Елисею очень понравился произведённый эффект, и он даже задумался — чем бы ещё таким "порадовать" свою спутницу. Но вообще, насекомое было весьма питательным, парень прошёлся по степи, и насобирал таких побольше. Целых двадцать крупных особей! С уловом ему повезло. Он достал котелок, налил в него воды, развёл костёр неподалёку от замка Марии, и принялся свой улов варить. Гусеницы при варке смешно пищали, запах разносился на всю степь, а Елисей с довольным видом помешивал их прутиком.

Вечер был тихим и тёплым. Мэри довольно нежилась в джакузи под нотки кластической музыки и пила вино, но всю эйфорию прервал тошнотворный запах.

"Вот же паразит! Ну я тебе устрою прекрасную ночку!" — Мысленно выругалась девушка.

И, щелкнув пальчиками, освободила своё жилище от этого противного запаха и закрыла окна. Ночью она вышла, когда это дикое варево было съедено, и парень уже готовился ко сну.

Как обычно распахнулось окно, и девушка явилась в свете луны в одном полотенце, волосы были мокрыми, а это самое полотенце как бы невзначай упало и девушка сидела абсолютно обнаженной. Улыбаясь, Мария достала сигарету и мундштук, зная что парня от дыма тошнит, и будто так совсем невинно прошептала:

— Ой, вот незадача, полотенце упало… Может, ты мне его подашь? И, да, на будущее — твои помои меня ни капли не задевают. Это здание моя крепость и только по одной моей мысли делает то, что я хочу, запахи туда не попадают, а вот твой желудок — только твоя проблема! — И девушка показала язык ошарашенному парню.

— Зато ты точно целовать меня не захочешь! — Опомнившись рассмеялся Елисей и показал язык ей в ответ. — Держи своё полотенце! — Он хотел показаться невозмутимым, но всё же, на деле, взгляд с интересом скользнул по обнаженному телу, а щёки чуть тронул румянец.

— Аха-ха, целовать тебя? — Мария откровенно рассмеялась. — Да, кем ты себя возомнил-то? Предпочитаю брюнетов, а не блондинов, да и целоваться ты совсем не умеешь, только с гусеницами. — Явно издевалась девушка.

— Вот и отлично! — Елисей улыбнулся. — Тогда прекрати за мной таскаться. Да и тебе откуда знать, умею ли я целоваться? И вообще, такие умения мне ни к чему! Девушки мне не нужны совсем.

Мэри улыбнулась своей фирменной улыбкой и затянулась сигаретой.

— А вот не прекращу. Знаешь, вечная жизнь так скучна, а ты такой забавный и так мило краснеешь, когда видишь меня в свете луны, что ради этого, я, пожалуй, ещё потаскаюсь. Не нужны девушки, говоришь? А кто тебе нужен? Парни? — Мэри оскалилась, обнажая белоснежные ровные зубы. — Хотя, нет, судя по твоим взглядам, всё же, мужчины тебя не заводят.

— В смысле? — И снова удивлённый взгляд, полный непонимания. — Как это мужчины могут заводить? Для чего мне может быть нужен парень? И что это вообще значит — заводить?.. — И опять перед нею чуть смущённый и совсем растерянный ребёнок.

— О, Люциус, куда ваше темнейшество послало меня! — Мэри думала, что проговорила это мысленно, но на деле высказала вслух. — У всех вкусы разные, кто-то любит женщин, кто-то — мужчин. А заводить… Вот ты мне тут пытаешься рассказать о том, что тебе не нужны женщины, что ты не желаешь меня, а организм твой говорит обратное. Ты желаешь меня Елисей, только сам не понимаешь этого! — И девушка жестом указала на его ширинку, где весьма красноречиво читалось всё его желание. Демоница коварно улыбнулась, и натянула на себя полотенце. — На сегодня урок окончен, а ту книгу, что я тебе дала, советую прочесть.

— Дьявольское отродье! — Фыркнул совсем уже смущённый Елисей, повернувшись к окну спиной. Книга? Почему бы и нет…

Он сел у костра, и принялся читать, увлечённо и подряд, страницу за страницей, с таким строгим и сосредоточенным видом, словно постигает серьёзную науку. И всё-таки, он так соскучился по печатному слову, что был рад возможности взять в руки книгу, пускай и эту.

Мария наблюдала эту картину и откровенно посмеивалась. Благо, мальчишка не видел её, но она из окна прекрасно видела его в освещении костра.

