— Занятно, — рыкнул дракон, возвращаясь в исходное положение, — ты читаешь мои мысли или ты просто знаешь, о чём я думаю, глупый человек. Глупый мальчишка, который даже не представляет, как щедро оказался одарён.

— Мне не нужно читать твои мысли, ящерица. Глаза — зеркало души, и твои сейчас говорят сами за себя… как, впрочем, и мои.

Тем не менее, внутренне дракон был обеспокоен. Он даже не заметил начала атаки. Это было серьёзным знаком. Значит, нужно атаковать немедленно, потому как время, в течение которого Дэмиен собирает всю информацию о драконах, до которой может дотянуться, работает против него. Дракон выдохнул пламя, целясь прямо в голову голема. Однако же тот как ни в чем не бывало принял его на крыло, сделал пируэт в воздухе.

— Весьма жалко, — со смехом в голосе крикнул Дэмиен, — похоже, ты совсем потерял хватку, валяясь в своей пещере последнюю сотню лет.

— Ах ты, наглец!

Дэмиен усмехнулся про себя. Глупый дракон. Его расчет на то, что он потеряет голову из-за смерти Алессы, был жалок. Теперь же всё наоборот — он, Дэмиен, холоден и спокоен, самолюбивый же дракон не на шутку рассердился.

— Хочешь сказать, неправда? А как насчёт этого?

С этими словами ледяной голем совершил резкий рывок вперёд, и… прочертил когтями кровавую борозду на груди Алаэрто…

***

— Странно. Что это такое, — удивлённо спросил Воррт, увидев, как вниз плеснула алая роса.

— Кровь дракона, — Райлисс ответил первым, что и неудивительно: вампиру ли не знать толк в крови, — уж не знаю, когда Дэмиен научился создавать големов, но получается у него просто здорово.

— Он ранил дракона? — удивлённо спросила Ариэль, — да мыслимо ли это? Из всех поединков кого бы то ни было и драконов победителями всегда выходили драконы. Их нельзя победить.

— Или, — задумчиво подала голос Миариали, — сами драконы очень хотят, чтобы все так думали.

— Да какая разница? Мы должны что-то сделать, — сказал Дхасс.

— Спокойно, — ответил Вогнар, — сейчас мы бессильны: они слишком высоко. Вот когда кто-то из них начнёт проигрывать… и они спустятся вниз…

***

Алаэрто не позволил себе впасть в ярость. Получив сразу две раны, дракон осознал, что противник перед ним сейчас серьёзный. Сделав петлю, он обстрелял его пламенем снизу — и с трудом увернулся от удара ледяного хвоста. Вернувшись же в исходное положение, Алаэрто едва успел осознать, что голем Дэмиена идёт на таран. Столкновение совершенно дезориентировало ящера. Сложив крылья, он позволил себе упасть на полсотни метров, возвращаясь в исходное положение. Но Дэмиен не давал ему ни секунды передышки — уже через мгновение пасть ледяного дракона клацнула возле его груди. Взмахом крыльев он отбросил себя назад, но в этот момент Дэмиен сотворил огромный ледяной молот, который, прописав стремительную дугу, обрушился на его голову.

Алаэрто начал впадать в отчаяние. С ним просто невозможно сражаться. Мало того, что он просчитывает все ходы, он дерётся не так, как дерутся обычные драконы: они так не подставляются, так не рискуют. Ну же, неужели нет ни одной уязвимости? Ну должно же быть хоть что-то! Только если… взлететь выше?

Дракон рванул вверх, набирая высоту. Дэмиен не отставал. Вот они поднялись выше… ещё выше… ещё выше. Пару раз приходится уклоняться от струй магического льда. И… готово.

Запыхавшийся Дэмиен догнал дракона по высоте, затем открыл рот, чтобы сказать что-то, но не смог до конца сделать вдох. Разреженный воздух не очень годится для дыхания, и у людей, в отличие от драконов, дыхательная система не приспособлена к такому резкому скачку давления. Ещё два бесполезных вдоха — и никакого эффекта, воздуха ему по-прежнему не хватает. Ледяной голем становится грудой воды и обрушивается вниз. Дэмиен пытается из остатков создать хотя бы ледяные крылья, но в этот момент его сознание погасло окончательно, и он ласточкой полетел вниз. В этот из раны дракона сорвалась капля крови. По стихийному стечению обстоятельств, она падает прямо вслед за Дэмиеном, который даже без сознания продолжал сопротивляться падения, и… врезается прямо в его рассечённую щеку.

