— Миа, не глупи, — сказал Вогнар, — ты знаешь, что иного выхода сейчас нет. Мы и так уже наполовину проиграли и вынуждены рисковать. Пожалуйста.

Несколько секунд спустя эльфийка подчинилась. Прирасстегнув ему куртку, она отошла, продолжая неотрывно смотреть на Дэмиена.

Дракон наклонился к Дэмиену, и через несколько секунд ему на грудь капнула большая слеза. Драконий костюм от такого подарка стал цвета ослепительной бирюзы, а вот Дэмиен…

А вот сам Дэмиен сей подарок воспринял более, чем агрессивно. Даже будучи без сознания, он затрясся в припадке, крича от боли. Воррт и Дхасс кинулись его удерживать, но он отшвырнул их, как кукол. Впрочем, несколько секунд спустя он успокоился. Из его невидящих глаз потекли чёрные слёзы.

— И что теперь? — тихо спросила Миа.

— Теперь нам осталось только ждать, когда он очнётся…

ГЛАВА 11. Раскол.

Я очнулся, лёжа… на сцене. Звучит странно, но я лежал именно на сцене. Тем не менее, место было знакомым, словно я однажды был здесь. Вдруг мою щеку охватила боль. Аккуратно дотронувшись, я нащупал на ней небольшой шрам, который, иначе и не скажешь, пылал огнём. Попытавшись встать, я обнаружил, что одежда на мне та же, в которой меня похитили из моего мира, причём куда в лучшем состоянии, чем в тот момент, когда я видел её в последний раз. Вдруг мимо меня пробежала какая-то женщина. Не понимаю, откуда я её узнал, но губы сами крикнули:

— Алесса! Погоди!

— Прости, не могу, жутко спешу, — всё это она, даже не обернувшись, выкрикнула скороговоркой, и в следующее мгновение исчезла за одной из портьер. Я подошел к оркестровой яме и заглянул внутрь, но там никого не было. Только возле саксофона поблёскивала дирижерская палочка. Отойдя, я увидел, что, оказывается, лежал без сознания в куче мусора: обёртки от жвачки, шелуха от семечек, окурки. Среди всего этого мусора были несколько роз и небольшой букетик гвоздик. Ничего не понимая, я пошёл прочь из зала. В голове был сплошной туман, образы мелькали один за другим, но я никак не мог увязать их в единое целое. Даже имя Алесса, которое я бессознательно выкрикнул, стало казаться мне чужим и незнакомым. Внезапно я понял, что в этом странном месте всё-таки был не совсем один. Моя интуиция, не бросившая меня и здесь, тихо посоветовала не задерживаться долго на одном месте.

Я спустился в вестибюль и услышал с левой стороны какой-то шум. Оглянувшись, я понял, что он доносится из буфета. Там явно было много людей, они что-то бурно и весело обсуждали. Я пошел туда, но после поворота увидел восседавшего за непонятно откуда взявшимся пропускным столиком коротышку. Он был пузат, одет в серую жилетку и такого же цвета штаны, его босые ноги были закинуты на столик. Он читал журнал. Из любопытства я глянул на его название: ”Здоровье души. Практические советы.” Внезапно коротышка опустил журнал, и на меня уставились подозрительно знакомые глаза. Коротышка показался мне смутно… в общем, где-то я его уже видел. Впрочем…

— Ты чего тут делаешь? Тебе сюда нельзя, — хмуро заявил он мне вместо приветствия.

— Простите… просто я заблудился… и хотел спросить дорогу. Может, кто-нибудь из тех людей мне подскажет, — я указал на застеклённую стену буфета. Из-за мутного стекла были видны только носившиеся туда сюда тени.

— Нет. Я же сказал — нельзя тебе туда, никак нельзя. Иди наверх, в туалет. Там ты найдёшь то, что потерял.

Внезапно я понял, что могу-таки попасть туда. Придав своей интуиции вид невидимой туманной ленты, я направил её в сторону буфета. В тот же момент коротышка принял нормальное сидячее положение и словно потянул за невидимый шнур. Вспыхнувшая в голове боль показала, что мои манипуляции не остались для этого странного вахтёра незамеченными.

— Учитывая твоё положение, повторю тебе всё-таки в третий и последний раз, — сердито сказал коротышка, — Тебе туда нельзя! Не задавай вопросов, не пытайся понять — просто прими как данность. Я тебе сказал, куда надо идти — так иди. Иначе тобой займётся охрана более высокого уровня.