Спать ей не хотелось совсем, и в мыслях ей рисовался тот смущенный Елисей. Чёрт возьми, даже если она соблазнит его, как быть с ним, если он даже не представляет, что делать с обнаженной девушкой?..

— Умберту, я, конечно, знала, что твой отец ненавидит меня, но не думала, что настолько… — Мэри проговорил это вслух, ощущая, что демон видит её и прекрасно слышит.

Читал Елисей почти до самого утра, а когда уснул, то спал очень беспокойно, ему снилась обнажённая Мария, её объятия, прикосновения, вкус губ, такие реалистичные, словно бы, поцелуи. Парень во сне шептал её имя, сворачиваясь в клубок на голой земле и дрожа от холода.

Спал Елисей до тех пор, пока не стало совсем светло, и до него не донесся запах прекрасного жаркого.

Мэри полулежа на подушках в свободном сарафане и завтракала. Как всегда гордая, свободная и непринужденная. Горы фруктов, каша и ароматный кофе, с которого неизменно начиналось каждое утро. Она удобно устроилась в тени березовый и ждала, когда же проснется мальчишка.

В отличие от неё, парень выглядел весьма потрёпанным.

— Доброе утро, — улыбнулась девушка — присоединяйся, поешь хоть нормально, а то умрёшь, так и не дойдя до Москвы. А мне всё-таки хочется, что бы ты меня прикончил лично.

— Прикончил тебя? — Елисей вскинул полный изумления взгляд. — Разве можно хотеть, чтобы тебя прикончили?! — От голода сводило желудок, и он в очередной раз отвернулся было от еды, но голова закружилась, потемнело в глазах, и он упал, потеряв сознание. Измождённый организм был не столь горд и непоколебим, как его хозяин.

Мэри даже испугалась, прыснула водой на него, приводя в сознание.

— Ты глупый и гордый мальчишка! — Выругалась она. Девушка перетащила его с земли к себе и уложила на подушку. — Еда моя не отправлена, и мне убивать тебя я не намерена, хотя, владыка не прочь бы это сделать. А теперь ты садись и нормально ешь! На одной воде и сухарях далеко не уйдёшь. Если такой гордый — зайди уже в ближайшее селение и возьми там необходимое.

Но, как оказалось, парень ещё и тепловой удар получил, хотя, как такового солнца в небе не наблюдалось никогда, и чувствовал себя весьма неважно. Девушка фыркала, но, всё же, выхаживала Елисея, ей было не плевать что с ним.

Елисей был недоволен, что так вышло, он злился, возмущался, но вынужден был принять помощь Марии, впрочем, как и еду.

— Зачем ты вообще лечишь меня? — Был вечер, и они лежали в шатре Марии, глядя на темнеющее небо сквозь прозрачные стены. — Разве тебе не лучше будет, если я и вовсе умру?..

Мэри на протяжении этих дней задавались этим вопросом — зачем она помогает ему, ведь если он умрёт, ей же вправду легче будет. Или нет? Что будет, когда вернётся обратно?.. Бесконечные бессмысленные балы, вперемешку с играми в кошки мышки, ночи в постели Умберту, да и не только ночи, и каждое движение будто по его команде.

Как часто Мария возвращалась к мысли что бессмертие — это проклятие, что лучше бы она умерла тогда, в ночь февраля семнадцатого года. Сколько смертей было на её совести, сколько отнятых душ… И вот, впервые ей захотелось, чтобы этот странный паренёк жил, что бы он…

— Не знаю. — Честно ответила Мария. — Может, от скуки, а может, в надежде, что ты поможешь мне, наконец, умереть.

Он нахмурился. Должно быть, это какая-то демоническая уловка.

— Помочь умереть? Разве можно желать смерти? К тому же… Вы живёте не как люди, у вас есть всё, вы поработили наш мир, и теперь… Я, конечно, всё равно найду способ убить вас всех… — Почему-то ему жаль было Марию, и убивать её не хотелось. — А вообще… Обидно, что ты — зло. Весьма обидно.

— Да что ты вообще знаешь? — Её глаза полыхнули злобой. — Вечная жизнь — это проклятие. Я уже пятьдесят лет хочу умереть, я просила об этом, умоляла… Да, Елисей, между нами, пожалуй, две жизни и я видела тот, другой мир. Я училась в лучших университетах, и у меня не одно образование. Я прожигала жизнь и на моей совести много зла, но ты не знаешь… Ты не поймешь никогда… И да, именно из-за меня погиб этот мир, именно из-за меня оступился твой предок… — Мэри фыркнула и ушла, она больше не хотела видеть эти глаза.