Как только за странной компанией захлопнулась дверь Ваэль тяжело выдохнул и расслабленно раскинулся на стуле.

— Да уж, пронесло, – девушка за стойкой ставила кочергу обратно к печи. Интересно, а за кого была она?

— И часто к вам градоначальники заглядывают? – через плечо поинтересовался Ваэль.

— Я этого типа и его дружков первый раз вижу. А я в Глодвине родилась, и всех больших людей наизусть помню.

Любопытная шайка стала выглядеть еще загадочней. Как кто-то смог выйти на след Ваэля если он у Фальдеев даже сделать ничего не успел? Откуда узнали, что он здесь? Почему просто так отпустили? А главное, имеет ли наставник Тарсар к ним какое-то отношение?

Слишком много загадок, но зато наверняка ясно что в Глодвине задерживаться надолго не стоит, нужно отыскать Ларио Дравене и заканчивать здесь со всем.

В «Осень» вошел Остиг, по своему обыкновению громко на кого-то ругаясь.

— А все, потому что жадность у них такая что горло уже душит, а они гребут и гребут. Подлинные скотины же! И как их только…О туда ж меня! Верэль! То есть Виаль! Виаль ведь, да?

— Ваэль.

— Ах да, Ваэль! Ты меня прости, котелок то у меня тугой на имена, да и годы мои уже, эх! Илена, тащи пиво!

— Благодарю, но я уже, – Ваэль потряс пустой бокал.

— Ты уже только считай горло промочил, а сейчас я тебе за встречу Маргельского налью, такого ты еще не пробовал. Никаких нет я слушать не буду, сиди и жди. Илена, принеси-ка нам греночек, да чесночка с четыре зубчика. И рыбки! Ух!

— Остиг, я ведь, всего-навсего…

— Я же говорю, ничего слушать не стану даже не начинай. О! А как насчет после Маргельского пива еще чего-нибудь покрепче, а?

Остиг еще в дороге говорил, что его маленькая таверна: «дивное дело, стоит хоть раз наведаться и не забудешь вовек, особенно если сможешь запомнить сам вечер». Первый визит в «Осень» очень походил на то, что он был прав.

Радушный хозяин присоединился к Ваэлю только после того, как полностью накрыл стол. Заметно что он предпочитал резкие и яркие вкусы, при этом простота самих блюд обладала непередаваемым радушием и как внешнем видом, так и ароматом обещала прежде всего насыщенность. Тепло и запах только что приготовленной еды на пару с белоснежной пивной пенкой разрушали любые сомнения по поводу того не зря ли был затеян визит в «Осень».

— Ну рассказывай, как ты разделался с теми скотинами на большаке и сколько их было? – после первого глотка хмельного напитка усы Остига покрылись пеной.

— По одному. Я не думаю, что тебе подобные вещи интересны в деталях?

— Да я ж не девка какая, могу и послушать. А хотя, — он обернулся через плечо взглянув на дочь. – лучше не при девочках. Ты же им ничего не взболтнул по этому поводу?

— Нет.

— Это хорошо, а то ведь они меня потом не отпустят никуда. После того как их мать... – после недолгого горького молчания, Остиг сделал два глубоких глотка. – А ты же еще старшенькую и не видел то. Красавица ох, только и успеваю женихам морды бить! Это Илена вся в меня, а Леннета в мать пошла.

— Довелось уже и ее видеть, как только приехал. Действительно хороша, только я вот думал, что она младшая.

— Хороша, то хороша, но смотри мне Ваэль! Руки к ней лучше не тяни со всяким срамом в голове! А не то – ух! – он строго сжал кулак при этом умудрившись сохранить добродушие в глазах.

— Я тебя понял Остиг, можешь не беспокоиться. Вижу, ты сильно переживаешь за своих дочерей.

— Они и «Осень» это все что у меня есть. Из-за них я способен на то, что никогда бы не стал делать сам. Они это мой повод не напиваться, как только я просыпаюсь по утрам. Предлагаю, кстати, за это выпить!

Они ударились бокалами, да так что пиво у обоих выплёскивалось через край, точь-в-точь, как и радушие веселого хозяина таверны «Осень». От этого у Ваэля на душе заскребло, то самое неприятное чувство неизвестности, которое беспокоило его еще несколько мгновений назад. В этот раз у него хотя-бы была возможность всё прояснить чем он и воспользовался:

— Слушай Остиг, а в чем здесь дело…я тебя обманул, а ты все равно ко мне хорошо относишься. Особенно учитывая мою профессию.