Боль прошла. Я повернулся, чтобы уйти… и увидел, как соседняя стена шевельнулась. Мне стало страшно. Кажется, это и есть охрана более высокого уровня, и связываться с ней совершенно не хотелось. Внезапно вспышка памяти озарила мой разум, и я сказал, обернувшись:

— А я тебя вспомнил. Вот только имя сложное… Ашти… Ашти…

— Ахари, — закончил коротышка, уже успевший принять исходное положение на своём столике. Лицо его в первый раз озарила улыбка, — я тоже помню тебя и твою услугу мне. Поэтому до последнего тянул с охраной. А теперь иди, у тебя ещё много работы… там, где тебя ждут. И когда ты вернёшься сюда, тебя будет ждать куда более лучшая участь, чем моя… сидеть тут, когда все они там, — он с явной завистью посмотрел в сторону буфета, — так что не думай, что я какой-то особенный. Мне туда нельзя точно так же, как и тебе. А теперь ступай. Время уходит.

Эта простая фраза заставила меня собраться. Я развернулся и направился, куда было сказано. Когда я поднялся к туалету и попытался войти в него, у меня ничего не получилось: дверь оказалась заперта. Я толкнул её раз, другой, третий… бесполезно.

— Да откройся же ты, — сердито сказал я, толкая дверь. И, как ни странно, это сработало. Щелчок — и дверь распахнулась.

И только рефлекс спас меня от летевшего мне в горло кинжала. Неведомым образом мне удалось схватить его за рукоятку почти в тот момент, когда он должен был воткнуться мне в живот.

— Спасибо, что освободил, — злобно сказал кто-то, — а теперь прочь с дороги!

Волна силы отбросила меня в сторону, но я успел увидеть, как мимо меня пробежал… я же сам и пробежал, только уже в одежде из этого мира. Поднявшись, я увидел тоненький след чего-то чёрного и густого… как будто… крови…

Внезапно внизу раздался вопль отчаяния и боли. Вскочив, я, не обращая внимания на продолжавшую гореть огнём щеку, бросился вниз. Однако в самый последний момент, когда я почти открыл было дверь в холл, интуиция остановила меня, веля потерпеть ещё несколько секунд. Терпеливо выждав, я распахнул дверь…

И успел-таки увидеть… нечто, пропадающее в тени стены. Даже толики увиденного мне хватило, чтобы от ужаса застыть на несколько секунд. Аштиахари не было, тени в буфете тоже пропали. Запоздало я понял, как пощадил меня Аштиахари, не позволив ЭТОМУ заняться мной. Тоненькая полоса крови на середине холла внезапно переросла в ужасные, огромные следы. Словно кто-то, истекая кровью, из последних сил пытался уползти. Следы вели обратно в концертный зал, куда я и бросился со всей поспешностью.

— Уйди от меня! Оставь меня! — прорычал кто-то со сцены. В следующую секунду в меня полетела виолончель, от которой я благополучно увернулся, зато полетевший следом смычок чуть не проткнул мне глаз. После чего догадался вновь воспользоваться интуицией, и уже без труда увернулся от полетевших следом ксилофона и двух барабанов.

— Да кто ты такой? — закричал я, прорываясь к сцене, — и почему так хочешь навредить мне?

— Я — суть твоего тёмного подсознания. Рефлексы, что достались тебе в наследство от предков. Инстинкты, что дремлют на задворках разума и просыпаются лишь в час нужды. Я — сила, пробуждённая Тёмным Эго. Больше подавляемая, полностью свободная, во все своей красе. И обратно я больше не вернусь, так и знай. А теперь пошёл вон!

Наконец, я добрался до сцены. Поднявшись, я увидел, как в противоположный угол забилась моя тёмная половина, вот только помимо ожога на груди, который я мельком успел увидеть в первый раз, у него ещё был прокушен бок, да так, что кусок мяса лишь чудом держался на нескольких лоскутах кожи.

— Значит, не хочешь уходить, — прошипел он, — Ну тогда добей меня! Та тварь в стене не сумела этого сделать, хотя попытка была и хороша, ну да и она меня запомнит, уж я-то в долгу не остался!

— Мне не за что тебя убивать, — разум словно осветило понимание, — коли то, что ты называешь Тёмным Эгом, пробудило тебя, значит, в этом есть и моя вина, — тихо сказал я, — и если я убью тебя, значит, лишь признаю, что и сам достоин такого посмертия.