Демон выпрямился, скрестив руки на груди, и от него повеяло жутью. Чудовищной силой гнева, хлынувшего удушливой волной.

— Л… лорд Латор, вы…

— Аркаир! — рявкнул вдруг он.

Что?!!

Это… Это он… У них при дворе что, массовое помешательство?! То повелитель неадекватен, то этот… если еще лакеи с поварами свихнутся, начнется полный кошмар…

Его начало охватывать алое сияние. Мне стало страшно.

— Аркаир, — послушно повторила я и искренне призналась: — Вы меня пугаете…

Сияние исчезло в тот же миг. Глаза пришли в норму, перестав светиться. Последними втянулись клыки.

Но взгляд остался таким же тяжелым, только глаза еще больше потемнели.

— Не сдержался, — хрипло выдохнул он. — Не хотел напугать.

Да ты бы еще извинился!

— Аркаир… — ну а что, он же сам разрешил! — можно задать еще вопрос?

Дворецкий молча кивнул, не сводя с меня пристального взгляда красных глаз.

— А почему в последнее время все ведут себя так… странно? Вы срываетесь, повелитель сам на себя не похож, князь недавно…

Аркаир напрягся.

— Князь заходил к тебе?

— Нет, я слышала мимоходом, как одна из его… игрушек… — Ну да, Рата сама себя так называла, не без гордости, что всегда меня удивляло, — жаловалась, что он как не в себе.

Жаловалась она весьма эмоционально, в столовой, и, разумеется, не мне. Со мной все куклы князя Рагаскеса после наших памятных посиделок не разговаривали. Игнорировали, как пустое место.

Кхм. Кажется, я поняла, почему он так на меня смотрел, когда я пришла в кабинет Дэмиана с докладом…

Зато игрушки владыки отрывались по полной с тех пор, как разнесся слух о том, что я ночевала в покоях Дэмиана.

Аркаир снова расслабился.

— Цикл, — загадочно ответил дворецкий.

Чего?

— Простите, но я не понимаю.

— Наша жизнь неразрывно связана с силами мира. Наш мир, так же, как и ваш, цикличен, только у вас сменяются времена года, а у нас температура, влажность… и наше мировосприятие. Когда приходит влажный воздух, мы… меняемся. Становимся податливее, уязвимее, чувствуем острее. Это заложено природой, демону трудно ей противостоять. Чем могущественнее демон, тем более сильные колебания он испытывает, когда сгущается влага, и тем сложнее их гасить.

— То есть сумасшествие лакеев и поваров нам не грозит, вот и ладушки, — пробормотала я себе под нос, переваривая новость. Но Аркаир негромко рассмеялся, и я поняла: услышал.

Какой у него все-таки приятный смех. Этот, а не тот, зловещий и издевательский одновременно.

Он вернулся в кресло и пристально посмотрел на меня. Интересно, это можно расценивать как разрешение продолжить беседу?

— И чем мне это может грозить? Ну, этот ваш цикл?

Аркаир пожал плечами.

— По-разному. Если ты имеешь в виду повелителя, то он, возможно, будет несколько странно себя вести… уже ведет, судя по вашему совместному обеду… и его поведению в этом фарсе с послами Федерации. — Аркаир нахмурился, словно вспомнил о чем-то неприятном и замолчал, не глядя на меня. Я невольно покраснела. Неловкость повисла в воздухе.

Наконец, дворецкий кашлянул и продолжил, не поднимая этой темы:

— Хочешь избежать неприятностей — выполняй приказы владыки, не размышляя над их странностью, и не задавай лишних вопросов. Когда приходит влага, демон больше расположен потакать своему настроению, которое становится более переменчивым. Тогда с его стороны тебе нечего будет бояться.

— А с вашей? — сорвалось с языка.

Аркаир вздрогнул.

…Вопрос попал в цель, маленькая. Возможно, то, что со мной происходит — действительно лишь следствие цикла? И когда сезон сменится, все пройдет, и я перестану, как ненормальный, думать о том, как владыка обращается со своей игрушкой, целует он ее или совращает, не буду больше вести себя так, будто мне есть дело до нее, желать…..Нет. Я не желаю ее. Она просто интересная. Для игрушки. Что до прошлого случая… я ведь все-таки, пусть и вынужденно, касался ее груди. Я мужчина. Это естественная реакция…А на их поцелуй?.. Тебе ведь было неприятно увидеть их вдвоем, довольными друг другом… Признайся, тебе больше нравилось, когда она боялась Дэмиана, как огня…..Нет, просто раньше было интереснее. Теперь он начнет ее приручать, и она перестанет быть такой интересной. Вот и все, что меня беспокоит…А остальное — это влияние цикла. С ним я как-нибудь справлюсь.