— Чувство у меня такое есть что верить тебе можно, но не только это конечно же. Помнишь, когда ты на большаке тех скотин покромсал я сказал, что страшновато мне? Так не их боялся же, а тебя. Думал, что сейчас и меня так же легко — чик и всё. Но ты тогда беспокоился только как меня спасти, отчего мне весь уклад твоей головы понятен стал. Ты не какой-то безмозглый мясник, у тебя есть чувство справедливости, и это ах как важно.

На стол тем временем поставили глиняный кувшин – верный знак того, что Ваэль останется здесь как меньшее до вечера, а возможно и до завтра

[1] Старшие расы: люди, эльфы и орки. Младшие: мепферы и дархши.

Кай’Лер царапал камнем очередную черточку на стволе одинокой яблони, в честь барышни с бродячего театра. Он уже на пол пути что бы сделать полный круг, тогда можно будет и посчитать как велик успех.

— Ты Котяра?

Кай’Лер от неожиданности вскрикнул детским голосом и выронил из рук камень. Перед ним стояла конопатая девчонка, в слишком больших сандалиях.

— Как я выдал будто испугался, а? — выдавил Кай’Лер поправляя воротник слегка трясущимися руками. — А ты кем будешь?

— Норфа, — девчонка протянула руку для рукопожатия. Кай’Лер на жест ответил. — Я вчера у тебя украла, но Лумик мне рассказал, что это для маленькой девочки, — в её руках лежала знакомая кукла.

— А я в каком месте похож на маленькую девочку?

— Кричишь так же.

— Ой всё, — Кай’Лер недовольно выхватил куклу. — С каких дурных мыслей ты вообще взяла, что она мне нужна?

— Она нужна не тебе, а девочке, которая ждёт отца. И ты обязан её вернуть.

— Вот ты смотришь так, будто во мне ни щепотки совести, а оно не так. Я пытался вернуть цацку, но как оказалось хозяин уже всё.

— Плевать! Верни игрушку ребенку! Пусть запомнит отца хорошим человеком.

— Ты права, шикарное воспоминание о папке который подарил игрушку и свалил абы куда.

— Я знаю о чём говорю! — Норфа сердито сжала кулаки, но её грозности мешал блеск одинокой слезинки у левой щеки.

Кай’Лер свел с лица свою дежурную улыбку и заговорил без привычной для себя бравады:

— Я тоже рос без родителей, мне знакомо то, что ты чувствуешь. Ты совсем сама?

— У меня остался брат, - ответила Норфа шмыгая носом, — мы помогаем друг другу и вместе не пропадём.

— Я знаю компанию, которая сможет тебе помочь…

— Шайка Бродяги? Мой брат там.

— Таракан?

— Да. Ему нужна мужская компания пока он растёт, а я справлюсь сама.

— Дрянная это идея, Норфа. Вместе хоть и абы как да проще будет.

— Я справлюсь сама! А ты отнеси игрушку ребенку!

— Пойдешь в банду, понесу.

— Не командуй мне! Я сказала, что справлюсь сама, значит справлюсь сама! А ты должен! Не мне так хоть себе! Если ты и вправду сирота, — на последних словах голос Норфы срывался на плач и вероятно из-за этого он развернулась и убежала прочь.

Кай’Лер взглянул на куклу в руке, затем на реку в сотне шагов от себя. Докинуть проще простого. Тем не менее, он спрятал игрушку обратно в внутренний карман камзола.

Нужно сходить в город развеяться. И не успел Кай’Лер сделать и пяти шагов на выходе из белого сада как его тут же настигла знакомая ватага.

— Котяра! Котяра! – кричал Бродяга, вовсю напирая чтобы догнать Кай’Лера. – Тебе нужно драпать! Тебя ищут!

 — Не бойтесь банда, всё под моим чутким контролем.

 — Ты уделал того темного?

 — Кого? Чего? Вы не про того кто у меня цацку спёр?

 — Нет. Только что Таракана настоящий дархши прижал. Так ему и сказал, — Бродяга сделал самый взрослый и грозный голос, на который был способен. – «А ну шкет сдавай, где Котяру найти, а то сердце вырежу!»

  Таракан пытался было возразить, но Бродяга одним жестом пресёк и без того не самый ярые потуги мальца. Юный вожак говорил сам, при чем говорил деловито: