ГЛАВА 4. Расплата

Наяву я чувствовал себя ещё более обессиленным, чем во сне. Сил хватало только на то, чтобы шевелить хвостом, от одной же мысли о том, что надо встать и куда-то идти, мне становилось нехорошо.

— Никуда спешить не надо, мой подопечный, — прошептал мне в ухо ласковый голос, — самое сложное — позади. А сейчас тебе нужно несколько часов самого обычного, здорового сна. И, поверь мне, ты ещё удивишься своей новой силе.

Не стану спорить — сил на это уже не осталось. Я просто закрыл глаза и позволил Аорташу, во владениях которого сейчас находился, отправить моё сознание в свободный полёт.

***

Проснувшись, я чувствовал себя значительно лучше. Конечно, не помешало бы поесть и попить, но это было не столь критически. Сквозь узкие окна наверху пробивался солнечный свет — значит, уже наступило утро, причём позднее, не меньше десяти часов по местному времени.

Поднявшись, я прежде всего проверил своё душевное состояние. От стыда, который ещё вчера буквально пожирал меня изнутри, не осталось и следа — мой ужасный поступок затуманился, стыд сменился опытом, который надо было принять и идти дальше. Однако смена облика коснулась и моих способностей: они стали работать совершенно иначе. В облике человека это обычная интуиция, ужом скользящая вслед за моим сознанием и послушно раскрывающая то, что я желаю узнать. Здесь же это был в чистом виде инстинкт: инфракрасное зрение окрашивало окружающую меня обстановку в цвета радуги, в зависимости от степени опасности места, где я нахожусь. И здесь, внутри Храма Аорташа, всё светилось мягким фиолетовым светом, что и неудивительно: сейчас для меня, особенно в облике рептилии, просто не было места безопаснее. А вот вне храма…

А вот вне храма ситуация была иной. Общее окружение подсвечивало голубым, однако на месте моего лагеря мелькало четыре жёлтых и два тёмных оранжевых пятна. Сконцентрировавшись, мне удалось-таки заставить инстинкт отвлечься от общей обстановки и сосредоточиться на жёлтых и рыжих пятнах. Это оказалось неожиданно тяжело, и я понял, что новой версией своего таланта придётся учиться пользоваться с самого начала. Всё же мне удалось распознать враждебно настроенных ко мне существ — это оказались таисианы, четверо воинов… и двое магов крови.

Заставив свой инстинкт осветить произошедшее, я увидел, как всего через полтора часа после того, как Сайраш вышел, оставив меня, на моих спутников напали. И схватка была невероятно короткой — маги крови просто парализовали всех, никто и пальцем пошевелить не успел, и увели в одну из деревень неподалеку, после чего принялись ждать меня. Магия воды, конечно, осталась при мне, татуировка на левой руке совершенно не изменилась, но все равно, мне не справиться с теми, кто ждёт меня снаружи. Я ощущал, что Авиал оценил моё… как же трудно применять это слово к самому себе… благородство по отношению к жизни Алаэрто… так что я cмог бы творить экспертную магию воды. Но всё равно эта плохая идея, даже если бы я и использовал элемент внезапности — трудно представить более нелепый первый поступок в качестве таисиана, нежели нападение на новоиспечённых сородичей.

Поднявшись на ноги, я хотел было обуться, но потом передумал: меня всё ещё не отпускало напряжение, и когти на ногах упорно не хотели втягиваться, но было и другое. Это… не передать словами, стопа таисиана совершенно иначе воспринимала землю. С любопытством ощупав свою новую подошву, я обнаружил, что покрыта она гораздо более мелкими чешуйками, нежели вся остальная кожа. Более того, между костью и кожей находится гораздо более толстый слой мясистой части, нежели у человека, так что стопа при шаге просто адаптировалась к земле. В итоге возникало ощущение, что я ступаю по мягкому ковру, и только где-то под ним — земля и камни.

