Казалось, сюда, к воротам, собрались люди со всего селения, и стояли толпой, пялясь на пришедших во все глаза. Елисей поклонился, и, улыбнувшись, начал говорить:

— Здравствуйте добрые люди! Мы такие же, как и вы, мы тоже люди.

— Да уж явно, что не волки! — Усмехнулся кто-то. — А уж демоны стучать не станут.

— Мы идём из другого селения, — продолжил парень — и просим у вас пристанища на время! Имя моё Елисей, а девушку зовут Мария.

— Хороша Маша, да не наша! — Послышался густой бас из толпы, и всё мужики одобрительно загудели, а женщины осуждающе зашикали.

— Никогда к нам ещё из других селений не приходили! — Вперед вышел немолодой бородатый мужчина. — Милости просим! Я староста поселения, свободных домов не имеется, но можете расположиться у меня, свободная комната отыщется.

Пока Елисей общался, девушка молчала, и, гордо вскинув носик, и откинув свою толстую косу за спину, снисходительно рассматривала толпу крестьян. Она знала, какое впечатление производила — мужчины смотрели с обожанием, женщины — с презрением.

Хотя, женщинами местных назвать было сложно. Крупные грубые черты, красота спрятана за бесформенную простую одежду. Кажется, эти люди не отдыхали вечность.

Мэри удивлялась, как можно желать таких безликих женщин?! Хотя, мужчины были не лучше. Изможденные, в тридцать выглядели на все пятьдесят, угрюмые и невзрачные, а руки были мускулисты и отточены нескончаемой работой, оттого ладони в мозолях.

Староста повёл Елисея и Марию за собой, и вся толпа тоже потянулась за ними.

Гордо шагая по селению, Мэри время от времени стреляла глазками мужчинам, но тут же принимала холодный гордый вид. Испепеляющие завистливые взгляды женщин. О, да она знала какой эффект производит.

Дом старосты был большим и просторным, в нём было целых два этажа и широкая веранда.

В доме сидело двое стариков, играли трое детей, молодая женщина была занята стиркой. На пороге дома спал большой лохматый пёс. Пёс зарычал на Марию, скалясь, ворча, вздыбливая шерсть, хотя, Елисей прошел без проблем — животные тонко чувствовали тьму. Но стоило девушке взглянуть в глаза псу, как тот, скуля и поджав хвост, спрятался под крыльцом.

Староста привёл гостей на второй этаж.

— Комната одна на двоих, уж простите! Но места должно хватить.

Елисей поблагодарил мужчину, и пропустил девушку в комнату первой.

Дом старосты был побольше, но такая же мазанка как и остальные. Домишки были слеплены из брёвен и накрыты соломенными крышами. Внутри почти ничего, лишь самое необходимое, спали на циновках или соломе. Реже на матрацах. Попав в комнату, девушка расстроено вздохнула. Но отметила, что, всё же, это лучше чем поле, крысы, да и вымыться можно. А ещё, можно было найти душу, о, да выпить душу…

— Скоро ужинать будем, я вас позову, а пока — отдыхайте! — Сказал мужчина и ушёл.

Елисей осмотрел комнату — такая огромная для них двоих! В его доме парню полагался лишь небольшой уголок. А ещё, Елисей отметил, что книг в доме старосты не было, и это весьма огорчило парня.

— Думаю, тут тебе будет неплохо, не придётся как попало спать и питаться чем попало! Вот и всё, дальше я пойду один. — Елисей улыбнулся, обернувшись к Марии.

— М-да уж, хотя бы крыша над головой и не крысы на обед. — Проговорила девушка, окидывая взглядом весьма скудную комнатёнку.

Тут был только сундук с вещами, грубый стол, два стула несколько цветов на окошке, коврик на полу, видно, что сплетен самолично, и что-то вроде двух лежанок у каждой стены.

— Надо будет спросить про баню, если тут такое вообще есть. И я иду с тобой. Я здесь не останусь. Отвернись, хочу переодеться.

После того как парень отвернулся, Мэри скинула с себя дорожную одежду и вновь надела сарафан, который делал ее более соответствующей происхождению и подчеркивал ее шикарную фигурку. Мягкие туфли без каблука и, наконец, смогла расплести свои шикарные волосы, больше всего она боялась, что от такой жизни ей их придется отрезать.

