Эльмарис не знала, что когда спустя два часа, в пансион вернулся Лерс вместе с лордом Иншаром, госпожа Минара будет доказывать, что жиличка-де сама ушла. Куда? Да, помилуйте, разве ж обязана она отчитываться? Да и сама госпожа Минара не интересуется делами жильцов своих, хоть и набодно было бы.

А жиличка все равно сама ушла. Никто к ней не приходил и писем никаких не присылал. И посторонних она никого подле пансиона не видела.

— И что делать? — Лерс стоял посреди комнаты, разглядывая сложенные сумки.

Сама ушла? Куда? И зачем?

И чувствовал он подвох. Вот во всем. И в том, как аккуратно сумки сложены, и даже в корзинке с пирогами, что стояла на столе. И пироги-то в ней несвежие, зачерствевшие уже изрядно и вон даже парочка подгоревших виднеется. Откуда они тут взялись, если никто не приходил.

У хозяйки спросил, а та только плечами пожала.

— Да откуда ж мне знать-то? Может супруга ваша на рынке купила или еще где? Тащат всякую гадость, а потом от обеда отказываются. И нет бы еще, прилично что, а то… — и она презрительно поджала губы, всем видом своим показывая, что не одобряет ни пирогов этих, ни того, что они в ее пансионе находятся.

Но Лерса это не удовлетворило. Эльмарис никогда не стала бы такие пироги покупать. Вот не стала бы и все. целительница же, его вон нравоучениями на ярмарке достала до печенок, когда доказывала, что нельзя в рот всякую гадость тащить, даже если гадость та и кажется вкусной. А тут вдруг пироги.

Лерс наклонился над корзинкой, принюхался… Пали пироги прогорклым маслом и еще чем-то… едва уловимым, но… знакомым… смутно знакомым… понять бы еще, чем?

— Может быть, она отправилась на встречу с вами? — предположил лорд Иншар. — Вроде бы, госпожа Лиарэ говорила, что ей разрешили свидание на закате.

Он обходил комнату по периметру. Присматривался. Принюхивался. Что-то странное чудилось главе Магического патруля в воздухе. Точно бы сгустился он, наполнился ароматами, как перед грозой… силой вот пахнет… а что за она, сила эта — непонятно?

— Не знаю, — пожал плечами кронпринц, не спуская глаз с пирогов, которые выглядели преподозрительнейшим образом, — но искать ее нужно и быстро. Не зря все это затеяли с арестом и судом. Ой, не зря. Эльмарис в беде.

— Мне кажется, что госпожа Лиарэ оказалась в беде в тот момент, когда покинула столицу. И… — лорд Иншар остановился, обернулся к Лерсу, — я вынужден…

— Подумайте хорошенько, прежде, чем заканчивать. Сейчас вы пытаетесь лезть не в свое дело. — пироги Лерс оставил в покое и теперь внимательно рассматривал собранные Эльмарис сумки.

— Это мое дело, — упрямо поджал губы Иншар. — Я был дружен с ее братом и дал обещание, что позабочусь о госпоже Эльмарис. И собираюсь сдержать свое обещание.

— Вы прекрасно справлялись, когда не лезли, — отрезал Лерс. — И да, я благодарен за помощь, но более в ней не нуждаюсь. Вы можете возвращаться к своим делам.

— Госпожа Лиарэ пропала и…

— И, кажется, я знаю, кто в этом виновен. И да, хозяйку, явно зачаровали. Как и пироги эти.

— На ней нет следов магии, и вы бы это тоже поняли, если бы не заблокировали свою.

— Мне не нужна магия, чтобы понять, что воздействие имело место быть. Я боевик и дарканский маг. На хозяйку воздействовали ментально, следует предположить, что Эльмарис тоже оказалась под заклятием. Но магия эта… скорее даже не магия, но колдовство. Я уже встречался с подобным.

— Вы подозреваете…

— Да, лорд Иншар, — Лерс криво усмехнулся, — все почему-то забывают о том, кем была императрица и моя мать. И вы совершенно правы, я подозреваю, что здесь действовала ведьма. Их силу трудно ощутить дарканцам, поскольку у нее иная природа, но я… в моих жилах тоже течет кровь ведьм, а это дает некоторые преимущества. Воспользоваться этим наследием у меня нет никакой возможности, но вот ощутить… Ощутить здесь присутствие ведьмы, я могу.

Голова болела. Эльмарис поморщилась и, не открывая глаз, подняла руку, чтобы потереть виски, перевернулась на кровати и тихонько застонала. От движения перед закрытыми глазами заплясали звездочки.

