Дядя Атилакс тяжело вздохнул и сочувствующе посмотрел на племянницу.

 — Уже давно я заметил, что время пришло, но боюсь это признать. Когда четыре года назад ты прятала грязную от крови простынь. Когда два года назад ты впервые убила человека. Когда пару дней назад ты осталась на ночь с Дестеном. Я видел, но отказывался верить, что рядом уже совсем не та маленькая девочка, которую я когда-то забрал с горящего поместья Линдредов.

 Рейсена не перебивала. Она следила за тяжелыми раздумьями своего дяди и знала, чего ждет.

 — Помнишь я обещал тебе что когда ты будешь готова, то начну обучать тебя фехтованию и мореходству?

 Она закивала. Прилив надежды.

— Мне кажется, что уже пора. Но главное хочешь ли этого ты? Готова ли ты?

 Волна радости.

 — Да, дядя. Да, капитан!

 Рейсена кинулась ему на плечи и крепко обняла. Они просидели довольно долго, не проронив ни слова. Он, вероятно, сомневался в своем выборе. Она, наверняка, грезила будущим.

 Когда капитан Атилакс ушел, Рейсена еще долго праздновала в одиночестве свою маленькую победу.

 Она восхищалась своей тенью, фехтуя против воображаемых врагов шпагой своего отца. С каждым взмахом предвкушала истому от изнуряющих тренировок. Её вовсе не пугала жесткость капитана Атилакса. Только так, только стальной дисциплиной можно выковать острый характер, такой который сможет держать в страхе врагов и в покорности подчиненных. И только такая слава ей нужна. Кровавой судьи, ужасного возмездия, матери страха и дочери смерти. Она еще не знала какое прозвище ей нравится больше, но уже готова предоставить выбор своим врагам. И она позаботится о том, чтобы выбирать было из чего.

 А пока она останется просто Рейсеной. Темной вишней. Звучит даже немного мило. Пока.

— Да что тебя несёт как на срачку в тот «Неганомрис»? — жаловался Кай’Лер. — Ну найдешь ты эту мадам Сеналь, а дальше чего?

— Дальше я сам разберусь. Кэл, ты реши наконец едешь со мной или нет? — без лишних эмоций отвечал Ваэль.

— Говорю же, нельзя мне в Занзарин и очень сильно нельзя. Ну слишком хорошо меня там знают.

— Тогда я еду сам, но твоя помощь в «Неганомрисе» была бы очень кстати.

— Та, с чего ты вообще взял что она там будет?

— Я только лишь предположил. Она соврала будто сама из Регдвина, но её загар указывает на то, что откуда-то с юга. Скорее всего южнее Занзарина. Вот и попробуй поверь в то, что её встреча с Митэром и компанией – всего на всего совпадение.

— Ладно, допустим ты не бредишь. Я то зачем нужен?

— Затем что я ничего не смыслю в карточных играх, а «Неганомрис» судя по всему на том и живет.

— Так пусть себе и живет. И ты себе живи. Зачем лезть туда, где водятся хищники типа этого Котара. Тем более, что ты его уже прирезал. Растормошишь сильнее ещё какой гад вылезет.

— Я его не убил, — Ваэль отвёл глаза, словно стесняясь.

— Это ты так делаешь свои первые шаги в попытках смешно пошутить?

— Нет. Я его не убил.

Кай’Лер возмущенно развел руками.

— Там-таки дядька, который с улыбкой на морде собирается рубить пальцы, только из-за того, что ему не всё понравилось в твоём взгляде. Боюсь спросить, отчего у тренированного душегуба могла дрогнуть рука перед тем, как всадить кинжал ему в сердце? Не верил, что оно таки есть?

— Я не знаю кто он и что он знает. Не знаю, что ему нужно и на чьей он стороне. Пока я не выясню мотивов этой Сеналь, глупо убивать Котара.

— Та нет! Как раз-таки вообще до одного места мотивы той мадам, когда тебя ищет сволота подобного разлива. Ох и дурной ты Ваэль…

— Сейчас уже, бессмысленно спорить, — Ваэль закинул на спину походный мешок и прикрыл его плащом. — Я возвращаюсь в Занзарин. Ты со мной?

Кай’Лер хотел вновь начать ругаться, но заговорил спокойно:

— Нет. И тебе советую вернуться к своим да забыть об этом деле. Возьми другой контракт, заезжай ко мне в Глодвин время от времени. Зачем оно нужно, искать лишних приключений, когда с такой профессией они и сами найдут тебя?

