— Миа, очнись, — сказал Арсим, — позови его, меня он не услышит.

— Дэмиен! Почему ты плачешь? — тряхнув головой и отбрасывая посторонние мысли в сторону, ласково спросила я водного ящера.

Он обернулся. Посмотрел на нас. Мне на мгновение стало больно — так, наверное, выглядят те, кто теряют память. Несмотря на то, что он состоял из непостоянной воды, лицо его было неподвижно. И это было оно… и не оно одновременно. И спросил:

— Как вы меня назвали? Что-то знакомое. Что-то важное? Но почему я не могу вспомнить? — он снова закрыл лицо ладонями и заплакал.

— Дэмиен. Это твоё имя. Неужели ты не помнишь?

— Нет. Я почти ничего не помню, — всхлипывая, ответил тот, — я только помню, что не должен быть здесь. Я помню, что мне важно быть в другом месте, где я очень нужен. Но я не знаю, как туда попасть. Поэтому я плачу.

— Тебе больше не надо плакать. Мы пришли сюда за тобой, чтобы отвести в место, где тебя ждут.

— Правда? — он снова оторвал руки от лица и с искренней надеждой посмотрел на меня, — Ты… ты не обманываешь?

— Нет, конечно. Посмотри — мы не похожи на здешних обитателей. У нас, как и у тебя, есть ниточка, которая ведёт назад.

— Моя уже слишком хрупка. Мне страшно, — всхлипнув, сказал он, — я боюсь к ней прикоснуться, боюсь, что она может порваться.

— А вот здесь я помогу тебе, юноша, — сказал Арсим. Он зажёг на руке маленький огонек, подошёл к Дэмиену и… аккуратно вставил ему огонёк в грудь. Вопреки законам физики, на которые здесь плевали все, кому не лень, огонёк не погас, а наоборот, вспыхнул, после чего растёкся по всему телу. Руны внутри него, коих стало в разы больше, весело закружились. Истончающаяся нить стала такой же прочной, как у Арсима и у меня. Вот только… я заметила ещё одну руну внутри него, и мне стало нехорошо. Потому как переводилась она — Завершающий Цикл Расплаты.

— Теперь возвращаемся, — сказала я, снова заставляя себя сконцентрироваться на главном, — возьмись за ниточку и потяни её на себя. И тебя унесёт к истокам. Запомни: когда увидишь вспышки молний — это значит, что наша подруга подает нам сигналы. И нам нужно двигаться к ним.

— Понятно, — ответил Дэмиен. Взялся за нить и аккуратно потянул. И… исчез. То же самое сделал и Арсим. Однако, когда я потянулась за нитью, то снова увидела перед собой Радужного…

— Имей в виду, чужачка. Мы не позволим обижать нашего родича. Мы его запомнили. И тебя запомнили, — он сделал жест рукой, который на мгновение вызвал образ радужной петли вокруг моей шеи, — и если он придёт сюда, огорчённый еще больше, то уж поверь — мы дождёмся тебя и сполна отблагодарим. И уже не будем такими благородными — ты сильна, спору нет, но нас много… очень много.

— Я это запомню. А теперь прощай, — с этими словами я потянула за свою нить и в следующее мгновенье оказалась очень далеко оттуда.

ГЛАВА 15. Возвращение

Я очнулся от того, что по комнате кто-то ходил и без конца чем-то хлопал. Открыв глаза, я прошептал:

— Кто тут?

Глаза, быстро привыкшие к свету, увидели женщину в крестьянском коричневом платье с передником и в чепце. Обернувшись, она увидела, что я прихожу в себя, и радостно вскрикнула:

— Ой, радость-то какая, очнулся спаситель наш! Надо пойти сообщить товарищам вашим.

— Спаситель? — я никогда не напивался до состояния бодуна, но смею предположить, что моё нынешнее положение имеет с ним немало общего.

— Ой, да вы никак, запамятовали, ваши друзья предупреждали. Так я вам напомню. Кладбище наше беспокойным было, мертвяки лезли отовсюду каждую ночь, житья от них, проклятых, не было. Так а вы с помощью рисунка волшебного силы много набрали, да и в оружие ваших друзей её направили, ваши друзья всех зомбей и порешили. Да вот беда только, с кладбища нечисть пришла, ещё более ужасная, чем зомби. Вы и её победили, но пришлось вам принять водяное обличье, из которого вам никак выйти не удавалось. И тут отец Арсим наш, да подруга ваша, эльфка темноволосая, тоже какой-то обряд провели и вернули вас в здравый ум. И вот вы тут уже, считай, третий день в себя приходите, и пришли, наконец-то.