Неужто она вчера опять засиделась за учебниками? Вот же… обещала же сама себе, что больше не будет так поступать, знает же, что сон — лучший способ восстановить силы. Любые силы.

И все равно, каждый раз натыкается на одни и те же грабли. И тетя Сайрин ей все время повторяла, что ночные бдения до добра не доведут, подточат силы, выпьют всю энергию. А восстановить ее потом — ох-хо-хо, как непросто. Да Эльмарис и сама знает, целительница же, пусть и будущая. Но знает, как опасно тратить резерв, как тяжело, когда организм, измученный, обессиленный заставлять работать. Но все равно никак не может время правильно рассчитать. Вчера вот снова до рассвета над книжками засиделась, а сегодня с утра в Школу нужно. И не просто лекции отсидеть — понять же еще надо, что на тех лекциях говорить. А как понять, когда голова точно ватой набита, и глаза закрываются, а мысли — те так и вообще куда-то все улетучились и даже знать о себе не дают.

Тяжело вздохнув, девушка попыталась перевернуться на другой бок — тетя Сайрин не пришла будить ее, значит, есть еще пара минуточек и можно попытаться хоть чуточку больше восстановить силы.

И было в этой мысли нечто настолько неестественное, что Эльмарис разом проснулась. Глаза распахнула, оглядываясь, села на кровати. Она вспомнила. Все.

Ну, почти все.

И побег с Лерсом из столицы, и приключения, что последовали за ним. Сарт вот тоже вспомнила вместе с его наместником и лорда Ирваша. Только вспомнить, как она оказалась в незнакомой совершенно спальне не смогла.

Помнила, как лорд Ирваш проводил ее в пансион и оставил там, дожидаться их с Лерсом возвращения, как она собирала сумки и мучилась от тревожного предчувствия, а потом… потом вот ничего-то припомнить не получалось, кроме голода и пирожка. Да, точно, пирожок был… вкуснющий, с румяной хрусткой корочкой и тестом нежнейшим. А начинка… какая там была начинка! При воспоминании одном от той вкуснотищи у Эльмарис и сейчас рот слюной наполнился и в животе заурчало.

Девушка осторожно спустила ноги с кровати, вставать резко не торопилась — знала, что так и голова закружиться может. Посидела немного, потом уж только поднялась. Боль в висках уменьшилась, почти совсем отступила. Ноги держали, голова не кружилась — уже хорошо.

Эльмарис огляделась.

Комната. Обычная. Ничего-то в ней особенного и нету. Стены выкрашены в темный серый цвет, мебель — самая обычная. Кровать вот с серым покрывалом, поверх которого Эльмарис и лежала, ковер — тоже серый, только чуть темнее покрывала. А вот шторы — темные, черные почти, что странно, но не настолько, чтобы ужаснуться. Секретер у окна и скамеечка подле него, кресло у камина, и все, больше никакой мебели. Зеркала и того нет.

Первым делом Эльмарис приблизилась к окну, осторожно, словно бы опасаясь, отодвинула тяжелую штору и выглянула наружу. Поморщилась — за окном ничего-то и не было. Темное, низко нависшее над самой землей небо и стена. Высокая, до этого самого неба достающая. Каменная кладка от времени пошла трещинами, кое-где поросла зеленоватым мхом. Вот и все. Весь пейзаж. А что там, позади стены этой — неизвестно. И время сейчас какое, определить не получается. Сумерки и сумерки, а вечер то или утро раннее, а может и вовсе день пасмурный — непонятно.

Девушка нахмурилась.

Где она? И кто ее сюда принес?

Странно. Врагов таких, которые ее смерти хотели бы, она обрести за свою жизнь еще не успела. Да и не делала целительница никому зла такого, чтобы похищать или еще какую гадость в ответ делать.

Вспомнился вдруг наместник Сарта. Он? Но тогда….

Эльмарис оглядела себя. Платье, пусть изрядно помятое и подол вон в земле испачкан, ботиночки, ее любимые, основательно в грязи изгвазданные и грязь эта, высохшая некрасивыми серыми пятнами, отслаивалась от подошвы и раздражала целительницы невмерно. Ну не любила Эльмарис беспорядка в одежде. Впрочем, кроме этого ничего иного в ней и не изменилось. И платье на все крючки застегнуто, и ботинки с нее тоже никто снять не потрудился. Так, в одежде на постель и уложили.