— Об этом я и хотел поговорить за завтраком, но… — Лерс оглянулся, и снова опустился на край кровати, — я поговорю с князем, конечно, уверен, что он пытался разобраться в этой проблеме. Но еще хотел тебя попросить, выясни у княгини, знает ли она что-нибудь об этих, — тут он закатал рукав и показал предплечье, густо покрытое золотистой вязью древнего заклинания, — рунах. Она ведьма и в чем-то ее магия напоминает магию эльфов.

— Ты думаешь, что княгиня может знать, как это разорвать? — спросила Эльмарис и вдруг почувствовала ноющую боль в груди. Странно было понимать, что однажды их с Лерсом может ничего не связывать. Вот совсем.

— Боюсь разочаровать тебя, — грустно усмехнулся Лерс, — но разорвать эту связь без последствий не выйдет. И пусть я не силен в магии эльфов, но… она слишком глубоко проникла в нас. В меня, — исправился Лерс, а Эльмарис почувствовала себя так, словно ей только самую замечательную новость рассказали. Так радостно стало вдруг. — Но хотя бы немного уменьшить воздействие. Прости, мелкая, но мне все сложнее сдерживаться.

— Я… поговорю, — закивала Эльмарис. — К тому же, как мне показалось, княгиня и сама не очень-то рада.

— О ее желаниях или предпочтениях речи уже не идет, — жестко ответил Лерс. — Но, возможно, ведьмы могут хоть немного расшифровать эльфийские заклинания.

Эльмарис закивала согласно, вспоминая, что вчера, княгиня Аэрлин как раз говорила нечто подобное, а потом вдруг вспомнила и то, что еще говорила ее мать, и погрустнела. Лерс чутко уловил смену в настроении и уставился настороженно:

— Что случилось?

— Ты знаешь, я ее боюсь.

— Кого? — удивленно вскинул брови боевик. — Княгиню? Да, ладно, она твоя мать.

— И все равно, — Эльмарис поежилась и, подтянув одеяло повыше, подползла к боевику, устроилась напротив и, опустив глаза, призналась: — Она мне вчера такие ужасы рассказывала. И вообще, я не хочу становиться ведьмой.

— Рис, — Лерс выглядел несколько обескураженным. — Я не силен во всем этом, но… ты же все равно ведьма. Так или иначе. А княгиня сможет помочь тебе научиться справляться с этим наследием. Это неплохо. И знаешь, в какой-то мере, я даже хочу, чтобы это случилось поскорее. Прости, но вот сейчас ты совершенно беззащитна. А когда сила проснется…

— Она говорила об инициации. И еще о том, что для того, чтобы войти в полную силу, мне надо родить, — на одном дыхание выпалила Эльмарис и со злорадным удовольствием наблюдала за тем, как Лерс закашлялся, поперхнувшись воздухом.

— Че-че-чего? — он наконец-то справился с дыханием, но зеленые глаза все еще напоминали огромные имперские монеты.

— Того. И знаешь… от твоей кандидатуры в роли моего будущего мужа, она как-то не в восторге, — добила жениха Эльмарис.

— Никакой инициации! — подскочил боевик. — Ни за что!

— А как же… сила?

— Переживешь. Девятнадцать лет справлялась без нее, и дальше справишься. И потом… я помню еще, как ты тогда Хеша во дворе Академии угомонила. Нет, я решительно против того, чтобы ты становилась полноценной ведьмой.

— А вас никто и не спрашивает, ваше высочество, — раздался от двери злой голос княгини Аэрлин.

Молодые люди были настолько поглощены разговором и друг другом, что не заметили, как открылась дверь и Верховная дома Воды вошла в спальню дочери.

Эльмарис покраснела. Вот сразу. Горячая волна хлынула с макушки, залила лоб, щеки, уши, добралась до подбородка, а оттуда перебралась на шею. Дальше были ключицы и грудь. Девушка могла бы поклясться, что в одно мгновение покраснели даже коленки.

— Княгиня! — Лерс не растерялся. Улыбнулся многозначительно и подскочил на ноги. Отвесил вошедшей Аэрлин почти церемонный поклон. — Рад видеть вас.

— А уж как я рада, — ответила княгиня, прищуривая стремительно темнеющие глаза, — словами не передать. Позвольте поинтересоваться ваше императорское высочество, что вы здесь делает?