Демон побледнел, замолчал и напрягся, затем резко подался ко мне, и этот взгляд… словно обжигал кожу. Я застыла, не смея отвести глаз. Я его все-таки разозлила?

Но он меня удивил.

— С моей стороны… — тихо произнес Аркаир, — тебе ничего не грозит. Я умею держать себя в руках. Иначе я бы не был дворецким здесь.

И он откинулся на спинку кресла, сложил руки перед собой. Пальцы не стиснуты, расслаблены. Значит, спокоен и уходить пока не собирается.

— Никак не могу понять… — задумчиво произнесла я, решив воспользоваться странным благодушием, не слишком характерным для Аркаира. — Вы ведь высокородный лорд. Почему вы всего лишь дворецкий?

Черная бровь совершает изящный пируэт, обдавая меня ледяной иронией.

— Всего лишь, Дайри? — он холодно, почти презрительно усмехнулся. Я даже вздохнула от облегчения — знакомый мне Аркаир-мерзавец наконец вернулся. И, похоже, сейчас прочтет мне очередную лекцию.

— Дворецким всегда становится демон первого порядка, иной с этой работой просто не справится. Дворецкий — не слуга, а координатор, соратник и правая рука владыки. Если бы я не выполнял свою работу безукоризненно, отлаженная система управления даже не дворцом, а всем этим миром рассыпалась бы на куски. Я отвечаю в том числе за хозяйственную часть, да, но я же организую встречи, приемы, отвечаю за размещение гостей, за расписание повелителя, чтобы он мог сосредоточиться непосредственно на управлении. Я буду первым, кого призовут в случае необходимости силового либо дипломатического решения конфликтов. Я облечен высочайшим доверием. За эту должность высшие лорды соперничают друг с другом.

— О, — глубокомысленно протянула удивленная я. Подумала немного. — Аркаир, а на женщин этот ваш цикл влияет?

— На мужчин — скажем так, «летом», когда душно и влажно, на женщин — в середине местной очень долгой «зимы», когда в пустыне становится совсем сухо, — улыбнулся он.

— Их тоже… плющит?

Еще одна неподражаемая улыбка.

— Не знаю, что ты подразумеваешь под этим словом, но у женщин цикл протекает примерно так же, да. Они становятся эмоциональнее, более склонными к авантюрам, ну и, как правило, агрессивнее.

Теперь мы оба помолчали. Почему-то, несмотря на все многочисленные наказания и удары, которыми он меня наградил, с ним мне все-таки было не в пример уютнее, чем с повелителем. Мне было сложно сказать, как именно я относилась к Аркаиру, но когда с ним можно было вот так поговорить… это были приятные минуты.

— Скажи… — тихий, какой-то неуверенный голос, который встревожил и испугал меня больше, чем гневный рык повелителя. — А люди… как люди из разных сословий дают друг другу понять, чего им хочется? Раз приказы тебя оскорбляют, значит, у вас это не самый приемлемый способ?

— У нас в ходу просьбы, милорд, — с улыбкой отвечаю я, но демон вдруг нахмурился и как рявкнет:

— Сегодня — Аркаир!

Я вздрогнула, улыбаться, естественно, прекратила. Дворецкий досадливо тряхнул головой.

— Я… я не хотел.

— Аркаир, что происходит? — прямо спросила я.

На всегда идеальном, невозмутимом, каменном лице настолько растерянное выражение я увидела впервые. Даже не подозревала, что такое возможно.

— Сам не знаю, — чуть слышно отозвался он. Помедлил. Затем выговорил, явно с усилием. — М… можешь подойти?

Я удивилась. Этот вопрос больше всего походил на просьбу из всего, что мне доводилось слышать в этом мире. Пожав плечами, я сочла, что героизм стоит поощрять, раз уж все демоны в этом дворце внезапно так заинтересовались человеческими традициями.