Впрочем, сейчас всё это было неважно. Важно было выбраться отсюда и найти своих спутников — потому как я крайне сомневаюсь в том, что таисианы просто пригласили их в гости. Почему они не ворвались в храм и не схватили меня прямо здесь, понять было нетрудно: им ничуть не хуже известно, как Аорташ карает за любое проявление насилия в пределах своих святых мест. Тем не менее на тёплый прием моим спутникам рассчитывать не придётся, а уж если они выяснят, что именно Сайраш является инициатором этой затеи, то ему просто не жить…

Подойдя к двери, я осторожно проверил инстинктом выход. Четверо таисианов подрёмывали на солнышке, двое же не сводили глаз со входа в храм. Но это было как раз то, что нужно. Набросив на себя иллюзию, я осторожно вышел и спустился по ступеням. Судя по всему, сработало как надо, ящеры даже не пошевелились. Продолжая ступать как можно тише, я пошёл прочь.

Кажется, мне повезло: я выбрался в направлении, куда увели моих друзей. Инстинкт ярко показывал ещё свежую цепочку следов. Следы по центру слабо мерцали зелёным светом, по краям — тёмно-жёлтым. Сапоги я перевязал шнурком, который неожиданно нашёлся в одном из внутренних карманов куртки, закинул их на плечо и пошёл по следу. Вёл он, как подсказывает инстинкт, в одну из деревень таисианов. Судя по всему, ритуал восстановления моего душевного равновесия крайне неудачно совпал с одним из их обрядов — сегодня в Авиале был день осеннего равноденствия, отмечать который таисианы начинали именно с праздничного обряда в Храме. Так мы мало того, что на их Храм посягнули, так ещё и праздник им испортили. Не рискну представить, какая незавидная участь ждёт моих спутников, особенно Сайраша.

Вот и деревня. Добротный частокол, за которым виднелись крепкие бревенчатые домики. Расположена деревня была около болота, которое я бы скорее назвал прудом: вода чистая и прозрачная, и наверняка после обеда здесь всегда купается деревенская ребятня. С другой стороны от каменистого пляжа расположились ровные ряды посеянного риса, следом за ними — ягодные кусты. Безусловно, мясо составляет основной рацион таисианов, как произошедших от рептилий-хищников, но всё же не мясом единым, как говорится. Над рисом кропотливо работало несколько мужчин, тщательно проверявших уровень воды вокруг ростков.

Пройдя немного дальше, я обнаружил ворота, такие же деревянные — но очень крепкие. У них стоял дежурный охранник, с тоской прислушивающийся к шуму в деревне. Не повезло бедолаге — дежурство выпало именно в день праздника. На парней, трудившихся на рисовом поле, я большого внимания не обращал, а вот на охранника посмотрел внимательнее. И, к моему великому стыду, смотря на него, я не находил иной разницы между ним и Сайрашем, кроме как в цвете чешуи. Отличать их было очень тяжело, внутри-то я остался человеком, для которого все таисианы были на одно лицо. Кольчужка и сапоги, в которых охраннику полагалось дежурить, были сняты и отложены в сторону: впрочем, понять его можно, несмотря на осеннее равноденствие, бабье лето ещё не ушло из этих мест (сравнивая с тропическими поясами Земли, можно было назвать эту широту субтропиками). Собственно, этим и объяснялось то, что жители деревни ещё планировали успеть снять последний в этом году урожай риса. Заметив меня, он подскочил и потянулся за одеждой, но потом, увидев моё молодое лицо, махнул рукой и спросил:

— Кто таков? Куда идешь? — его голос звучал медленно и лениво. Наверняка ведь подумал, что свой, так к чему суетиться, какие проблемы?

Здесь стоит уточнить, что вместе с трансформацией Аорташ заложил в меня и самое распространённое наречие таисианов. И это оказалось весьма кстати: было бы крайне неловко, если бы я, будучи таисианом, не смог бы объясняться на их языке.

— Меня зовут Дамиаш. Я прохожу службу в Порт-Охрасе. Капитан дал мне увольнительную на неделю — первый раз за полгода, — я сделал скучающее лицо и закатил глаза, — вот и решил хотя бы немного времени провести подальше от людских рож.

Таисианы по большей части работали охранниками и телохранителями — те немногие, кто вообще рискуют иметь дело с людьми. А для того, чтобы заниматься такой деятельностью, нужна лицензия — впрочем, если переводить более дословно с местного языка, то правильнее будет сказать “верительная”, получить которую можно было только отслужив два года в военном гарнизоне крупного города. Так что легенда была, на мой взгляд, достаточно убедительная.