— Зашел пожелать своей невесте дорого утра, — пожал плечами Лерс. Он вообще выглядел донельзя счастливым. И довольным. Настолько, словно вот только что ему рассказали самую замечательную новость в жизни. Радость буквально лучилась из его ехидно прищуренных зеленых глаз, читалась в издевательской улыбке, волнами расходилась от всей высокой фигуры боевика.

Эльмарис даже зажмурилась на миг, и головой помотала для пущего эффекта. Но… ничего не исчезло. Стоило целительнице снова распахнуть глаза, как все снова стало по прежнему.

— Я не знаю, что именно принято в Империи, — Аэрлин говорила спокойно. Она очень старалась вести себя любезно и не выказывать собственного истинного отношения к этому малолетнему поганцу, который позволял себе… позволял себе… У княгини даже слов не находилось, чтобы выразить всю глубину наглости дарканского крысеныша. Желание подойти к нему, протянуть руки и сжать пальцы на широкой его шее, было почти нестерпимым. Но она держалась. Из последних сил. И улыбалась так, что скулы сводило. И вот интересно, император Таршаан, папаша этого поганца зеленоглазого, Аэрлин тоже не нравился. Но не вызывал настолько ярких эмоций и такого не поддающегося контролю чувства испить крови. Именно его, Лерсаана, наследного принца Дарканской империи, крови. но вместо того, чтобы дать волю собственным желаниям, Аэрлин продолжала улыбаться и говорить… спокойно, почти нежно, — но на Лантаре, подобное поведение может привести к тому, что репутация девушки будет погублена. Навеки.

Княгиня заметила, как побледнела Лоррелин. Вот только что сидела красная от смущения настолько, что даже плечи и те покрылись румянцем, а в следующую секунду, стала белее простыни, в которую куталась. Аэрлин даже пожалела о своих необдуманных словах. Ее дочка еще почти ребенок, конечно же, она переживает и чувствует неловкость. Ну, ничего, потом, когда этот дарканский выкормыш исчезнет, она успокоит своего ребенка.

— Ну что вы, княгиня! — Лерс и не собирался сдаваться.

Ему… нравилось. Вот до зуда в кончиках пальцев, до непонятного азарта, почти до писка, хоть это и не пристало мужчине, дарканцу и боевику, нравились эти перепалки с княгиней. Даже настроение, которое благодаря стараниям одной синеглазой целительницы, которая словно специально стремилась отгородиться от него, и в последние дни все быстрее и быстрее катилось в бездну, поднималось в те моменты, когда он вступал в словесные баталии с супругой Лантарского князя, своей будущей тещей. Сказал бы кто еще пару дней назад — получил бы в глаз. А поди ж ты.

— О чем вы говорите? Вам ли не знать, что в этой спальне ни сейчас, ни… ранее, — он специально выдержал небольшую паузу, чтобы позлить княгиню, — не произошло ничего, что могло бы бросить хоть отголосок тени на репутацию моей невесты. Да и потом… ну право же, княгиня, о чем таком предосудительном может идти речь, когда… вопрос уже решен. Семнадцать лет назад. Вами.

Произнеся все это, Лерс покосился на Эльмарис и вздрогнул, заметив как побледнела девушка. Едва сдержался, чтобы не выругаться. Испытывая удовольствие от перепалок с Аэрлин, он совершенно выбросил из головы, что его слова не понравятся Эльмарис. Трудно предугадать поведение невесты, когда она ранимая девушка. Причем, во всех смыслах.

Эльмарис же слушала колкие, наполненные то язвительностью, то неприкрытой издевкой фразы, которыми обменивался Лерс и ее… мама и понимала, что они оба просто издеваются. Над собой, друг над другом и над ней впридачу. А это уже разозлило ее саму. Смущение ушло, словно его и не было, румянец схлынул. Девушка набрала в грудь воздуха, собираясь поставить обоих зарвавшихся «родственников» на место.

— Дорогая, — княгиня успела первой. Она шумно выдохнула, напряженно улыбнулась, — тебе стоит привести себя в порядок. Твой отец выразил желание видеть во время завтрака всю семью… — в воздухе отчетливо запахло грозой, — и гостей, — закончила княгиня.

— Прекрасно, — выдохнула Эльмарис совершенно не то, что собиралась. — Только, не могли бы вы…