— Да-да… понятно, понятно. А почему вы хлопали дверьми, вы тут кого-то искали?

— Да дочка моя, егоза эдакая. У друзей ваших уже в печёнках сидит, всё спрашивает да спрашивает их ерунду всякую, да всё время просит пощупать да потрогать. Вампира-то вашего захожу, значит, а она у него клыки щупает. Как убедила — не знаю, схватила её да потащила в подвал, да ремня там дала, пока друг ваш совсем из себя не вышел. А бесполезно — через час у орка на плечах катается и его тоже просит клыки показать да дать пощупать. Командира вашего, да близнецов с эльфийской кровью особо не доставала, зато за эльфийкой темноволосой полдня бегала, говорила, какая она красивая, да просила её дать потрогать уши и волосы. А брат ваш, — судя по всему, она имела в виду Сайраша, — как увидал такое дело, так сразу куда-то делся, и два дня его уже не видели. Вот я и ищу тута её — небось спряталась где, да и ждёт моменту, чтоб и вас везде потрогать да пощупать. Ладно, пересмотрела я тут всё, нет её вроде, пойду-ка обед стряпать, да скажу друзьям вашим, что в себя вы пришли.

Когда она вышла, моя голова, начинавшая дико болеть от безостановочного потока информации, успокоилась. Я блаженно вытянулся на кровати. Сил во мне было ещё мало, так что вставать я не спешил. Из окошка потянуло ветерком — я ощутил его и ступнями, и животом — и мне стало совсем хорошо. Штаны мои были на мне, куртка и сапоги же лежали на табурете возле кровати — видно, кто-то заботливо освободил меня от лишней одежды. Только я прикрыл глаза с намерением ещё немного подремать, как вдруг…

Под кроватью раздался какой-то шорох. Несколько секунд спустя оттуда вылезла девочка лет семи. Лёгкое зелёное платьице, рыжие косички и сотни “почему” в ярких голубых глазах.

— Мама не знала, что под кроватью есть небольшая ниша-тайник. Я там и спряталась, она меня и не нашла, — с жутко самодовольным видом заявила она, — ух ты. Я никогда не видела так близко таин… тиас… сложным словом вы себя называете. В общем, ящеров. Вы же не обижаетесь, правда?

Я закатил глаза. Ну разумеется, эта девчонка добралась и сюда. Раз уж вся моя команда от неё по всей деревне прячется, то чего же ещё было ждать. Тем временем…

— Ух ты, а на животе кожа у вас светлее. Как интересно. И живот такой мягкий.

Я хотел было одернуть малявку, которая самым наглым образом тыкала пальцем в мой живот, но хитрюжка мгновенно сменила тактику и принялась меня по нему гладить. Первые же два поглаживания как рукой сняли моё раздражение, а затем я вовсе прикрыл глаза и даже немножко заурчал от удовольствия. Удовольствие, однако, было недолгим, уже через полминуты девочка дергала меня за ноги..

— Ух ты, а ноги у вас похожи на наши, только вот когтей таких больших нету. А вы щекотки боитесь? — с этими словами она провела пальчиками по ступне.

— Нет, — ответил я с непонятно откуда взявшейся улыбкой, — кожа слишком твёрдая, потому что таисианы намного чаще ходят босиком. Обувь надевают редко, обычно зимой, когда холодно. Вот ступня у нас и не такая чувствительная, как у людей.

Пятнадцать секунд девочка переваривала информацию. Ещё через пять она уже дергала меня за хвост.

— А почему у вас такой длинный хвост? А вам удобно с ним ходить? А как же вы носите штаны и… ну это… нижнее бельё, — она покраснела от смущения. Ну и, вероятно от того, что представила реакцию своей мамули, услышь та от неё такой вопрос.

— Специальные шьём — ответил я с улыбкой, — ну а по поводу хвоста — он ведь с самого рождения. Так что, конечно, удобно. Тем более, что он нужен для того, чтобы удерживать равновесие, а ещё помогает, когда ныряешь на большую глубину.

Чтобы переварить новую порцию информации, ей понадобилось меньше десяти секунд. Вот она уже стоит около моей головы и щупает её.

— А почему у вас такой большой нос? И где же у вас уши? И волосы? Как же вы без них живёте?