— Могу я здесь присесть? — никакой реакции. Подождав секунд пять, я уже собрался было развернуться и уйти, как сзади раздалось глухое: ”Садись”. Сев около него, я долго не мог понять, как начать разговор. Интуиция тоже молчала, предоставляя на этот раз искать правильные слова самому. В конце концов я решился:

— Не знаю, как мне следовало поступить, когда я только оказался здесь, но сейчас очевидно, что мои действия были отталкивающими и вызывающими в гораздо большей степени, чем в том была необходимость. Так что… прости, что всё время называл тебя тупицей. И за нож брата и потревоженную память… тоже прости. И за спину спасибо.

Вместо ответа орк просто обнял меня правой рукой и прижал к себе.

— Ты и сам меня прости, — сказал он, пустым взглядом смотря в пламя костра, — ты был зол, напуган, ты в единый момент потерял всё, что имел до этого, а я вместо помощи и поддержки придумал такую глупую шутку, чуть не стоившую тебе жизни. Потеря ножа, меня, конечно, задела, да что толку теперь об этом говорить… Скажи лучше вот что: отдашь ты этот крест кому там обещал, и что потом?

— Потом мы двинемся к Храму. Времени и так потеряно немало с учётом того, что мы, по сути, всё это время топтались на месте, — твёрдо ответил я, после чего, немного осмелев, попросил, — а расскажи мне про ваши тренировки. Правда, что вам там кости ломают чуть ли не каждый день?

***

Ночь пролетела незаметно. Ещё один повод мне устыдиться своих слов, сказанных в первый день относительно его умственных способностей: истории он рассказывал просто замечательно. Наутро мы тронулись обратно к храму в Запретном лесу. Вторую поездку на своей зебре я перенёс немного лучше, хотя тело и ныло. Наконец, я слез со своего скакуна и, попросив остальных подождать снаружи, пошёл к Кейдену.

Скелет не лежал, как в первый раз. Он сидел, а судя по расчищенной почти от всех мелких камешков площадке, неоднократно вставал и ходил из стороны в сторону. Увидев меня, он бросился ко мне и, остановившись едва ли в полуметре, схватил меня за плечи и умоляющим голосом спросил:

— Ну? Тебе удалось?!

— Да, — ответил я и, сунув руку в карман олимпийки, вытащил оттуда нательный крест.

— Да, это он, — Кейден схватил украшение и уставился на него несуществующими глазами. Голос у скелета звучал так, что чувствовалось: он бы заплакал, если бы было чем, — наконец-то. Наконец-то я вернул тебя! Наконец-то моя совесть чиста. О, Селена. Моя Селена. Скоро мы снова будем вместе.

Кейден мягко осел на пол: жизнь, наконец, покидала измученные кости.

— Да… мой браслет, — он напоследок поднял голову, и я ощутил его благодарный взгляд, — передаю тебе все права на него. Уверен, он тебе понадобится. А теперь прощай. И… спасибо, незнакомец. Большое тебе спасибо.

Жизнь окончательно покинула скелет, и он тотчас рассыпался прахом. Как и должен был уже очень давно. А браслет… он лежал и манил меня. В голове звучал триумф: наконец-то, наконец я обрету магию и перестану быть таким беспомощным, таким никчёмным, таким… бесполезным. Но я все же заставил себя проявить дань уважения к усопшему. Я прочитал короткую молитву, должную хоть немного облегчить его более, чем запоздалое загробное путешествие. Текстов здешних молитв я, конечно, не знал, но понадеялся, что для этой цели важнее испытываемые эмоции, нежели сухие буквы. После чего огляделся вокруг и, найдя подходящий предмет, коим оказалась небольшая погребальная урна, со всей возможной осторожностью собрал в неё прах Кейдена. Подняв урну и крестик Селены, я положил эти предметы на алтарь, над которым величественно возвышался какой-то святой. И вот теперь я, наконец, могу забрать свою награду! Я взял браслет и надел себе на левую руку. И едва удержался от того, чтобы закричать.

Ооо, какая боль! На мою руку как будто одели перчатку из раскалённого железа! Не такого я ожидал от своей награды. Осев на пол, я сквозь пелену слёз, застилавших глаза, глянул на браслет, который упорно не желал признавать нового хозяина. Только сейчас, вступив с браслетом в непосредственный физический контакт, интубация запоздало сообщила, что рождённый не под солнцем этого мира не может быть владельцем подобного артефакта. По причине, как бы дико это не звучало, несовместимости биологии душ. Но не в моём случае. Во мне вновь вспыхнула неведомая до того жажда жизни. Ведь этот браслет получен мной как оплата за сделку. Все… права… были… переданы! Я… не… умру!