— Я подумаю над этим, — слегка улыбнулся Ваэль. — До встречи. Думаю, скоро наведаюсь.

Кай’Лер пожал другу руку.

— Давай только чтобы наверняка.

Молодой кошмар кивнул и развернулся чтобы уйти вечерними улицами Глодвина. Кай’Лер внезапно вспомнил об игрушке в внутреннем кармане и уже поднял руку чтобы окликнуть Ваэля, но промолчал. Друг скрылся за серым зданием. Кай’Лер разочаровано махнул рукой и вернулся в знакомую рутину мирного города.

Собаки Глодвина лаяли на луну свет которой равномерно расплылся на высокой траве Белого сада.  Кай’Лер, сидя под одинокой яблоней, перекидывал надоевшую ему куклу из руки в руку. Левая рука – выбросить, правая – вернуть. И так без конца.

 Прошло два дня с отъезда Ваэля и ритуал с бесконечным гаданием проводился уже около пяти раз, но всё безрезультатно. Зачем вообще хранить детскую игрушку? Почему просто не отдал её Ваэлю? Почему не поехал с ним?

 — Котяра! Котяра, ты здесь? – вдали доносился знакомый голос Бродяги.

 Кай’Лер поленился кричать, поэтому вышел под лунный свет чтобы сорванец смог его заметить.

 — Помоги! Помоги, пожалуйста! – голос парня трясло от испуга, – Таракана и Мятого сцапали! Бежать надо, быстро…

 — П-р-р-р-р, Бродяга не гони так.  Где сцапали? Кто сцапал?

 — Какой-то усатый мудак и два мордоворота с Мятого ростом!

 — О дела. Куда бежать?

 — За мной, я доведу!

 Неприятно знакомым казалось описание Тараконовых пленителей, но это должно быть совпадение. Какое дело Котару до двух сорванцов.

 Бродяга ввел мастерски, сокращая длинные улицы по нужным переулкам. По направлению понятно, что они бегут в центр Глодвина.

 — Здесь! Сюда, – юный проныра остановился у невысокого забора указывая пальцем на знакомый двор.

 — А это чья хата вообще?

 — Это не хата, полезли за мной, – парень перешел на шепот.

 Кай’Лер сиганул через забор и понял, что попал в чей-то сад. Немного дальше огород, а за ним двухэтажное широкое здание с светом в каждом окне. Но Бродяга направлялся совсем не туда.

 — Там в хлеву! – шельмец украдкой двинулся в сторону неосвещенного помещения.

 Сбитый с толку Кай’Лер побежал за ним.

 — В хлеву? Вы что свинью украсть пытались? И где вообще держат Таракана с Мятым?

 Посреди общего шепота и шороха внезапно прозвучал громкий женский голос:

 — Они здесь.

 — Леннета?

 Даже в темноте Кай’Лер узнал её. Девушка стояла рядом с растерянным беспризорником, но тот, вопреки своему обыкновению, держался бойко.

 — Что здесь происходит? Ты заодно с Котаром?

 — Нет, она заодно с нами! – гордо заявил Бродяга. – Мы тебя надули, Котяра.

 — Они тебя привели по моей просьбе. Мне нужно с тобой поговорить, – Леннета взглянула на тройку ребят. – Зайдите к моей сестре она отдаст Вам должок.

 Кай'Лер от возмущения снова заговорил во весь голос:

 — Вот оно как! И сколько вам надо чтобы продать лучшего друга?

 — Три пива! – радостно крикнул бродяга. – Ты нам зажал, а она нет! Тем более у нее вкусное и дорогое. Её папка ту таверну держит, на секундочку.

 — Вообще-то, пока ты бегал Рик, мы с Форли и Сайром договорились поменять пиво на вдвое большее количество булочек с корицей.

 — Что!?

 — И по стакану теплого молока каждому.

 — Шикарно, – ухмыляясь встрял Кай’Лер.

 — Что!? – Бродяга отчаянно ухватился за голову. – Да как так…

 — А мне нравится корица…

  Мятый не успел договорить. Бродяга прыгнул с места и принялся колотить друга, но тут же вмешалась Леннета:

 — Разошлись быстро! Рик, еще немного и ты получишь по шее и на этом всё. Быстро пошли в таверну и упаси вас небо задираться на глазах у Илены.

 Малые разбойники со скрипом, но послушались.

 — Она сказал, что в булочках еще повидло есть, — наивно сказал Таракан. Что ему ответил Бродяга услышать не удалось, банда скрылась за углом «Осени».