— Мне здесь не нравится. Здесь пахнет смертью…

ГЛАВА 12. Кладбище

Деревня выглядела так, словно ей ежедневно приходилось выдерживать тяжелый бой. Крепкие бревенчатые домики, которые строят с расчётом на десятилетия, стояли покосившимися. Как будто под чьими-то мощными ударами. Почти вся живая изгородь, которой большинство жителей деревни окружали свои участки, была вырвана и растоптана. Более-менее прилично выглядела лишь деревенская церковь, да частокол вокруг неё.

Ворота нам никто не открыл — мы вошли сами. Да и запираться было не от кого — уверен, что забредавшие сюда разбойники, в Бога не верящие в принципе, неистово крестились и бежали, куда глаза глядят.

— Да… Не надо быть гением, чтобы догадаться, что здесь произошло, — грустно сказал Райлисс.

— Верно, — подтвердила Ариэль, — пробуждённое кладбище. Точной причины пока неизвестно, но, думаю, — печально хмыкнула она, — к гадалке ходить не придётся.

Мы прошли дальше по деревне. Я чувствовал взгляды из запертых домов и церкви, но никто нас так и не окликнул. Мрачные улицы сменяли одна другую, и вот мы вышли к кладбищу.

Само кладбище ничего особенного из себя не представляло. Самые обычные могилы с самыми обычными покосившимися деревянными крестами. Однако на этом его обычность заканчивалась. Прямо по кладбищу ходили зомби, трупы, пробуждённые злой силой. Инстинкт яркими жёлтыми пятнами отчетливо подсвечивал каждого из них. Мало того — в одной из могил, окружённой пурпурным ореолом, видимым только для меня, дремало кое-что похуже…

В этот момент один из зомби заметил нас и весьма резво заковылял в нашу сторону. Все приготовили оружие, однако труп, натолкнувшись на ограду, внезапно как будто забыл, что только что видел нас, и побрёл в другую сторону.

— Строитель ограды этого кладбища, — сказал я, слушая шёпот инстинкта, скользящего вдоль украшенной грифонами ограды метровой высоты, — настоял на том, чтобы её освятил один из магов огня направления святой магии. Совершать такой ритуал долго и трудно, магу огня для такого нужно ещё минимум два помощника, но, как видно, деревня в своё время не поскупилась. Так что при дневном свете, даже самом слабом, скрытом тучами и облаками, мертвецам отсюда ходу нет. А вот ночью… даже думать не хочется о том, что здесь творится.

— Нам надо поговорить с ними, — сказал наш командир, — вдруг мы им сможем как-то помочь? Нельзя это вот так бросать.

— Я бы на твоём месте не тратил сил, Вогнар, — ответил я, повернувшись к нему, — сделать что-то здесь может либо маг земли — некромант, либо маг огня — священник. Среди нас таких, к сожалению, нет. Следовательно, мы беспомощны.

— И что ты предлагаешь? — спросил Вогнар, — уйти и бросить их на произвол судьбы?

— Ну учитывая, что ты предлагаешь остаться тут и погибнуть в схватке с нежитью, то я думаю, что моё предложение всё же более рационально, особенно учитывая нашу миссию, — раздражённо ответил я.

— Я знала, что это безнадёжно, — раздался чей-то тихий голос сзади. Мы все обернулись — за нами стояла женщина лет сорока с пепельными волосами, одетая в чёрное закрытое платье. Она с горечью смотрела сквозь нас на кладбище. Поразительно, она двигалась точно тень, никто из нас даже ухом не повёл, когда она подошла, — наш отец-настоятель уловил немалую силу, идущую от вас. Но вы не можете нам помочь.

— Почему вы не уйдёте отсюда? Вряд ли нежить станет вас преследовать, — сказал я.

— Как можно уйти из места, где ты и твои предки жили всю жизнь? Мыслимо ли это? — было видно, что эти слова жительница деревни произносит далеко не первый раз.

— Ну я бы на вашем месте раздвинул границы разума, уважаемая, — скептически ответил я, — потому что место, где вы прожили всю жизнь, сейчас без малого хочет вас убить.

— Всё равно. Значит, на то воля божья. Значит, грешили мы много, и заслужили такую участь.