Вспыхнув, браслет исчез. Но на месте ожогов возникла спиральная татуировка, идущая от самого локтя и кончавшаяся на ладони, на пересечении линий сердца и судьбы. Она была синего цвета… что автоматически означало воду. Браслет всё-таки был получен мной, но мне уже никому не суждено его передать. Я лежал на полу, пытаясь прийти в себя и всё еще боль в левой руке, которую на время удалось заглушить во время вспышки гнева. Ну и награда. Даже здесь без подвоха не обошлось. Но надо вставать, приз получен, время учиться им пользоваться.

Выйдя из храма, я поднял левую руку и… запнулся, не зная, что делать дальше. Я не мог использовать одновременно интуицию и магию воды — словно в некоей части моего тела, вероятно, отвечавшего за сверхъестественные способности, было место только для чего-то одного. Всё же уяснив базовые принципы колдовства за пару минут, я-таки поднял левую руку, вызвал из реки неподалеку поток воды и сделал из него дождь ледяных стрел, которые осыпали близлежащий камень. Затем из этого же потока сотворил ледяной гарпун и выстрелил в камень, по которому пошли трещины. Разморозив воду, я уменьшил её до невероятно тонкого состояния и ударил по тому же злосчастному камню. Казалось бы, ничего не произошло, но спустя пару секунд он раскололся на две половины, казалось, разрубленные идеальным лезвием.

Я повернулся к своей группе, улыбнулся и сказал:

— Вот теперь можно идти дальше.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Гость

ГЛАВА 1. Магическое становление

— И кто так уклоняется? Слон — и тот бы это сделал быстрее, — с усмешкой крикнул вампир.

— Тебе-то легко говорить. Стальные мышцы, да ещё и усталости не ощущаешь. А с моим весом уклониться быстрее невозможно просто физически, — огрызнулся я.

— Вот именно. Думай о своем вёсе, как о преимуществе. Парируй атаку, а не уклоняйся от неё.

С момента, когда я вернул Кейдену его крестик и получил браслет — татуировку, которая наделяла меня магией воды, прошла неделя. Конечно, я в первый же привал после этого уселся медитировать и осваивать новые силы. И тут нежданно-негаданно возникло новое препятствие, как будто их и без того было недостаточно. Но о нём чуть позднее, так как для понятного его объяснения придется хотя бы вкратце осветить основные школы магии.

По времени Земли сейчас в Авиале был конец Сентября: солнце ярко светило, но не обжигало, листья на деревьях вокруг наливались золотом, насекомые вовсю сновали в траве и над нею, спеша насладиться уходящим летом. Однако мне было вовсе не до этих красот: шла тренировка, в ходе которой Райлисс безжалостно вытрясал из меня пыль. Он был со своей рапирой, в то время как я использовал созданный ледяной шест. Интуицию я использовать не мог по причине того, что удерживал контроль над магическим оружием. А если мог — то мне бы это всё равно ничем не помогло: для таких сложных техник боя у меня совершенно не развито тело.

— Ты неповоротливый, как бегемот, — ехидно заметил Райлисс, с лёгкостью парировав мой выпад шестом и, сблизившись, толкнул меня с такой силой, что я чуть не полетел на землю. Повернувшись, он хотел победоносно прислонить к моему горлу рапиру, но меня там уже не было. Совершив пару перекатов в сторону, я поднялся на ноги, пылая от злости. Что это за учитель такой? Видно же, что я впервые оружие в руки взял, так вместо помощи и советов только насмешки и издевательства, не говоря уже об очень болезненных ударах. Сильные стороны, значит? Ну погоди.

Позволив своему шесту на мгновение пропасть, я интуицией просчитал его следующую атаку, с изрядным трудом, но всё же уйдя в сторону от его тычкового удара, после чего воссоздал шест и самым банальным размахом целясь ему в голову. Надо отдать ему должное — вампир с нечеловеческой быстрой отпрянул назад, одновременно возвращая рапиру к моему шесту, однако я коварно в последний момент на долю мгновения оттаял своё оружие, и, после того, как оно беспрепятственно прошло сквозь лезвие рапиры, вампир получил оглушительную оплеуху по своей щеке. Мираэль и Дхасс, в составе группы, наблюдавшей за тренировкой, самым бестактным образом заржали.