— Доброй ночи, — почти промурлыкала она — умеешь ты прийти внезапно. Я не ждала гостей. — Шепнула Мария, привстав на носочки, что бы дотянуться до его уха, и почти выдохнула это ему, опаляя дыханием и умело сводя с ума, зная каждую уловку, позволяющую манипулировать мужчиной. — Ну так и быть, задавай вопросы, а то я как-то устала строить из себя училку, и объяснять некоторым "святошам" простые истины жизни. Знал бы ты как утомил меня этот мальчишка… И, да, извини меня за это недоразумение. Я как-то одичала без привычного общества, а когда нет никого кроме него — не мудрено оговориться… Почти месяц. А там, наверное, шикарные ночи балов и вокруг тебя толпы прекрасных и коварных демониц, которые пользуются моим отсутствием… — Шептала Мэри, едва касаясь его кожи.

По спине пробежала волна дрожи, но Умберту быстро взял себя в руки и в глазах его вновь появился холод.

— Расскажи мне вот что, девочка моя, — зачем это ты спасла парню жизнь? Все сходят с ума, думая о том, как бы умудриться его уничтожить, а ты…

— Умберту, ты мудрый и прожил не один век, и неужели ты думаешь, что он, с его выносливостью, мог умереть от теплового удара? А если бы я бросила его на произвол судьбы, как считаешь, он стал бы мне доверять? Мой дорогой князь, я похожа на глупую девчонку? Был ли хоть один промах с моей стороны, ну кроме того что устроил ты? — Девушка полыхнула демоническим огнём глаз. — Он увидел нас благодаря только твоей несдержанности! И потом ты оставил меня одну решать эту проблему. Так что, не смей, мой дорогой демон, сейчас что-то мне предъявлять! — Девушка умело поставила его на место, коварная улыбка и острый, словно нож, язык.

— Наглая девчонка! — Умберту хмурился, и кусал губы. Что же, она действительно была права, и, кажется, это злило его ещё больше. — Хорошо, доверюсь твоему опыту и умениям. Но хотелось бы, чтоб всё это закончилось как можно скорее.

— Как ты думаешь, зная кто я, он с радостью прыгнет ко мне в койку? Он хоть и блаженный, но далеко не дурак, когда он понял кто я, всё рухнуло! Так что, возможно, мне придется сопровождать его прямиком до Москвы. Этот упрямец, напрочь отказывается даже говорить со мной, не то, что принимать помощь. — Ей стало обидно, что Умберту волновал лишь исход дела, а то, что она должна быть с другим, что другие касались её тела, ему было плевать… Она была игрушкой, просто пешкой и красивой куклой, которую сломали уже очень давно.

Мэри с горечью посмотрела в змеиные налитые кровью глаза демона, будто ища в них хоть что-то… В глазах Елисея было словно бескрайнее безоблачное небо, именно поэтому, глядя в небо, она будто ждала чуда, в этих глазах было столько жизни, столько теплоты. А потом она вспомнила обиду в этих глазах…

— Я думаю, что он в плане секса вообще безнадёжен! — Демон усмехнулся, оскалив клыки. — Видел, как ты объясняла ему… О, то ещё зрелище! Не думал, что подобные экземпляры вообще встречаются в нашем мире. Подобные и раньше были редкостью, а теперь… — И всё-таки, Умберту всё ещё злился. Назвать его чужим именем! И это тогда, когда он думает о ней день и ночь, и её имя не сходит с его губ.

— Да уж, его предок был хоть и святоша, но не настолько. — Мэри оскалила свои белоснежные зубки, и, сначала пробежавшись по острым клыкам, облизала пересохшие губы.

Из окна доносилась трель соловья, а прохладный ветер трепал её длинные пряди и легкий прозрачный халатик.

Демон вдруг развернул девушку к себе, одним движением сорвал халатик с её плеч, бросив на пол лёгкую ткань, и властно прижал Мэри к себе.

— Я уверен, что у тебя всё получится и в этот раз! — И он впился в её губы поцелуем.

Всё же, властные ласки демона, сводили её с ума, и игра с ним была одной из самых интересных. Дразнить саму тьму…

— И тебе всё равно, что он будет касаться меня, что я буду целовать его, и он будет брать то, что принадлежит тебе?