— Нет, об этом речи быть не может, я тебя с собою не возьму! — Голос Елисея звучал глухо. Он обернулся и остолбенел от видения — длинные густые волосы Марии спадали ниже талии, и сарафан так подчеркивал её фигуру. — Ты так прекрасна, как ангел… — Шёпотом добавил Елисей, глядя девушке в глаза. — Не для тебя моя дорога, нет…

— Хорошо, значит, я пойду без тебя. — Пожала плечиками девушка.

Мэри абсолютно невинно улыбнулась, поймала этот восхищенный взгляд — каждый подобный взгляд был её маленькой победой. И, как закрепление успеха, она прошлась рукой по всей длине волос и гордо зашагала к двери.

— Я, пожалуй, прогуляюсь и посмотрю, куда мы пришли, хотя более чем уверена, что тут так же, как и везде. — Она вышла из комнаты, легко ступая по простому земляному полу, словно по полам дворца, на ходу улыбнувшись хозяину и выразительно посмотрев своим изумрудным взглядом. Староста даже сглотнул, не заботясь о том, что рядом жена, да, девушка приковывала взгляды.

Вскоре позвали к столу, Мария разительно отличалась от всех собравшихся за трапезой, она была не только красива, но иными были манеры, осанка, то, как она держала приборы, как ела. Все взгляды были направлены на неё, а мужчинам кусок в горло не лез, даже двое ветхих стариков, присутствующих за ужином — и те потеряли аппетит.

Лишь Елисей ел невозмутимо и быстро.

Мэри наслаждалась тем, как перевернула она весь быт этой семьи. Женщины просто сжирали её глазами, но молчали, а мужчины давились слюной. Такие игры она любила. Она умудрялась стравить даже высших демонов, и потом, невинно улыбнувшись, сделать вид, что она вообще не при чём.

После еды они поблагодарили хозяев за пищу и гостеприимство, и Елисей обратился к старосте:

— Хочу с вами кое-что обсудить, не найдётся ли у вас времени?

— Отчего же не найдётся, приходи через час к бару — поговорим.

Елисей даже несколько опешил — бар… Но что поделаешь — согласился.

Поблагодарив хозяев за приём, Мария мягко улыбнулась. Потом, обращаясь больше к мужчинам, нежели женщинам, так как местных женщин она считала практически пустым местом, промурлыкала:

— Извините меня за мою наглость, я бы хотела вымыться, дорога меня сильно вымотала… — И она подмигнула старосте.

Жена старосты, кажется, была в бешенстве, но смиренно потерпела, так как не в её правилах было оскорблять гостей.

— Да, конечно… — Староста сглотнул слюну. — Моя дочка вас проводит и всё покажет. — Потом мужчина взглянул на Елисея. — А вы вместе предпочитаете мыться или по отдельности?

Мальчишка густо покраснел и, уставившись в пол, пролепетал, что предпочитает мыться один, после чего довольно быстро скрылся в комнате.

Мэри же поспешила объяснить:

— Мы попутчики и только! — Хотя, взглядом показала, что не прочь бы, что бы ей потерли спинку. — И я очень благодарна вам.

Через час Елисей вошёл в большой довольно дом, внутри которого стояли столы и сидели за столами мужики. Все они что-то пили из огромных деревянных кружек, громко кричали, орали песни.

Парень смущенно застыл, было, в дверях, но тут из-за дальнего от двери стола поднялся староста и громко гаркнул, перекрикивая шум:

— Сюда иди, малой!

Елисей пробрался, огибая столики и сел на какую-то деревянную бочку, служившую стулом.

— Ну, говори, чего хотел? — И староста наполнил пустую кружку и поставил перед Елисеем. Парень поднял растерянный взгляд, но староста настоял. — Что это ты выпить с нами не хочешь?! Али особый какой? А то, небось, гордый?

— Я хотел бы поговорить о девушке, с которой я пришёл… — Тихо сказал Елисей, понял, что никто его просто не услышал, и повторил громче и увереннее, после чего отхлебнул из кружки. Напиток был пенистым и сладким на вкус, напоминал чем-то квас, но крепость его ощущалась — уже первый глоток шибанул по вискам. — Я иду в Москву.