— Вы бы знали, уважаемая, — с сарказмом произнёс я это слово, — насколько вы правы. Ведь в глубине кладбища растёт нечто, по сравнению с чем зомби — это милые и забавные щенята. Часто ли у вас в деревне делается аборт? Не отвечайте — ответ там, за оградой, в одной из могил, куда сбрасывались все тела не рождённых младенцев.

— Не надо нас судить, ящер, — с достоинством ответила женщина, ничуть не обескураженная раскрытием этой нелицеприятной информации, — жизнь тяжела. Редкая семья может прокормить больше трёх детей. А мужчины есть мужчины — они всегда после тяжёлого труда хотят женской ласки и любви. Поэтому происходит то, что происходит.

— Ну судя по тому, что всей этой картине хватило едва ли двух недель, чтобы развернуться во всей красе, можно сделать вывод, что ваши мужчины нередко хотят любви и ласки прямо в церкви, подрывая её святость и, как следствие, божественную защиту.

Женщина вспыхнула, но не нашлась, что на это можно возразить. Я же снова обернулся, созерцая кладбище. Даже по самым скромным подсчётам там гуляло не меньше трёх десятков мертвецов. Внезапно я понял, что упустил важную деталь. Обернувшись обратно, я спросил:

— Вы сказали — отец-настоятель почувствовал силу? Он что, маг?

— Да, он священник, но очень слабый, — ответила она, всё ещё залившаяся краской, — ему с трудом хватает сил, чтобы защищать по ночам тех, кто ищет убежища в церкви.

— А сильный нам и не нужен, — вместе со своим инстинктом в голове я спешно перебирал варианты, — пошли в церковь — у меня появилась идея. Нам повезло: если в деревне есть хотя бы один маг огня, наше присутствие здесь становится не таким бесполезным.

В церкви была целая прорва народу: казалось, яблоку упасть было негде. Непонятно, какие силы заставили толпу наблюдать за нами, не издавая ни единого звука.

— Где ваш отец-настоятель? — спросил я.

— Готовится к битве, — сказал один из мужчин.

— Что это значит?

— Алкоголем накачивается, вот что.

Ну только этого мне не хватало. Пьяный отец-настоятель мне сейчас совершенно ни к чему. Я решительно направился в сторону исповедальни. Каким-то образом толпа людей умудрялась расступаться, давая мне дорогу. Одновременно с этим в меня летели огненные стрелы неприязненных взглядов, но я не обращал внимания — сегодня ночью инстинкты понадобятся мне гораздо больше, чем знания, поэтому придётся остаться в облике ящера. Впрочем, враждебных взглядов было не очень много — гораздо больше людей смотрели скорее с безнадёжной надеждой. Подойдя, наконец, к исповедальной будке, где в одиночестве сидел священник, я решительно в неё постучал.

— Да что у вас там опять такое? — послышался недовольный голос, — сколько раз я просил не отвлекать меня, когда я… — с этими словами дверь открылась, и передо мной предстал настоятель.

— Святые небеса! Неужто маг, силу которого я задницей за версту почуял, снизошёл до того, чтобы помочь простым смертным? — заплетаясь и слегка покачиваясь, насмешливо спросил священник. Ощутимо дохнуло спиртом.

— Вся моя магия воды бесполезна против нежити, — сказал я, решительно отбирая у него бутылку, — а вот с вашей помощью кое-что сумею. Я видел рядом с церковью бочонок, — я аккуратно, но твёрдо взял его за виски, пропуская лёгкий лечебный импульс, помогая ему принять более трезвое состояние, — я наполню его водой, а вы её освятите. Всю. Тогда я смогу помочь вам.

— Освятить воду, чтобы бороться с её помощью против нежити? Ловко придумано, — глаза отца-настоятеля на мгновение расфокусировались после моей неожиданной “помощи”, но уже через мгновение он взял себя в руки, — да только вот колодец у нас пересох уже год как. Ближайшая река вёрстах в четырех отсюда. А до заката меньше двух часов.

— Где взять воды, я уж как-нибудь сам разберусь. Вы, главное, свои инструменты подготовьте, чтобы успеть к закату закончить обряд.

Взяв с собой Дхасса и Сайраша, я вышел из церкви и направился к лесу, из которого мы только что пришли.

— Надо признать — придумал ты ловко, Дэмиен, — сказал Сайраш, — но всё же: где ты будешь брать воду?