В глазах Умберту полыхнула ярость. Сейчас он дышал глубоко и гулко, и сердце билось под ладошками Марии, так громко и мощно, словно бы готово было сломать рёбра, пробить грудную клетку и вырваться на свободу.

— Ты же знаешь, как это злит меня! — Прорычал мужчина, глядя в глаза Марии. — Но я потом лично прикончу этого щенка.

Эта ревность и ярость только распаляли в ней страсть. Кровь кипела и эти бешеные удары, она словно держала в руках его сердце.

Едва касаясь, Мария пробежалась пальчиками по его коже, чуть щекоча острыми коготками, и потом яростно и стремительно коснулась губ, страстно терзая, покусывая, и руками путаясь в длинных, цвета воронова крыла, волосах.

— М-м-м, мне нравится, когда ты злишься!.. — Мягко промурлыкала Мэри, вновь опаляя мужчину горячим дыханием.

— Чертовка!.. — Страстно выдохнул Умберту, скользя ладонями по коже Марии, такой нежной, мягкой и шелковистой коже, и путая пальцы в густых и длинных волосах девушки.

Лично он, демон, бездушный демон, и сын самого Люциуса, давно уже попал под чары этой искусительницы, и был полностью в её власти, казалось, он мог сделать ради неё что угодно. Или это казалось только сейчас, когда так кипела кровь и страсть захватывала его полностью. Сможет ли он надышаться ею хоть когда-нибудь?

Его руки коснувшись её нежной кожи, едва обожгли её холодом, но Мэри словно кошка ласкалась к его рукам, давая власть над собой.

— Ты моя!.. И только попробуй назвать меня Елисеем! — Наглая улыбка и хищный взгляд.

Демон взял девушку на руки, унёс вглубь замка, положил на коврик у камина, и сам сел рядом, наслаждаясь видом того, как блики огня отражаются в глазах Марии, и того, как покорно она лежит сейчас перед ним.

— Ну, я же, кажется, объяснила и извинилась. — Девушка посмотрела ему в глаза, самым невинным взглядом на который была способна и растянулась у ног демона, словно кошка.

Водопад волос разметался по ковру. И на её идеальной фарфоровой коже играли и отражались языки пламени, а демон смотрел на неё, не смея даже шевельнуться.

— Я всегда буду ревновать тебя, Мария! — Умберту чуть заметно улыбнулся, и принялся развязывать на девушке корсет, путаясь в шнурках. — И надеюсь, ты вернёшься ко мне уже скоро. Постарайся не затягивать с ним!

— А ты постарайся не осложнять мне работу! — Девушка коварно улыбнулась, по телу пробежала лёгкая дрожь, но тут же исчезла.

Её руки коснулись обнажённого тела демона. Она чувствовала его напряжение и желание, поэтому умело и нагло сводила его с ума, едва касаясь кожи, скользя дыханием, смотря прямо в глаза и не говоря ни слова.

— Жаль, что я ни чем не могу помочь. — Разорван корсет, трусики на полу, и демон жадно прижимает к себе хрупкую девушку, осыпая поцелуями и явно наслаждаясь каждым её прикосновением. — Ты моя, Мария, только моя…

"Нет, Умберту, я ничья" — Пронеслось в её голове, но вслух она ничего не сказала.

Сегодня ей стоило усыпить его бдительность, заставить забыть маленькую оплошность.

Но вот вопрос — почему даже сейчас, когда она была с демоном, перед нею были обиженные, полные горечи, глаза Елисея?! Мария тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли, и только с большей страстью, принялась беспорядочно ласкать демона, стаскивая с него остатки одежды, яростно терзая его губы и прижимаясь всем телом.

И так же яростно она старалась не думать о голубоглазом пареньке и не обращать внимания на эту непонятную пустоту внутри себя.

…

Елисей спал, свернувшись на земле в клубок, и мирно улыбаясь во сне. Ему снилась река, большая-большая, чистая река, и Мария, бегущая в волнах, её платье вымокло, её волосы рассыпались по плечам, в её глазах был страх, а он шёл за нею, улыбаясь, и нёс в руках… Её душу.

Парень резко сел. Начиналось утро, весь воздух напоён был прохладой, и вокруг царила тишина. Елисей встал, разминая затёкшие суставы, и вдруг замер. Из дверей замка Марии выходил демон. Тот самый. Да, тот самый, с которым Мэри была в ту ночь у озера…