам сдался в плен собратьям и поклялся перед ними что предстанет пред судом великих мастеров и понесет наказание за свои слабости.

Ваэль решил, что тот позор, которым он очернил мастера Ассара простить невозможно и сбежал от своего прошлого, пока сам не понимая куда.

Он взглянул на Кай’Лера и девушку рядом. Вот она — главная добыча безумного охотника, а ему нет никакого дела. Впрочем, Кэл прав – настоящая охота ещё впереди.

Ваэль догнал друга и незнакомку, при этом повыше задрав ворот куртки. Вольный ветер толкал их в спины, подальше от немых надгробий.

Бард тихо перебирал струны лютни, словно только репетировал перед выступлением. Ваэль этому и рад, ничего не мешало собраться с мыслями. Рейсена наоборот, завороженно слушала мелодичные переливы. Один Кай’Лер совершенно не замечал музыканта.

Трём гостям принесли по бокалу прилично дорогого вина. Кай’Лер угощал на последние.

— У кого-то, возможно, тост завалялся? А то мне красивое слово на язык не скачет пока рядом полный бокал.