И это словно придало ему силы. Придя в себя, он сделал пару жестов, и ледяные крылья всё же возникли за его спиной. Выйдя в прекрасное пике, он снова заработал руками, и внезапно весь объем воды, из которой был создан ледяной голем, окружил дракона, а в следующий момент обе его задние лапы оказались закованы в лед. Лететь сразу стало тяжелее, вдобавок спустя ещё две секунды Дэмиен появился перед драконо, несущий за собой огромный ледяной кулак. Как Алаэрто ни старался, увернуться не было ни времени, ни сил, и опустошительный удар в грудь стал последней каплей. И в этот момент дракон понял, что он больше не может сражаться… Он проиграл.

***

Из последних сил Алаэрто снова сбросил высоту, в последний момент распахнув крылья и, ревя от напряжения, тяжело спланировал на землю, упав метрах в двадцати от смотрящих за ним спутников Дэмиена. Рядом приземлился и сам Дэмиен. Со злым торжеством он заявил:

— Вот и конец, дракон! Что, считал себя вправе творить всё, что вздумается? Ну так пусть твои сородичи, которые сейчас внимательно смотрят в свои волшебные кристаллы, усвоят этот урок и поймут, что не стоит со мной… что… что это такое, — он схватился за голову, — откуда, откуда это давление, что со мной происходит?!

Внезапно, поняв, он обернулся и с ненавистью посмотрел на тёмную эльфийку.

— Ты!!! Да как ты посмела?! — прорычал он.

Миариали стояла в пентаграмме сил, которую окутывало призрачное пламя. Из глаз её катились слёзы, но руки у висков она держала твёрдо, как твёрд был и её голос.

— Мы предупреждали тебя, Дэмиен, что если нам придётся применить силу, то мы её применим. Нам очень, очень жаль так поступать, но вы с Алессой просто не оставили нам выбора.

— Мерзавка! Дрянь! Не смей, слышишь, не смей! — Дэмиен рванул к пентаграмме, но это было ошибкой. Ещё больше усилившийся поток телепатического давления, наконец, одолел его разум, и он упал без сознания.

— Неплохо, девочка, очень неплохо, — одобрительно пророкотал дракон, с трудом поворачиваясь к Дэмиену и старательно избегая двигать задними лапами, — лучшего способа лишить его сознания, не причиняя вреда, просто не существует.

— Неплохо?! — закричала в ответ Миа, с трудом подавляя рыдание, — он никогда, никогда меня не простит за такое грубое, примитивное использование моих способностей.

— Не переживай, поймёт и простит, — сказал Дхасс, подходя к Миа и похлопывая эльфийку по плечу, — на меня он помнишь, как взъелся? И ничего, уже через три дня отошёл. Не забывай, что он не в себе, когда поймёт, чего ты помогла нам всем избежать — ещё и благодарить тебя будет.

— Это все, конечно, обнадёживает, — сказал Вогнар, до того хранящий молчание, — но как с ним быть, когда он придёт в себя? До тех пор, пока он под действием этого проклятия, нам с ним не сладить. А снять такое заклятие может лишь тот, кто его наложил, в исключительных случаях — не уступающий по силе маг огня. Это не кратковременный эффект, судя по тому, как он себя ведёт, Сестра постаралась на славу.

— Есть ещё одно средство, как снять подобное заклятие, — тихо сказал дракон, — если дать его светлой стороне шанс покончить с тёмной. Тогда он придёт в себя. Для этого я дарую ему свою слезу.

— Ты что, с ума сошёл? — закричала Миариали, бросаясь к тому, кого сама же только что оглушила, и заслоняя его своим телом, — ты же можешь его убить этим! Даже хуже, чем убьёшь, ты искалечишь его на всю жизнь, если он не справится с таким подарком! И это в лучшем случае, ты можешь так только окончательно все испортить!

— Другого выхода нет, — ответил Алаэрто, — если дать ему очнуться, он снова попытается нас всех убить. И уж точно не станет исполнять своего предназначения. Так что во имя спасения нашего мира я беру на себя ответственность за такой поступок.

Миа не шевелилась. Казалось, она была готова броситься на того, кто подойдёт сейчас к Дэмиену.